Рафаэль Май - Бессмертие разума. Часть 1. Оазис

«Мы будем первыми. А может и единственными, кто будет знать о том, что не знают другие», – внутренний голос Майи откликнулся на слова Тео.

– Самое главное, чтобы ничто и никто не смог отсрочить или сорвать реализацию проекта. Этого я опасаюсь больше всего, – признался Тео.

– Что ты имеешь в виду? – Майя не совсем понимала причины его настороженности.

– Разве твой друг Давид не говорил тебе ничего?

– Что он должен был мне сказать?

Диалог неожиданного обернулся чередой риторических вопросов, прервать которую решился Тео.

– В Цитадели негласно сформировалось движение из противников «Возрождения». Они исключают возможность сосуществования двух форм человеческой жизни. Давид в их числе кстати, если тебе не известно.

– И ты думаешь, они будут вставлять палки в колеса? Тебе не кажется, что это как-то уж слишком.

– Майя, – протянул Тео с ухмылкой. – Когда речь заходит о противостоянии идеологий, возможно, все что угодно. Спроси у своего друга, ведь он давно уже примкнул к ним.

– Давно?

– Еще тогда, когда только начали ходить слухи о запуске «Возрождения». Странно что он тебе не рассказал об этом… Хотя что странного, если ты поддерживаешь другую философию…

– Смысл всего нашего существования в том, чтобы возродить человечество сразу, как это станет возможным, а не в том, чтобы препятствовать этому.

– Дело в том, что участники этого движения убеждены, что Цитадель должна принадлежать Бессмертному разуму. И прежде чем синтезировать нового человека, нужно подыскать для него подходящую колонию. Давид и его и приспешники уверены, что совершенная форма жизни не может существовать рядом с несовершенной. Это все равно, что Богов поселить с людьми.

– Но мы не боги! – воскликнула Майя. – Мы вышли из человека. И все, что мы имеем дал нам человек, а не Боги.

– Бессмертный разум существует почти целое тысячелетие. За это время многое изменилось, и я не могу с этим не согласиться. Мы как последователи человека осознали совершенные ошибки, переделали этот мир. Мы новая совершенная форма разума, но не жизни. Но все это осознают.

– Ты сказал Давид и его приспешники. Что это значит?

– Это значит, что он достаточно близок к тому, кто являет собой это самое сопротивление. Только прошу, не донимай меня больше вопросами. Если хочешь узнать больше, спроси первоисточник.

– Ты имеешь в виду Давида? – догадалась Майя. – Вряд ли он мне что-нибудь расскажет.

– У вас, кажется, были доверительные отношения.

– Вероятно, таковыми они были до того, как наши взгляды разделились, – Майя пожала плечами. – Доверительные отношения сейчас скорее у нас с тобой, нежели у меня с ним.

– Правда? – Тео непременно хотелось услышать это снова.

Но Майя не торопилась повторяться.

– Да и не друзья мы с ним уже, – грустно протянула она.

– А мы? Мы, получается, друзья?

Она пожала плечами, ведь не считала Тео другом, да и привязываться ей больше ни к кому не хотелось. Но он был тем, кто хоть как-то разделял ее взгляды и слушал, не пытаясь переубедить. Однако этого было слишком мало. Она едва различала разницу между его присутствием и одиночеством, наверное, потому что предпочитала сохранять чувство одиночества даже во время его присутствия, чтобы не привязываться к нему, как однажды привязалась к Давиду.

– Мы единомышленники, – наконец она подобрала подходящее слово.

– Это уже не так мало, – Тео совсем не огорчился.

– Не мало для чего?

– Мне пора, – он сделал вид, что не услышал вопроса. – Прежде, чем обратишься в «научку» за удалением очагов воспоминаний, наведайся в Архив Цитадели. Возможно, там ты найдешь, что ищешь.

– И что же я ищу, по-твоему?

– Откуда же мне знать, если тебе самой неизвестно, – невозмутимо ответил Тео. – Но в любом случае ответы – в прошлом и не на виду.

Его слова заставили ее задуматься. Если раньше она не собиралась искать ответы, потому что не знала, где их можно найти, то теперь была полна решимости обо всем узнать. За занавесом своих собственных мыслей Майя не заметила, как исчез Тео. Лишь пару минут спустя она увидела, как у подножия горы, на которой располагалась смотровая площадка, в вечернем тумане растворяется его силуэт. Он обернулся и помахал ей рукой. Но она неподвижно застыла у самого края обрыва, сделав вид, что не видит, что происходит снизу.

* * *

Она пришла в лабораторию, где в электронном календаре на своем рабочем столе обнаружила приглашение на первое организационное совещание проектной группы.

– Добрый день, Майя. Сообщаем вам о начале реализации проекта «Возрождение». Мы рады, что вы являетесь членом нашей команды. Напоминаем, что собрание рабочей группы состоится завтра в семь часов утра в конференц-зале Главной лаборатории сектора девять Научного института Цитадели в секторе восемь. Явка обязательна.

Майя прослушала еще несколько голосовых сообщений и, не дослушав последнее, отключила динамики. Она открыла протоколы вчерашних исследований последних модификаций ДНК и, прочитав их несколько раз, обнаружила, что не запомнила ничего из прочитанного. Она думала о том, что как только начнет работу в рамках проекта, у нее не будет ни одной свободной минуты, чтобы отвлекаться на что-то кроме экспериментальных исследований.

– Если и стоит искать ответы, то сейчас, – произнесла она.

Она скачала все протоколы через свой ридер-канал, сформировала автоответ о своем отсутствии и собиралась уже покинуть лабораторию, как получила уведомление о завершении анализа и моделирования генетического кода. Решив отложить это до утра, она уже стояла на пороге, как вдруг запустилась автозагрузка модели.

– Генетическая модификация номер «тысяча восемьсот сорок три». Применена технология генетического таргетинга. Произведена тройная генетическая рекомбинация. Модель адаптивна на восемьдесят девять процентов. Погрешность не более одного процента. Необходима перезагрузка модели с новым алгоритмом. Повторная рекомбинация позволит увеличить адаптивность генетического кода на семь процентов, – отчеканил монотонный голос.

– Семь процентов, – повторила Майя. – Итого девяносто шесть.

Именно это несложное арифметическое вычисление заставило ее скорректировать свои планы.

– Вывести на экран алгоритм, – не успела она отдать команду, как перед ней появилась проекция с тысячами непонятных формул и графиков, разобраться в которых под силу было только ей.

– Выделить погрешности, – произнесла она.

На экране красным замигали несколько строк. Она нажала на выделенные области и увеличила их.

– Создать дерево решений, – она продолжала отдавать инструкции.

Теперь ей предстояло из предложенного дерева решений выбрать то, которое с высокой долей вероятности увеличило бы адаптивность генетического кода. Она открывала каждый алгоритм в отдельности и проверяла статистическую значимость заданных функций, поочередно внося изменения. Так за расчетами она не заметила, как пролетели три часа, пока окончательно не заключила: