Олег Кокин - Откуда есть, пошла Земля. Фантастическая повесть

На других планетах нам мимолетно попадались на глаза невообразимые растения и животные, на одной планете синего цвета, из-за отсутствия суши в месте нашего появления, мы пытались утонуть, но установка на задержку дыхания сработала на отлично, мы полностью промокли, но благополучно возвратились в кабинет. Путем проб мы установили, что с нами вместе могут перемещаться предметы, которые находятся в карманах одежды, одежда, само собой, плюс двадцать сантиметров от крайних точек одежды вокруг тела. Потому, что поставленные два стула справа и слева от меня, при перемещении отрезало на указанном расстоянии от тела. Для «чайников» межзвездных путешествий, мы с Костей показали при изучении обнаруженного феномена неплохие результаты. Никому сообщать о имевшихся в нашем владении ПМП мы не собирались. При возникновении чрезвычайной ситуации определились иметь при себе три мяча одинакового цвета: голубой, бледно-зеленый и зеленый. А она уже возникла в ипостаси коробки, набитой теннисными шарами. От неминучей опасности, которая для нас может быть смертельной при нашей-то действительности, замыслили давать деру на эти три планеты. Оставшийся на Земле компаньон, убедившись в тщетности поисков пропавшего товарища, обязался с вооружением и припасами посетить эти планеты в поисках друга. А тот обязан был, в месте своего появления на новой планете, оставить указание, где его искать. Условились, что указание должно быть малозаметным для местных аборигенов и неуничтожимое природой планеты и временем. Утвердив стратегию нашего поведения в долгосрочной перспективе, занялись разбором тактики поведения ближайшего будущего. Ближайшее будущее вырисовывалось не радужное, совсем не радужное. За невыполнение взятых на себя обязательств по поставке оплаченного администрацией крутого компьютера, мы с Константином обязаны будем выплатить задолженность с включенным счетчиком, плюс традиционное получение переломов и ушибов различной степени тяжести. Даже, если мы раскроем секрет теннисных мячей браткам из администрации, нас ждет забвение, или в близлежащих многочисленных озерах, или во сырой земле. О крутых нравах представителей администрации города наслышаны были и мелкие, и средние бизнесмены. Поэтому мячи мы загрузили в Костин туристический рюкзак на восемьдесят литров. Испытанные мячи завернули в листы бумаги, на которой записали приметы планет, запомнившиеся нам при их кратком посещении. Костя на старенькой Ауди-80, принадлежащей его безвременно погибшим в авиакатастрофе родителям, повез его к деду в деревню. А я, до прихода вызванного нотариуса, составлял завещание в пользу Костиного деда, Евсея Агафоновича. По завещанию наша фирма переходила полностью под управление Евсея Агафоновича, если мы с Костей будем отсутствовать в городе более шести месяцев, после установления этого факта властью города. Меня, бывшего воспитанника детского дома, полного сироту, искать никто не будет. Ну, а про местонахождение Константина, он сам придумает и обстоятельно расскажет деду. Мы с нотариусом закончили оформление моего завещания. Он разминулся в дверном проеме с секретарем-референтом главы города, красавицей Настей, предано служившей верой и правдой своему хозяину, всеми уважаемому мэру города. Она с ходу заявила, что администрация города в курсе прибытия бизнес компа и желает срочно его получить, что мальчики, прибывшие с ней, помогут мне перенести товар в машину. Сердце хотело остановиться, я не позволил, попросил Анастасию меня извинить за непродолжительную отлучку по естественным надобностям. И вот я на бледно-зеленой планете. Мячи в кармане. Из вооружения и припасов у меня с собой ручка «Паркер» с тремя запасными картриджами, швейцарский перочинный нож с дополнительным набором различных приспособлений и два носовых платка в карманах джинсов и джинсовой куртки, ах да, забыл добавить про связку ключей на хорошем таком, широком кольце. Перенесло меня на плоскую вершину дикого камня-валуна. Вкусный, свежий воздух этой планеты напомнил мне о загородной тусовке с товарищами из мелкого городского бизнеса с поеданием аппетитного шашлыка, желудок призывно заурчал, надеясь на получение хорошей порции жареного мяса. Но действительность сочла это преждевременным. Огляделся. Мой валун находился на опушке леса, состоящего из различных видов деревьев с бледно-зелеными листьями и иголками. Погода явно намекала на начало лета. На небосклоне, покрытом редкими белоснежными облаками, поблескивали три невыносимо яркие светила, два далеких, расположенных рядом, будто фары автомобиля, с синеватым оттенком в одной стороне, и одно оранжевое в противоположной стороне неба. Дорога, выходящая из леса, полого спускалась к хутору, имевшему три деревянных дома с остроконечными крышами, покрытыми чем-то ярко-зеленого цвета. Сила тяжести на планете не заставляла меня сгибаться под непосильной ношей огрузневшего тела, передвигаться я мог с той же легкостью на своих двоих, что