Максим Дегтерев - Карлики

От овощей уже начинало подташнивать. Берху пришлось громко пожелать астронавтам приятного аппетита, чтобы они обернулись. Обернулись, сказали дружно "спасибо" и снова отвернулись - как ни в чем не бывало.

Берх спустился в лабораторию. Со вчерашнего вечера здесь ничего не изменилось. Предыдущие образцы породы лежали рядом со спектрометром - так, как он их и оставил. Берх не стал их трогать - не случайно он подобрал у разлома новую партию оплавленных осколков. Осколки с насыпи сложил отдельно - дабы не перепутать. И включил спектрометр-анализатор. Результат оказался ожидаемым, но не категоричным: сходство в примесях составило шестьдесят пять процентов. Для версии Верха такое совпадение годилось.

Теперь настал черед нейросимулятора. Его вердикт Верха несколько обескуражил. Компьютер считал, что в 3. 15, то есть в момент "исчезновения" Сторма, никакого взрыва рядом с астронавтом не было. Получалось так, что Сторм погиб не из-за взрыва, и версия Верха рассыпалась по кусочкам. Он никогда не был склонен искать положительные стороны в собственных ошибках, но данный случай оказался исключением. В глубине души его устраивало, что Вэндж с Зиминым не оказались убийцами. Но может, взрыв просто привлек внимание Сторма? Берх проверил все сейсмические всплески, зафиксированные в ту ночь, но всякий раз компьютер давал отрицательный ответ. Он расширил временной интервал до одних суток. И каково же было его удивление, когда электронный мозг со всей ответственностью заявил, что если взрыв и был, то только в 4. 25, то есть более чем через час после потери связи со Стормом. Еще один пример абсурда, подумал Берх. Он решил, что все здесь над ним просто издеваются: и Вэндж, и Зимин, и даже нейросимулятор. Возможно - и Сторм, хотя откуда тот мог знать, что его дело приедет расследовать именно Берх.

В голову опять полезли нехорошие мысли. А что, если Вэндж с Зиминым каким-то образом все-таки отключили систему контроля; затем расправились со Стормом, а взрыв устроили, чтобы замести следы? Нет - слишком сложно. Куда проще было бы просто столкнуть Сторма с обрыва - раз - и никаких хлопот. И никакого расследования. Тело Сторма подняли бы со дна Улыбки Явао и похоронили со всеми полагающимися почестями. А Берх, вместо расследования, нежился бы сейчас где-нибудь под теплым солнышком - на Оркусе или на Земле...

Берх, в который уже раз, решил обратить внимание на личность самого Сторма. Перед уходом из лаборатории он скопировал все результаты в комлог, а оставшиеся в лабораторном компьютере данные предусмотрительно стер. Вернувшись в каюту, Берх достал все вещи Сторма, аккуратно разложил их на полу. Сначала он хотел разложить их на кровати, но тогда ему самому пришлось бы стоять (из-за малых размеров каюты кресла здесь не предусмотрены). Да и стормовские ботинки на кровать класть не хотелось. В отдельную стопку он сложил одежду, предварительно проверив все карманы. Карманы были пусты. Рядом с одеждой он поставил ботинки. Кстати, какого черта они оказались в каюте - ведь их снимают, прежде чем надеть скафандр, следовательно, они должны были остаться в отсеке перед шлюзовой камерой. Надо будет спросить у астронавтов, зачем они перенесли их в каюту. Туалетные принадлежности, как и вся одежда, были местные - на каждом предмете стояло клеймо станции Плером-11. Тоже странно.

Последняя кучка оказалась самой маленькой. Несколько талисманов, что астронавты по суеверной традиции таскают с собой со станции на станцию: три разноцветных камешка в оправе, статуэтка непонятного то ли божка, то ли зверя, которого Сторм, вероятно, считал своим покровителем, а может, просто чей-то подарок. Никаких книг или снимков среди вещей Сторма не было. Скорее всего, размышлял Берх, и снимки и книги он хранил в комлоге, но последний теперь находится там же, где и Сторм. Боясь, что он что-то упустил, Берх обшарил каждый сантиметр, каждый угол каюты. Заглянул под кровать - все впустую.

Он все больше и больше не понимал, как ему вести себя с Вэнджем и Зиминым. Сделать вид, будто ничего не происходит? Я сомневаюсь, что Берх вообще умел делать такой вид - бесстрастный, я имею в виду. Сам Берх считал, что на какое-то время он и впрямь способен скрыть свои чувства. Но в любом случае ему нужна была передышка, возможность побыть наедине с самим собой, сосредоточиться и подготовить себя к дальнейшей игре. Но в том-то и дело, что, находясь на станции, он не мог найти себе безопасного места. Он был убежден, что за ним постоянно наблюдают, и та игра, в которую он намеревался сыграть с астронавтами, уже давно ведется, и незаметно, мало-помалу, его прижимают к его же воротам. Шеф совершил большую ошибку, послав Верха расследовать дело Сторма, если, конечно, у него не было каких-то особых, неизвестных мне соображений.

За ужином Берх долго молчал, но под конец родил-таки вопрос:

- В каюте Сторма я нашел его ботинки, какие мы носим на станции, а перед выходом на поверхность - снимаем. Как они там оказались?

Вэндж с Зиминым недоуменно посмотрели друг на друга.

- Я отнес их из предбанника в каюту - чего им там болтаться, подумав, ответил Вэндж.

- А к чему, собственно, вопрос-то? - вкрадчиво спросил Зимин.

Если б Берх сам знал - к чему!

- Просто мне это показалось странным...

- И только это? Больше ничего? - продолжал Зимин.

- Нет, не только это. Человек исчез, не оставив после себя практически ничего из того, что могло бы рассказать о его характере, о его прошлой жизни.

- Следовательно, он жил не прошлым, а будущим, - демагогично заметил Зимин.

- Не в том дело, - на Верха демагогия не действует, - чем, кроме научных исследований, он занимался? Может, читал что-нибудь, фильмы смотрел...

- О, этого добра у нас навалом, - перебил его Зимин. - В накопителе накопилась масса всего интересного и поучительного: книги, фильмы, ну прочая ерунда. Взгляните, если хотите.

- Но кто что смотрел, разобрать, разумеется, нельзя?

- Угу, - кивнул Зимин.

- Хорошо... Скажите, записи системы контроля за жизнеобеспечением - вы их храните, или, как и с книгами, теперь уже невозможно восстановить - кто, когда и куда выходил?

Вэндж ответил:

- Если вы говорите о записи выходов Сторма, то тут снова вынужден вас огорчить - записывается только последний выход. И запись хранится, пока астронавт вновь не покинет станцию. Тогда система контроля стирает прежнюю запись и записывает новую.

- А свои личные записи вы храните?

- Нет, со мной система контроля поступает точно так же.

- И со мной, - поддакнул Зимин.

- Но в принципе, порядок хранения изменить можно, - предположил Берх.

- В принципе - да. Мы тут ни за кем не шпионим, и каждый имеет право выбирать - хранить записи или стирать. Конечно, если в данный момент астронавт находится вне станции, то запись ведется обязательно - для этого она и придумана.