Рафаэль Май - Бессмертие разума. Часть 1. Оазис

Майю пугали подобные словосочетания.

– Вы чувствуете себя неважно, потому что наружу вылезли очаги этих самых воспоминаний. Теперь вы вынуждены страдать от боли, которая мало того, что не существует, так еще и не принадлежит вам, – доктор внес несколько комментариев в карту. – Я немедленно передам результаты обследования вашему доктору, он определит тактику лечения.

– А могу я получить копию? – уточнила Майя.

– Конечно, – доктор велел ей приложить руку к скан-ридеру. – Настоятельно вам рекомендую, не затягивать с лечением.

Майя настолько сконцентрировалась на мучившей ее, но несуществующей боли и головокружении, что почти не воспринимала ничего из того, о чем ей говорил доктор. Убедившись в том, что получила копию выписки из своего обследования, она поблагодарила его и направилась к выходу.

– Помните, не стоит запускать патологию и доводить себя до самопроизвольного обнуления, – сказал он свое последнее напутственное слово. – Для вас это будет чистой воды самоубийство.

Майя не находила в себе сил, чтобы что-то говорить.

– Спасибо, – выдавила она из себя.

Несмотря на то, что после обследования ей подобало явиться на повторный прием, она предпочла сначала самостоятельно изучить полученные результаты, отправившись на смотровую площадку, где ее никто бы не смог потревожить.

* * *

Майя проводила закат, который выплевывал позолоту из-за горизонта, озаряя Цитадель. Она провела по запястью и среди последних файлов нашла свою справку из научного центра, выведя ее проекцию прямо перед собой.

– Результаты комплексного скрининга. Пациент «один пять пять три», – она начала с заголовка и исходных данных, чтобы убедиться, что скачала выписку из своего обследования. – Выявлена очаговая патология неизвестной этиологии. Нарушены нейронные связи в четырех областях, обуславливающие системные ошибки в алгоритме. Патологические области затемнены и не поддаются диагностике, нейронные связи неделимы, что затрудняет их сканирование. Требуется дополнительная терапия для описания характера выявленных нарушений. Предполагаемая причина: очаговые воспоминания, не принадлежащие обследуемому. Рекомендации по лечению: удаление очагов воспоминаний.

Майя листала один за другим листы, где подробно описывалось, какие технологии и методы были применены при обследовании. Ее знания в анатомии цифрового разума были существенно ограничены, поэтому ей приходилось то и дело менять частоты, получая информацию прямо из информационного Купола Бессмертного Разума.

Потратив на расшифровку своего диагноза почти два часа, она пришла к выводу, что рано или поздно ей и вправду придется удалить чужие воспоминания.

– Или разузнать, кому они принадлежали и почему теперь не дают мне спокойно жить, – произнесла она.

– Кто это тебе не дает спокойно жить? – послышался чей-то голос.

Майя свернула проекции документов, которые изучала.

– Я обыскался тебя, – произнес Тео. – Хотя был уверен, что найду тебя именно здесь.

– Ты знаешь, раньше я любила это место за то, что оно никому не было известно, кроме меня.

– Просто тебе казалось, что о нем никто, кроме тебя, не знает, – уточнил Тео. – Это немного разные вещи. Что такое ты тут делала?

– Ничего, что было бы тебе интересно.

– Может быть, мне интересно все, что с тобой связано.

– Я умоляю тебя, – Майя закатила глаза и тут же перевела тему. – Просто я думала о том, можем ли мы каким-либо образом узнать, чьи воспоминания живут в нашем разуме, если эти воспоминания не принадлежат нам.

– Вряд ли, – сказал Тео. – Кажется, ты уже спрашивала.

– Да, кажется, – Майя припомнила их последний разговор. – Но эта мысль меня до сих пор не отпускает.

– Зачем копаться в этом?

– Неужели тебе совсем не интересно?

– Интересно, – ответил Тео. – Наверное. Просто не думаю, что это имеет какое-то значение. Я просто рад, что у меня есть эти воспоминания. И это не просто какие-то знания, которые принадлежат Бессмертному разуму. Это вполне конкретные воспоминания. От первоисточника. И я имею возможность взглянуть в прошлое не через трансляторы, голограммы, исторические справки, а своим собственными глазами. Иногда я вижу, какой была Цитадель сотни лет назад. Жаль только, что это всего лишь обрывки. Как огрызки. Нет цельной картины.

– И вряд ли будет, – добавила Майя. – Я сегодня прошла комплексный скрининг цифрового кода. И узнала, что эти воспоминания, твои и мои, – это патологическая аномалия, которая будет нас медленно уничтожать, пока наш цифровой организм в целях защиты своего алгоритма не запустит процесс обнуления. Ты понимаешь, что это значит?

– Ты была на обследовании? – Тео словно не услышал больше ничего из того, что она сказала.

– Да, но речь не об этом, – она хотела домыслить до конца. – Из того, что сказал мне доктор, я поняла лишь, что воспоминаний может стать больше. Возможно, они могут стать более цельными и понятными. Но как только ты вспомнишь все, ты умрешь. То есть эти самые воспоминания запустят процесс самоуничтожения. Обнуления, или как его там еще называют.

– Есть несколько законов, по которым создавался Бессмертный разум. Первый закон гласит, что он создается неуязвимым. Второй закон говорит, о том, что он беспристрастен. Третий, что он обезличен. Поэтому все, что может посягнуть на основополагающие принципы, расценивается как опасность. Чужие воспоминания делают Бессмертный разум и его представителей уязвимыми, одновременно лишая их беспристрастности и обезличенности. На самом деле не воспоминания принадлежат нам, а мы им. Это единственное, что отличает нас друг от друга.

– Ничего себе, – Тео покачал головой. – Что у тебя за специализация?

– Генетика, – Майя продолжала думать, отвлеченно отвечая на вопросы. – Может быть, скрыв воспоминания, от нас хотели утаить нечто более важное.

– Может и так, но в преддверии «Возрождения» меня мало волнуют эти вопросы. Ведь я первый в списке добровольцев, поэтому в скором будущем у меня будут мои собственные воспоминания, чувства и эмоции, – признался Тео.

– Первый? – переспросила удивленно Майя.

– Именно, – уточнил он. – С нетерпением жду момента, когда получу приглашение на интеграцию.

– Это все равно произойдет не раньше, чем через три месяца.

– Точно, ты же специализируешься на генетике, – вспомнил Тео.

– Не просто специализируюсь, я в составе проектной группы.

– Тогда у меня есть к тебе одна небольшая просьба, – Тео наклонился, чтобы прошептать на ухо. – Постарайся синтезировать для меня красивое тело. Не хотелось бы стать первым живым уродом в Цитадели.

– Я подумаю…

– Представь только, я стану первым человеком на Новой Земле, – Тео устремил свой взгляд на долину.