Анна Фокс - Нам здесь не место

После бесцельных скитаний по лабиринтам бункера, глядя на сотни напуганных людей, я остановилась у большого чёрного контейнера. Возле него лежал старый матрас. И тут я поняла, что сил у меня больше нет. Я больше не выдержу этого кошмара. Я не знаю, что мне делать. У меня ничего нет. Никого нет. Я почувствовала себя бездомной бродяжкой. Брошенной, никому не нужной сиротой. Я одна…

Я одна!

Сделав пару шагов, я споткнулась. Ноги меня уже не держали. И согнувшись, я поползла к матрасу. Хватит. Я так больше не могу. Кое-как забравшись на найденную "кровать", я свернулась на ней калачиком, поджала колени и закрыла глаза. Холодно, страшно, одиноко.

Пусть всё это окажется сном…

Глава 2. 9 часов скитаний

Я проснулась от громкого топота бегущих ног, в паре метрах от меня. Резко вскочив, я села на кровати. И только через несколько минут поняла, что это вовсе не кровать, а старый матрас на бетонном полу. Нет… Я потёрла глаза спросонья и осмотрелась. Серые унылые стены, груда ящиков, белые лампы высоко над головой. Растерянные, напуганные люди. Ничего не изменилось. Я с ужасом осознала, что по-прежнему в бункере, а всё что случилось вчера – не кошмарный сон. Это чёртова реальность…

Какие-то люди пробегали мимо меня. Они видимо торопились. Но куда тут можно было торопиться? Может быть, открыли выход и нам, наконец, можно выбраться наверх? Домой! Эта мысль слегка взбодрила меня. Я встала, поплотнее закутавшись в куртку, здесь было прохладно. Наверное, потому, что кругом сплошной бетон и, судя по всему, никто не занимается комфортом гражданских людей, запертых в этой непроницаемой мышеловке. Поэтому лучше убраться отсюда как можно скорее. Но выйдя из своего укромного уголка, и сделав пару шагов, я поняла, что очень ошиблась.

Оказывается, люди толпились возле большого контейнера в центре площади, если можно так назвать. Почему-то этот контейнер привлекал слишком много внимания. Все вились возле него прямо как пчёлы у мёда. Кто-то снова пробежал мимо меня, едва задев меня плечом. На этот раз я поспешила остановить человека:

– Что там происходит? – спросила я у женщины, обернувшейся ко мне.

– Еда! Это единственный ящик с едой, – с напором шепнула она и быстро умчалась прочь.

Еда? Так вот в чём дело. И тут же у меня предательски заурчал живот. Да, неплохо было бы поесть. Но я смотрела на огромное столпотворение возле этой мозоли всеобщего внимания, и мне вдруг захотелось плакать… Там было столько людей, и все тянулись, пробивались к еде, так что добиться завтрака таким образом мог только сильнейший.

Я долго топталась на месте, жалась у стопки ящиков, где меня было почти не видно. Я очень хотела есть, но мне было страшно. Проще простого было представить, насколько может быть жадным и разъярённым человек в борьбе за последний кусок хлеба. Они с пылом хватали всё, что могли унести, ведь в контейнере было совсем немного. Тогда я поняла, что мне туда и соваться не следует.

А что мне следует? Голодать? Другие пускай едят, а я должна молча сидеть и смотреть? Мне надо было что-то придумать…

Я встала, развернулась и пошла в другую сторону. Надо подумать. Судя по тому, что произошло вчера, и что за нами никто не следит, не помогает нам, то дело плохо. Военные ушли, и кто знает, вернуться ли они вообще. А если не вернутся, тогда новые запасы еды и вещей вряд ли появятся сами собой. И еда, как я уже поняла, недоступна. Но есть одна деталь, которую, судя по всему, мало кто заметил: пока все увлечены едой, другие места остались открытыми…

Именно, я могу обыскать остальные ящики и, возможно, найти что-нибудь полезное. Я ушла глубже в убежище, выискивая места, где поменьше людей. И начала обыскивать оставленные военными ящики и коробки. Я не знаю, почему я так быстро пришла в себя. Наверное, как раз наоборот, потому что не пришла. Я знала, что медленно разваливаюсь на части, и мозг мой скоро закипит. Но заняв себя чем-то конструктивным, я могу хоть на немного оттянуть этот момент. Да, мне просто нельзя останавливаться, нужно что-то делать, хоть что-нибудь… Только не начинать думать обо всём этом.

Особо полезного я ничего не нашла. Из гор барахла, значение которого я даже до конца не понимала, мне пригодились только плед и маленькая подушка. Зато я узнала, что та женщина была не совсем права. Контейнер, что приковал внимание всех людей – не единственная еда в бункере. Остальные ящики были фактически до отказа набиты консервными банками. Но в основном на этикетках было написано "фасоль" или "тушёнка". Проще говоря, есть это было невозможно. Поэтому все и боролись за свежую еду. Я думаю, что меня от этих консервов вывернуло бы наизнанку, вместо того, чтобы утолить голод. Так что лучше оставить банки на месте.

Но была ещё одна очень хорошая вещь, которую мне удалось найти – небольшой складной нож. Не знаю, зачем он мне. Только в любом случае, лишним он не будет. И я, украдкой оглядевшись по сторонам, кинула его себе в карман.

Бродить по бункеру с вещами не имело смысла, поэтому я решила вернуться к своему временному пристанищу. Его, как оказалось, никто не занял. Это было, на самом деле, счастьем. Маленьким, но всё же счастьем. Хоть один уголок остался, в котором я могу отсидеться.

Первое, что я сделала, это кинула на матрас подушку и, почему-то, улеглась, накрывшись с головой пледом. Я просто спряталась, закрыла глаза, и захотела снова уснуть. Просто заснуть и ничего этого не видеть. Не слышать, не думать и не хотеть еды. Я сжалась под одеялом, обняв колени. Всё это так глупо. В один момент мой мир перевернулся с ног на голову. В это невозможно было поверить. Как так могло случиться? Эти сирены, взрывы, военные… Бессмыслица какая-то. Что могло такого произойти, чтобы земля под ногами загорелась, чтобы всё превратилось в ад? Даже подумать страшно, если вспомнить, как вели себя солдаты. Похоже, они были не меньше напуганы и растеряны, чем все остальные. Поэтому я не уверенна, хочу ли знать, что происходит сейчас наверху.

А что последнее я помню перед тем, как всё началось?.. Я разговаривала с Меган, точно! Господи, надеюсь с ней всё в порядке. Надеюсь, этот ужас её не коснулся, она ведь живёт на другом конце города. Хотелось бы думать, что это не так глобально, как кажется. Но если уж нас привезли сюда , то рассчитывать на это явно не стоит. Потом я помню, что оборвалась связь и в комнату ворвались военные. Улица, люди, автобусы… И вдруг я вспомнила о нём. Увидев под закрытыми веками размытое очертания его лица, я тут же резко вскочила. Как же я могла забыть?

Судя по всему, мой мозг раздробил информацию о случившемся, и подавал мне её небольшими порциями, дабы я не свихнулась. А ведь тот парень, можно сказать, спас меня. Вытащил из толпы и помог сесть на автобус. Если бы не он, я бы, скорее всего, осталась сидеть на холодной дороге возле своего дома, подбирая с асфальта осколки парализующего меня страха. Если бы не он… Как же его зовут? Да, точно, он же не говорил мне своего имени. Я даже не знаю, как его зовут… А потом я вспомнила эту ужасную толчею у лифта. Люди были безумные, бежали, как крысы с тонущего корабля. Напуганная толпа – это страшная сила. Проклятая толпа, и проклятый лифт. Там я и потеряла его…