и на родной планете Земля. Проведя на камне два часа и наблюдая за многочисленными мелкими грызунами и другими лесными жителями и селением аборигенов, я заметил прибытие летающей «тарелки», именно заметил, а не услышал. Двигалась «тарелка» в атмосфере совершенно бесшумно. Обход домов членами команды прошел быстро и организованно. Некоторые члены команды заходили в сараи, стоящие позади жилых домов и из открытых дверей и ворот тотчас прекращался нестись негодующий рев, требовательное блеяние животных и возмущенное квохтанье домашней птицы. Три дня ожидания компаньона на этой планете выльются для меня в три дня выживания. Тарелка улетела. Иду на разведку. На валуне выцарапываю большим сейфовым ключом (я так понимаю, он мне больше не понадобится) стрелу в направлении примеченного мною дома без хозяйственных построек на окраине поселения. По уложенной каменной брусчаткой дороге между домами на хуторе, на обочинах которой вода все еще стояла в кюветах, я довольно скоро добрался до выбранного мною дома. Я обошел дом по кругу, стараясь не оставлять следов на придомовой территории, полностью засыпанной песком. С этой целью носил с собой прихваченную в лесу пушистую ветку с множеством мелких листочков. Этой веткой я затирал явные отпечатки моих туфель. При ближайшем рассмотрении дома, мною было обнаружено, что через дверь в дом не попасть. Закрыта на большой амбарный замок. Можно было попробовать залезть через крышу, благо она была крыта деревянной дранкой, покрашенной в зеленый цвет, но таких высоких и легких лестниц возле дома не нашел. На крыльце, рядом с входной дверью находилось прямоугольное окно с мелкоячеистым переплетом, застекленное стеклами разного цвета. Высоко задирая ноги, я с успехом преодолел высокие деревянные ступеньки крыльца. Обследовал окно. Левый нижний угол окна, который не был виден с дороги через боковые сплошные перила крыльца, оказался с разбитым желтым стеклом. «Что-то везет мне на желтый цвет, как утопленнику» с сарказмом подумал я, туфлями немного отодвигая от окна осколки стекла с ноготь моего мизинца толщиной. Дыра приходилась вровень с моими плечами. В непроглядной темноте входного коридора, сразу за рамой, тускло отсвечивали серебристым цветом цилиндрические пруты, сваренные между собой в ромб, оконной решетки. Да, в эти ромбы точно не пролезет местный абориген с его впечатляющими габаритами, а я пробрался без проблем. Держась за прутья, толщиной в мои два пальца, подтянулся к дыре, дрыгая ногами, и свободно переместился в дом. Ветка, что я взял из лесу и закрепил на спине под курткой, ни за что не зацепилась. Я выглянул наружу, опавших листочков с ветки не обнаружил, и со спокойной совестью принялся изучать мое пристанище на ближайшие три дня. Послеобеденный отдых второго дня пребывания в случайном пристанище от очередного забега по покинутым домам селения, на жесткой циновке под окном просторной кухни, был прерван внезапным появлением еще одного обитателя дома, своевременно мною не обнаруженного. На меня, лежащего на спине, с закинутыми друг на друга ногами, с любопытством уставилась пара зеленых глаз человеческого лица, молодого гуманоида детского возраста с меня ростом. Я не шевелился, внимательно отслеживая действия ребенка-аборигена, с головы до ног, абсолютную копию детей русского земного города. В отличие от регулярно появлявшихся полисменов этой планеты, кожа у аборигенного подростка была нормального человеческого цвета. На светло-русой голове длинные волосы были собраны в конский хвост. Одежда состояла из длинных залатанных штанов и пончо, накинутого на голое тело. Босые ступни ног заканчивались пятью пальцами, руки тоже росли, как у всех людей, откуда надо и имели нормальные ладони с пятью пальцами. Единственно, чуть увеличенная голова, скорее подошла бы взрослому аборигену. Он задал мне какой-то вопрос пронзительным и ярким голосом, я бы назвал такой голос тенором, на незнакомом, но приятном на слух, языке. Я молчал и отрицательно покачивал головой. Он еще раза три вопрошал меня, издавая какую-то тарабарщину. Осознав в конце концов мою неграмотность в понимании его речи, он взмахом руки позвал меня следовать за ним. В маленькой комнате, которую я при осмотре обозначил как чулан для уборочного инвентаря, он посветил тусклым светом, зажатого в руке маленького фонарика, на веревочную лестницу, свешивающуюся с квадратного отверстия в потолке. Как заправский морской волк, лихо взлетел на чердак, втянул за мной веревочную лестницу, свернул ее и прикопал в листьях, на расстоянии двух шагов от люка. Без звука прикрыл люк и затопал в дальний угол чердака. Я неторопливо последовал за ним. В сумраке чердака я передвигался за колышущимся пятном бледного света, постепенно удалявшимся от меня. Оскальзываясь гладкой кожей подошв туфель на пыльном слое сухих листьев, устилающих все пространство чердака, я чихал от пыли и спотыкался о, выпирающие из листьев, поперечные балки потолочного перекрытия, но упорно шел за пятном света.Читать дальше