Михаил Каппи - Упавшие облака

– Элиан, если бы ты знала, как тяжело смотреть на душевные страдания и муки собственного ребенка. Еще ужаснее, когда не знаешь, как ему помочь. Нам не под силу перейти в другой слой параллельного мира. Твой разум, даже если он в миллион раз умнее самого титулованного ученого, к сожалению, не в состоянии постичь того, что происходит в голове этого малыша, не похожего своим внутренним миром на своих сверстников. Иногда я сравниваю сына с микрочастицами, которые мы изучаем, пытаемся постичь их свойства через обычные и классические фундаментальные науки. Чем больше мы узнаем этот микромир, тем больше склоняемся к мысли, что никогда не сможем его осознать посредством того, чем руководствуемся сейчас. Так и с моим сыном. Мы все пытаемся следовать шаблонным действиям, которые заложены в нас с раннего детства. Например, если ребенок плачет, мы легко можем выявить причину этого плача и устранить ее. В случае с Матиасом все наоборот. Он будто в другом измерении, где наши законы не работают. И все же он здесь, с нами, и я этим периодически успокаиваю себя. Успокаиваю мыслью, что все происходящее кому-то необходимо…

Клаусу тяжело было обнажать свою душу. По его удрученному лицу легко было догадаться, что ему хотелось как можно скорее закончить мучительный разговор. Глядя в понимающие глаза притихшей Элиан, профессор подумал: «Наверное, эта девушка – единственный человек в его жизни, с которым он смог поделился тем, что терзало и изматывало его столько лет».

– Мистер Нименд, из ваших слов, я сделала вывод, что у Матиаса аутизм?

– Да, верно. Это единственное, что врачи могли выяснить после обследования моего мальчика. Причем результат наблюдений так и остался под вопросом. Среди выявленных особенностей малыша были и такие, которые попросту не подходили ни под один диагноз.

– Профессор, – тихо сказала Элиан, – у меня есть опыт работы с такими детьми. Если вы позволите мне познакомиться с Матиасом, я постараюсь вам помочь, чем смогу.

– Дорогая Элиан, неужели ты считаешь, что обладаешь способностью путешествовать между мирами – нашим и тем, в котором люди, как Матиас, застряли в коварной ловушке? – с недоверием в голосе спросил Клаус.

– К чему мне путешествовать, я всего лишь выполняю свою любимую работу и стараюсь делать ее хорошо, – обиженно парировала девушка. – Мне всегда хотелось помогать детям. Это мое предназначение. Дар, если хотите, – уверенно и без лишней скромности произнесла Элиан.

Ее слова звучали так убедительно, что Клаус даже подумал, что надо познакомить Элиан с сыном. «От того, что они встретятся, хуже не будет», – пронеслось в его голове. Ее слова дали надежду, что возможно существуют люди, способные контактировать с теми, кто по прихоти злого рока оказался за бортом привычной жизни. С теми, чье сознание не способно принять обычное мироустройство. Несчастные люди, скрытые за глухим, непробиваемым панцирем хитроумных нейронных цепей. Существа, отдаленные бесконечной пропастью загадок человеческого разума, заколдованные злым волшебником в образы призрачных теней, превращенные потом в людей. Будто они не состоят из того же материала, что и мы – молекул и атомов.

Клаус иногда проводил параллели между своей работой и тем, что его окружает в повседневной жизни. Это помогало ему рассуждать о сакральных вещах, над которыми ломали головы многие религиозные деятели и философы разных времен.

Когда профессор на секунду задумался о проблеме в его семье, зазвонил телефон. Клаус невольно вздрогнул. Резкий вибрирующий звук тревожным копьем пронзил мимолетную тишину. У Элиан бешено забарабанило в груди. Она и профессор подумали, что звонит Филипп. Клаус быстро вынул телефон из кармана. Приложив телефон к уху, Нименд нахмурил брови. Элиан не находила себе места. Ее кинуло в жар, руки похолодели, сердце бешено застучало в груди и висках. Она старалась разобрать еле доносящиеся из трубки, нечленораздельные звуки.

– Да, все ясно, я сейчас приеду, – пообещал ученый.

– Мистер Нименд, что случилось с Филиппом? Это он? – выпалила Элиан.

– К сожалению, нет, хоть я и очень надеялся, что это он, но позвонили мои родители, они сейчас с Матиасом у меня дома. У сына очередной приступ. Элиан, извини, мне срочно надо ехать. Продолжу свой рассказ позже. Сейчас в голове полный сумбур. —Неприятности на работе, куда-то пропавший Филипп, приступ сына. У Клауса были проблемы, и их надо было решать.

После звонка родителей Клауса Элиан стало еще хуже. Она не могла справиться с нарастающим чувством тревоги за Филиппа. Если с Клаусом девушка еще как-то держала себя в руках, отвлекаясь на его рассказ, старалась не выдавать своих мрачных мыслей, то сейчас ей попросту не хватало воздуха от волнения. Голос дрожал, глаза застилали слезы. Она почувствовала: случилось что-то ужасное. Она не знала, что ей делать. Девушка в очередной раз набрала номер Филиппа. Холодный автоматический голос сообщил, что абонент вне зоны доступа, и хладнокровно предложил перезвонить позже. Элиан почувствовала слабость во всем теле, ноги стали ватными, она не могла встать, не могла произнести ни одного слова, ей очень захотелось пить. Казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Прежде она слышала длинные гудки надежды, этот же оборвал последнюю ниточку.

– Мистер Нименд, настало время обратиться в полицию, – собравшись с силами, сказала Элиан.

– И я подумал об этом, – ответил Клаус, надевая серое пальто.

– Пожалуйста, возьмите меня с собой, у меня огромный опыт работы с детьми, в том числе и такими, как Матиас. – Элиан не хотела оставаться одна. Паника накроет ее и будет сложнее принимать правильные решения, в том числе организовать поиски Филиппа, к которым следовало приступить немедленно. Она точно знала, что сможет быстрее нормализовать состояние ребенка.

– Нет, нет и еще раз нет! – выкрикнул Нименд. От мыслей, о знакомстве Элиан с Матиасом, которые посетили его несколько минут назад, не осталось и следа.

– Это исключено! – Клаус явно сердился, будто Элиан просила его о чем-то недозволенном.

«Странная реакция, – подумала Элиан. – Интересно, что мне не следует знать ни при каких обстоятельствах? Неужели это настолько запретная тема для Нименда, что он не подпускает к ней никого? Какая тайна скрывается у него дома на втором этаже, за дверью с табличкой Mathias Nimend ? Мало мне исчезновения Филиппа, что еще истерика Клауса. Зачем так все усложнять, мучить себя и окружающих? Как убедить этого странного человека переменить свое решение?»

Элиан хотела добра Клаусу, его несчастному сыну и Филиппу, который наверняка нуждался сейчас в помощи. В то же время она осознавала, что сейчас не сможет воспользоваться преимуществом, которым частенько пользовалась. Она была очень красива и обаятельна и привыкла к восхищенным взглядам сильного пола. Но Клауса ее красота не трогала. Элиан снова предприняла попытку убедить Клауса познакомить ее с ребенком, но в ответ услышала: