Борис Благовещенский - Сапиенсатор Таймырова, или Властелин мысли. Фантастическая история сапиенсатора

Примерно после месяца такой работы мы с Л. К. повздорили и я сказал: «Вы хотите из моей повести сделать маленький рассказ». «Да, – признался он, – страниц на двенадцать не больше, – и тут же добавил, – сделайте роман, кто вам не дает?» «Да, тут рассказы по несколько лет маринуют, а вы – роман», – посетовал я. После его вопроса: «кто маринует» я назвал редакции, в которых пылились мои рукописи, и, открывая свой «дипломат», спросил: «Хотите, покажу вам два рассказа?». К моему удивлению, прочитав первый рассказ, он сказал: «Этот я подпишу». Моему удивлению не было предела, когда прочитав второй рассказ, он тоже сказал «И этот я подпишу».

После такого общения казалось, что контакт и взаимопонимание с редактором наконец-то налажены. Но самое неприятное было впереди. Когда все правки по предложению редактора были мною выполнены, он предложил убрать первую главу с описанием действий в ЦРУ или дописать ещё одну в конце. Меня не устраивало ни первое, ни второе. Меня полностью устраивала существующая концовка, и не хотелось ее менять. Но резон в требовании редактора был, и я дописал еще одну страницу текста. Когда я закончил ее писать и перечитал, я понял, что у этой истории должно быть продолжение. И я уже знал, какое и о чем оно будет. Редактора удовлетворила моя завершающая страница, и мы с ним расстались, условившись, что он сообщит, когда понадобится. Но прошло несколько месяцев, а Л. К. молчал. Я позвонил ему, чтобы узнать, когда выйдет повесть в журнале. В ответ он предложил зайти в редакцию. В редакции меня ожидал сюрприз. Л. К. встретил меня со словами: «Рукопись ваша не годится, ее надо полностью переписать, а у меня на это нет времени», – и протянул мне несколько листов. Я стал читать и пришел в ужас и негодование. Передо мной был совсем чужой текст. Редактор занялся работой, которую сегодня выполняют копирайтеры – переделка текста на свой манер. В этом тексте было все другое, другой стиль, другой характер не только героя, но и автора. Редактор явно напрашивался на соавторство, предлагая свои услуги.

Мне хотелось кричать, но я сделал паузу, вздохнул и произнес: «Не знаю, что и сказать». «Думайте, вам решать», – сказал мой редактор. Острый разговор закончился диалогом.

– Я не понимаю, откуда у вас такое упрямство…

– Зачем вы это делаете? Я вас просил об этом?

– Тогда забирайте свою рукопись и ищите себе другого редактора.

– Не я вам ее давал, и не я должен ее забирать.

Я вышел из редакции с мыслями: «Все! К черту! Делайте, что хотите с этой рукописью, плевать мне на все! Осточертело!» Но после бессонной ночи пришла другая мысль: «Надо сделать все, что от меня зависит, а там Бог рассудит, кто прав, кто не прав» И написал письмо главному редактору Юрию Грекову, которое и решило судьбу «Сапиенсатора Николая Таймырова». Спустя некоторое время из редакции журнала позвонил Валентин Стрыгин и сказал: «Тут ваша рукопись у меня, зайдите поговорить».

С некоторыми досадными опечатками, (гранки читать мне не давали), набранная (вкупе с письмами покойного румынского классика Алексея Матеевича) самым мелким шрифтом в журнале, повесть вышла в октябрьском номере за 1993 год. В такой же редакции она вошла в книгу «Цена бессмертия», изданную в Кишиневе в 2001 году благодаря поддержке Центра русской культуры в Республике Молдова и лично председателя его Правления Евгения Охрименко. Вторая часть этого сочинения под названием «Карающий меч» писалась мною в двухтысячные годы, за исключением восьмой и девятой глав, написанных в 2013 году.

Джон К. Сидел на втором этаже загородного дома, окунувшись в свои думы. Голова его была занята не бесконечными государственными делами, а обыкновенными семейными заботами. Точнее, он думал над тем, где можно было бы установить еще один микрофон с подслушивающим устройством, чтобы быть в курсе всех дел своей молодой очаровательной супруги…

В мире царила эпоха подслушивания. Она прошла несколько этапов. На заре ее применялись сравнительно скромные приборы, состоящие из микрофона и миниатюрного магнитофона. Затем стали использовать микрофоны с радиопередатчиками. Это было очень удобно: сидишь в своем кабинете и слышишь, например, что говорит в это время лидер Антивоенной лиги по поводу роста расходов на вооружение и увеличения налогов или что нового у прокурора Нового Орлеана в расследовании убийства президента Кеннеди. Конец двадцатого века ознаменовался новыми достижениями в области электроники и информационных технологий, и мир захлестнула очередная волна шпиономании. Подслушивали все: дети – разговоры родителей, родители – разговоры своих детей, владельцы компаний – разговоры своих конкурентов. Журналисты в погоне за сенсацией подслушивали разговоры известных людей, кинозвезд и политиков. В двадцать первом веке жестокая конкуренция и борьба за рынки сбыта вынуждали владельцев крупных компаний и концернов изобретать все новые и новые средства шпионажа. Мир стоял на пороге новых потрясающих открытий.

В пятидесятых годах двадцатого века, во время начала «холодной войны», американским правительством было создано специальное ведомство – Агентство национальной безопасности, целью которого были перехват и дешифровка секретных сообщений иностранных государств и прослушивание международных линий связи. В то время когда Джон К. Сидел в своем особняке, над землей летали десятки спутников-шпионов, владельцы различных фирм и концернов подслушивали разговоры своих конкурентов, шефы – своих подчиненных, специалисты Агентства национальной безопасности занимались перехватом и дешифровкой секретных сообщений иностранных государств, прослушивали международные линии связи, а агенты ФБР составляли досье на инакомыслящих американцев. Сверхчувствительные антенные поля, укрытые в горах Западной Виргинии, насторожив свои «уши», принимали донесения со всех континентов планеты. Сердцем этого электронного чудовища было девятиэтажное здание в Форт-Миде, в подвалах которого находились сложнейшие быстродействующие компьютеры – мозг электронного спрута, раскинувшего свои щупальца по всему миру.

В мире бурно развивались две параллельные отрасли производства: одна изготавливала средства прослушивания, другая – средства защиты от них. Время от времени обе они поочередно потрясали мир своими сенсационными изобретениями.

В кармане каждого делового американца всегда лежит маленький электронный прибор, выполняющий, кроме функции телефона, еще и роль электронной записной книжки. Все, что напишет ее владелец магнитным карандашом на специальной пластинке, высвечивается на небольшом экране и хранится в памяти прибора, пока он не сотрет запись.