Юрий Слащинин - Боги в изгнании

«Как может быть молчание черным?» - перебила Ладен.

«Оно всегда черное. Как бездна, как дыра в космосе, - показал он вновь то, что Ладен приняла за глаз. - Если увидишь ее или почувствуешь, то услышишь из этой бездны все, что захочешь узнать».

«Что ты… узнал?» - не сводила с него испуганных глаз Ладен.

«Ничего, - пожал он беспечно плечами. - Я слушал сказки. Рассказать?»

Ладен кивнула. Она чувствовала приближение новой беды. А Виз улыбался, приступив к рассказу, сопровождаемому изображением мысленно рисуемых картин и действующих в них персонажей.

«В давние, а может и не совсем давние, времена один кселенз захотел стать властелином. Осуществить задуманное без богатств и армии, понимал он, можно только хитростью. Начал он думать: как?

И придумал. Пошел в народ нашептывать, что если, мол, их старенького властелина бросить в дворцовый колодец, то вода в нем превратится в волшебную и каждый окунувшийся в нее никогда не умрет.

Кселяне смеялись над глупой выдумкой. Но ведь в народе всегда есть верующие в разные чудеса или такие, которым не хватает одной жизни. Собрались они и силой захватили дворец. Старенького властелина бросили в колодец, чтобы вода в нем стала волшебной, а во дворец посадили править своего хитроумного предводителя. Напомнили: сделай нас бессмертными!

Тогда новый властелин привел пособников к дворцовому колодцу и велел прыгать в воду. Побросались они в колодец и все утонули. Повелел тогда властелин отлить каждому утонувшему статую из золота в полный рост, чтобы обессмертились глупцы в драгоценном металле, расставить статуи на городских площадях навечно.

Волшебный колодец тоже цел. Наследники властелина хранят его для новых героев, которые никогда не изведутся на нашей Кселене…»

Виз кончил сказку картиной, изображающей статуи на городских площадях; показал колодец и владельцев дворца. С улыбкой посмотрел на Ладен, спросил: «Понравилось?»

Ладен отрицательно мотнула головой. «Мне страшно. Забудь и не делай так больше… Это плохие сказки».

«А мне кажутся очень хорошими», - обиделся Виз.

«Они хорошие, но и плохие. Плохие потому, что не понравятся Ворху».

«А ты поняла?» - обрадовался Виз, и глаза его загорелись совсем как у Гулика.

Ладен опять замотала головой: «Ничего я не поняла и не хочу понимать».

«Но почему?»

«Тебе не надо больше слушать «черную дыру». У нас есть видео, десятки программ трансляции и снов».

«Их совсем неинтересно смотреть. Одно и то же с небольшими вариациями. А я могу каждую передачу переделать по-новому. Так -интересно получается!»

«Нет, нет и нет. Прошу, не пугай меня больше». Ладен взяла его руки и, положив себе на колени, перебирала пальцы. Почувствовала, как он замер от охватившего его волнения, тяжело задышал. Ладен все поняла и готова была помочь ему, только попозже, потом… Сейчас надо увести его от новой беды, решила она и давила на Виза устрашающими картинами Билярга, от вида которого у нее самой появлялась тошнота, и видом цузара с проводами на шлеме, так похожими на ядовитых червей. Ладен убеждала, что надо навсегда разучиться думать, потому что блага дают не за мысли, а за исполнение; что Визу пора приступать к учебе, чтобы вновь служить, как все мужчины. Говорила, что лишь Бауки могут праздно жить тысячу лет, а первородные кселензы обязаны управлять хозяйством Кселены и повышать свою квоту власти, от которой зависит их личное благосостояние и счастье.

«Я… люблю тебя, - сказал он вслух. - Я не хочу уезжать от тебя».

«От нас, - воссоздала она образ сына. - Нам будет без тебя очень трудно, Виз, но я все вытерплю, поверь. Ты должен учиться. Займешься энергетикой?»

«Нет. Я хочу сочинять видеосны. Это я сумею. Даже получше, чем их делают».

«Не зазнавайся».

«Мне можно остаться здесь?» - перевел он смущенный взгляд на свободную часть постели.

Ладен нежно улыбнулась, обняла его. И вдруг услышала чужой вкрадчивый

голос: «Можно». Отпрянула от Виза, вскрикнув:

«Нет, нет».

Виз непонимающе смотрел на Ладен, на то, как заметалась она по комнате, брезгливо кривясь и выкрикивая: «Нет вам… Твари! Мерзкие и гадкие. Скоты!… Не будет вам зрелищ. Никогда!…»

Виз все понял. Поднялся и ушел в детскую. Бороться с подлостью он еще не мог.

Защемило в груди, и по телу расползлась слабость, когда Виз увидел, что доставивший его глайдер направился к поднебесной цитадели эгрегера мысленного надзора. Виз осел в кресле, повел взглядом по просторной кабине с одиноко стоящим у пульта управления стареньким фароном, оглядел его затылок с венчиком желтоватого подпушка, тонкую шею…

«Ты чего это?» - повернулся к Визу фарон и посмотрел на него водянистыми глазами.

«Меня зондируют?»

«Тогда бы нас двоих послали за тобой. А тебя - в наручники. А раз без наручников, то не бойся, хотя, конечно, никогда не знаешь, в каком месте споткнешься», - вздохнул фарон и вновь отвернулся к панели управления.

На посадочной площадке их встретил молоденький верткий службист первой руки, сказал, что Виза давно ждут и, не слушая оправданий фарона о тихоходности старого глайдера, повел Виза за собой в здание, нисколько не заботясь о том, что прилетевший может отстать. Такая бесцеремонность обращения успокоила Виза.

Его привели в приемную Ворха.

«Ты заинтересовал Верховного. Жди».

Службист ушел, и Виз остался в кресле под ветвями комнатного дерева, одного из многих, образующих удобные для ожидания уголки. Огляделся. Тут все было для его прочищенного мозга интересным и необычным. Входили пособники власти, увешанные орденами так густо, что все время хотелось сорваться с места и почтительно вытянуться. Но пособники не обращали внимания на Виза, собирались в группки под ветвями и принимались смеяться, совсем как мальчишки в компаниях.

Виз видел их оживленные лица, но боялся воспринять мысли, помня наказы Ладен, что лучше ничего не знать, не отвечать, не думать. Чтобы отвлечься, вопроизвел образ Ладен, перепуганной приходом в дом фарона, увидел вновь, как заметалась она по комнате, стараясь защитить мужа от невидимой опасности. Милая, дорогая Ладен, я не могу без тебя жить, признался он, представив ее сидящей напротив за столиком. Только вот почему-то Ладен не обрадовалась его словам, а предостерегающе прижала к губам пальцы: молчи и не думай! Но ведь как не думать? Миллионы лет по крохам на планете накапливалось серое вещество мыслящей материи, создавался нынешний мыслительный потенциал. Не думать - значит не пользоваться им. Кому это выгодно, если не врагам цивилизации и прогресса?

Надо разрушить абсурдный запрет. И начать думать всем вместе. Каждый о своем, а в целом - об общем. А если что запрещать, так неумелые попытки думать, снижающие коэффициент эффективности мыслительного потенциала. Надо учить думать правильно: без суеты и сосредоточенно - так, чтобы терялось ощущение пространства и времени, чтобы установилось черное молчание и творилась мысль, единственно правильная… Но этого тоже мало, понял Виз. Нужна всеобщая осведомленность о придуманном. И надо считать преступником каждого, кто не думает, как и того, кто не обеспечивает воплощение в жизнь придуманного…