Сергей Иванов - Кентавр на распутье

А Киря пока что помалкивал и с предписанной ему тропки не отклонялся ни на шаг, выказывая редкую в его возрасте дисциплинированность. Только настороженно зыркал по сторонам, приглядываясь к паутине. Почти все местные прелести он уже наблюдал в записи, а ныне осваивал вживую – без лишних шараханий, надо признать. Чуждая атмосфера, чужая живность – здесь и скафандр вполне уместен, как на другой планете. Но Киря усматривал тут не фантастику, а лишь некие странности, над которыми ломать голову не ему. Здравый смысл в чистом виде. Я начинал склоняться к мысли, что с напарником мне повезло, хотя не ожидал наткнуться в этой куче мусора даже на полудрагоценный камень.

Затем тоннель кончился, так и не исполнив зловещих своих угроз, а впереди открылся лабиринт – ясное дело, как же без него! Тотчас я запустил «стрекоз», и те принялись накручивать петли по здешним норам, помогая моему компу дорисовывать карту подземелья и отмечая на ней места, где могла ждать опасность. Вот тут Калида разочаровал меня: на этом этапе, можно сказать, в финале, я ждал от него большей фантазии. Он даже не был по-настоящему велик, этот лабиринт, тем более не мог считаться величественным. И не очень сложен. По-моему, я уже раскусил его алгоритм – даже без помощи компа. И все равно соваться внутрь не хотелось.

Зацепенев рядом, Киря по-прежнему отмалчивался, как партизан на популярной картине, хотя напуганным не выглядел. А вот меня, кажись, опять одолевало недержание речи – эдакая разновидность медвежьей болезни. И трясти начинало все сильней. Уж скорее бы действие!

– Киря, ты давно не проигрывал? – негромко спросил я.

– С детства, – ответил парень, тоже умеряя свой голос, и покосился на меня: – И некому тут.

– Это плохо, – сказал я. – Как же без иммунитета? Сегодня-то нас наверняка поколотят.

– Ну уж!..

– Хорошо, если не насмерть. Ты уж припомни детство, чтоб не сломаться.

– А скафандры? – спросил Киря.

– Ох, не уверен! Если б на нас спустили Хищников, мы бы прорвались. Но тут придется иметь дело со Всадниками.

– Ты ж говорил: храмовники?

– Это все равно, мой суслик. Каждого из них Калида произвел во Всадники, и под каждым, полагаю, до дюжины психов – отсюда их сила. А Калида тут первый среди равных, поскольку все излишки стекают к нему, и на что способен он на пике ночи, представления не имею.

Собственно, кому я объясняю? Больше себе, наверно, чтобы лучше уяснить эту конструкцию. «Мысль изреченную» все же легче переварить.

– Жаль, что ты Киря, а не Кузя, – вздохнул я.

– Почему это?

– Ты б показал им свою мать. А то всё Отец, Отец!..

– Я инкубаторский, – пробурчал парень, не приняв шутки.

– Кстати, насчет матерей, – продолжил я. – Чтобы продвинуть такую ораву на новый уровень, одной Ланы вряд ли хватит. Уж не вздумал ли Калида скормить Богу еще пяток-другой своих дамочек? Эдакий массовый сброс дочек-матерей. А заодно и меня приберег на последний день.

Одна из «стрекоз» вдруг замолчала, будто вляпалась в беду, – хотя ей настрого было велено держаться подальше от живности.

– Ну, кажись, началось, – пробормотал я. – Теперь не отставай. И тихо, понял? Связь только по рации.

Опустив на лицо забрало, сорвался в бег. Тут требовался иной ритм действий, много выше обычного. А Киря, помню по турнирам, не из тех, кто быстро выдыхается. Вот теперь ему понадобится вся выносливость.

По сторонам мелькали стены, провалы, другие ходы, изредка завешенные той же паутиной, на каждом шаге из-под ног взмывало облачко древней пыли, сверху на скафандр сыпалась какая-то труха – я несся через лабиринт, словно гонщик по сложной трассе, а взамен штурмана за моей спиной трясся комп. Отозванная из поиска «стрекоза» летела впереди, проверяя путь. Киря не отставал – я видел его затылочным «глазом». И не только видел, к сожалению.

– Чего топочешь, аки слон? – не выдержав, прошипел в микрофон. – Тебя за километр слышно!

Конечно, я утрировал – для дилетанта Киря ступал неплохо. Но, когда слухач на пределе, каждый шорох ударяет по ушам. Да и не в Кире скорее всего дело – во мне. Чем дальше мы погружались в лабиринт, тем неуютней я себя чувствовал. Во-первых, он странным образом трансформировался, то есть не становился сложнее, однако норы постепенно разрастались в тоннели, будто мы сами делались меньше. Во-вторых, пресловутый алгоритм, если верить карте, уводил нас под землю с немалым наклоном, хотя я его не ощущал. В-третьих, на пути все прибавлялось туману, только тут он не стлался под ноги, а плавал рваными клочьями по всей пещере, напоминая скопище медуз, пригнанных штормом к берегу. Но хуже всего было нарастающее ощущение стороннего присутствия, при том что вокруг не обнаруживалось ни души.

Затем в лабиринте возник гул и нарастал с каждой минутой, пока в нем не стали проступать вскрики, вопли, хрип, рычание. Даже будто различались слова. А один раз прозвучало отчетливо и словно бы рядом, с обжигающей страстью: «Ну не надо… нет… Господи, да отпусти же меня!»

Тогда я понял. Похоже, сюда, в Подземелье, стекалось столько боли, что излишки выплескивались наружу, метаясь странным эхом по этим пещерам. И даже такая ее доля превышала порог сознания, воспринималась явственно. Для проверки я на пару секунд отключил слухач, но голоса не сделались тише. А наверху как раз наступила ночь – самое время для кровавых игр!

Через затылочный «глаз» я поглядывал на Кирю, но тот, похоже, ничего не слышал: то ли шкура у него оказалась толще, то ли порог слишком высок.

Потом к псевдослуховым сигналам добавились псевдозрительные, сперва похожие на прозрачные, слабо мерцающие облачка, но мало-помалу заслонявшие обзор, соперничая плотностью с кружащими обрывками тумана, пугая внезапными картинками, нередко даже озвученными. Словно бы вокруг, сразу на многих экранах, крутили отборные куски из ужастиков. И лучше на них не сосредоточиваться сейчас… Легко сказать – ведь и закрывая глаза, я продолжал видеть эти сценки.

Выходит, информация, в отличие от энергии, начинает поступать к Всадникам после заката, когда уровень помех резко снижается? И тогда же Калида обретает способность скакать по сознаниям внучков, отбирая у них излишки, концентрируя в одном месте. Да и на что Всадникам лишнее? Они и в своих рамках натешатся от души. Это ведь не кастраты-работники, смирные да покладистые, у этих напора, как у быков-производителей. К тому же Всадники не довольствуются подношениями Хищников и сами не прочь окунуться в кровь.

Пристроясь вплотную, Киря топал в унисон со мной, двигаясь экономно и мощно, точно и не волок на себе пару пудов, – но в лидеры не напрашивался. То ли его вполне устраивала роль ведомого, то ли берег силы на будущее. Или здравый смысл подсказывал Кире, что тут лучше не высовываться, пока не прикажут. Меня это устраивало. Сейчас и нужен был такой: подпирающий, – а инициативы хватит собственной.