Михаил Федоров - Все демоны ада. Книга 3-я. Набат колокола преисподней

Что ж, на скалах мыса делать становилось нечего, и Тэлмер с Илен, двинулись в сторону леса. Все их снаряжение утонуло вместе с лодкой, осталось только то, что не вымылось из карманов, да еще у Тэлмера на поясе все еще висели шпага и кинжал, которые из-за наложенных на них чар, не могли покинуть своего владельца. Но не было пищи, не было воды, и не было на берегу никаких признаков людских поселений. Неизвестно, чем бы мог порадовать в смысле добычи лес, но Илен точно знала, чем мог порадовать океан. Поэтому она уговорила Тэлмера прогуляться по берегу, что они и сделали, как только спустились со скал.

За ночь и утро их одежда заскорузла от соли, и ни Тэлмер, ни Илен не отказались от возможности ее снять и искупаться – пребывание в самом центре шторма никак не повлияло на их способность получать удовольствие от этого занятия, тем более что вода была приятно-прохладной после утомительной ходьбы по камням под палящим солнцем и нежно ласкала молодые тела, не стремясь утопить в себе.

После купания Илен отослала Тэлмера побродить в валунах, торчавших из воды у самого берега, поискать звездчатых ракушек, а сама пробежалась по мелководью. И когда Тэлмер вываливал пятую пригоршню крупных раковин на песок, Илен тоже улыбнулась удача – с радостным вскриком она выудила из воды двух толстенных лениво извивающихся мягкоигольчатых червей. В пищу они не годились, но зато имели удивительное «приспособление», с помощью которого превращали морскую воду в пресную, и это можно было использовать.

Словом, все было на первый взгляд не так уже плохо: пресной воды теперь было в избытке (хватило даже на стирку вещей), пища тоже имелась (кроме съедобных и очень вкусных моллюсков в рационе появились плоды из ближайшего леса, найденные Тэлмером), но все это основных проблем не решало. Элинтур так пока и не был найден, хотя решение этой задачи находилось так близко… Оставалось только обратиться за помощью к самому Океану, но как это сделать, Тэлмер не представлял. Конечно, он уже общался с Великим Океаном, омывающем Мир Крови, однако, что петь этому, было неизвестно.

За хлопотами прошел день. Положение Тэлмера и Илен за это время улучшилось ненамного. Средства для прожитья у них имелись, но и только. Ничего другого не предвиделось, не предвещалось. Оставалась только надежда, которая, как ни банально это звучит, умирает последней, но, на что надеяться не знали и сами Тэлмер с Илен. Поэтому закат они встретили, сидя рядышком, рука об руку, на песке и любовались, как меняется океан, переходя изо дня в ночь. Они сидели молча, ни о чем не думая – им просто было хорошо вдвоем – и смотрели, как темнеет небо, как загорается на нем первая звезда, как солнце садится за горизонт, краснея при этом и окрашивая волны в кровавый цвет, как ночь расстилает свое звездное покрывало над океаном, и он серебрится в свете звезд… А потом взошла круглая желтая луна. Повиснув почти над самым горизонтом, она своим светом проторила по воде блестящую колышущуюся дорожку и озарила верхушки скал, торчащих невдалеке.

…Это была самая чудная ночь на свете, заставлявшая забывать неприятности и вспоминать все только хорошее, чистое, светлое… нежное…

Илен прижалась к Тэлмеру, и он обнял ее за плечи – все-таки они были вместе под этой ночью.

А потом послышалась музыка, и они восприняли ее как саму собой разумеющуюся. Над легкой рябью воды разлетелось протяжное и переливчатое негромкое пение труб, напоминавшее романтический вальс, а на скалах невидимые музыканты отбивали в такт звонкий ритм. Мелодия струилась над водой, словно расстилаясь на ней серебряным светом, плавно укачивала и уносила все горести и страдания. А когда блаженная идиллия расплылась над океаном, в его прибрежных водах появился солист ночного ансамбля. Похожее одновременно на сатира и вайтлина существо легко скользило по поверхности воды как танцор на коньках по льду и наигрывало на флейте, ведя незатейливую, но божественную мелодию за собой. Оно кружило, выписывало восьмерки, танцевало при свете луны, а скалы и вода подыгрывали ему. Иногда существо делало паузу, подкатывало к скалам и изящно дирижировало ими. А затем откатывало и продолжало свой танец на воде, выводя удивительно мелодичные трели и выписывая ногами сложный узор. Оно играло и само наслаждалось собственной музыкой. Свет луны поблескивал изумрудным блеском на его чешуе, а когда существо размахивало лапами, будто раскачивая мелодию и рассылая ее во все стороны, то казалось, что вместе с ним танцует и лунный свет.

Чудесная музыка завораживала и успокаивала, но отнюдь не подавляла и не заставляла забыть обо всем. А звуки флейты удивительного солиста казались воистину волшебными. Они разносились далеко-далеко, а вместе с ними разлеталось по всему свету очарование и волшебство музыки.

Но, к сожалению, то, что разлетается, рано или поздно кончается. Стихло пение труб, угасла мелодия скал, а существо, все так же безмятежно наигрывая, выписывая змейки, умчалось по лунному пути, и волшебная флейта примолкла где-то вдали, затерявшись у горизонта под светом луны.

И при последних отзвуках мелодии Тэлмер вдруг вскочил и негромко воскликнул:

– Прошу тебя, передай Элинтуру, что мы пришли к нему за помощью! – он звуковым «лучом» направил свои слова вслед исчезнувшему танцору, и их подхватило эхо музыки – ее слабые отголоски – и унесло к горизонту и луне. Потом все стихло.

Тэлмер опустился на песок. Илен взяла его за руку и ободряюще сказала:

– Теперь будем ждать утра – что оно нам принесет? А пока – обними меня…

И чудесная ночь продолжалась…

х х х

Тэлмер проснулся на мгновение раньше, чем Илен вскрикнула, и поэтому на ноги вскочил на секунду быстрее ее самой. А вскочив, они оба были вынуждены немедленно отбежать назад, еле успев захватить с собой одежду, спасая ее от клешней целого полчища крупных красных крабов. Они неубывающей волной лезли из воды (утро только-только начиналось, и солнце еще не взошло) и неумолимо надвигались на молодых людей. Крабов было великое множество, и намерения их дружелюбными назвать было нельзя, о чем свидетельствовала ранка на пятке у девушки. Ранка была небольшой, но крабы, навалившись всей массой и действуя согласованно, запросто могли разорвать Тэлмера и Илен, как бы те не сопротивлялись. Надо было бежать… но Тэлмер так не думал. Он выхватил шпагу, однако рубить ею надвигающихся крабов совсем не собирался, прекрасно представляя бесполезность этого занятия. Он быстро очертил на песке круг вокруг себя и Илен и воткнул шпагу в центре, пробормотав что-то себе под нос.

Илен держала себя в руках, но на крабов смотрела со страхом. Вот крабы достигли границы круга и не смогли ее преодолеть. Тогда они пошли в обход, встречая везде непреодолимую преграду магической защиты. Тэлмер настороженно наблюдал. А крабы, обойдя круг с обеих сторон, сомкнули ряды и заклубились за его пределами. Потом стали лезть друг на друга, выстраивая своеобразный колодец. Но стенки волшебного щита были конусовидными, но не сходились над головами молодых людей, а расходились. Чем выше поднимались крабы, тем труднее им было удерживать свой колодец. Наконец это занятие их утомило, «колодец» рассыпался, и крабы деловито затопали к кромке воды, один за другим возвращаясь в породивший их океан.