Павел Нефедов - День

Я ответил.

– Привет дружище. – Раздался голос моего лучшего друга, который хоть как-то еще связывал меня с внешним миром.

– Привет. – Ответил я, изображая безразличие. Хотя искренне хотел погрузиться в наш диалог, чтобы хоть как-то отвлечься.

– Как твои дела? – Спросил меня Андрей.

– Все отлично. – Соврал я, тем более эта привычка врать, стала нашей фишкой бесед.

Я задумался. Именно сейчас, мне захотелось нарушить нашу разговорную идиллию. Он, человек, который старался получить просветление от любых практик, иногда, забывая, что самая лучшая практика, это обычная жизнь. Я, тот, кто пытался изобрести любовь из недр ненависти. В этот момент, мне не хотелось лживо разговаривать о травке и солнышке, мне очень сильно хотелось поведать о том ужасе, что я испытал недавно всем своим сердцем.

С момента зарождения нашей дружбы, Андрей всячески менял свои увлечения. То он совершенствовал свое тело, изнуряя себя спортом и перебором в питании. То наоборот, испытывал на себе голодание, для повышения восприятия. То он жадно поедал тонну книг, где искал истину того, что еще сам не придумал. Иногда, это были каждодневные просмотры социальных страниц, где ему сладко вещали об основах бытия всякие фантазеры философы. А в последнее время, Андрей сильно увлекся йогой. Которая давала ему ощущение полета. Ведь в своей позе Лотоса, он старательно перекрывал какую-то там артерию, испытывая наслаждение. Я всегда думал на этот счет с насмешкой. Мол, хочешь испытать удовольствие от предсмертных ощущений, так перережь себе вены, и дело с концом, – рай. Конечно же, я его понимал, и знал, что это побег от системной реальности. Но на ряду с этим, я осуждал его, думая, что являюсь лучше него, занимаясь своими писульками, которые никто и никогда не читал. Скорее всего, я просто-напросто был одиноким гордецом, который любил только себя.

– Давай увидимся? – Спросил друг. – Я хочу рассказать тебе столько нового. У меня столько классных впечатлений от занятия йоги.

– Давай, но на этот раз, не будем обсуждать всякую заоблачную ерунду, что несет в себе какое-то там просветление. – Нагло перебил я Андрея. – Я хочу рассказать тебе о диком ужасе, что приключился со мной недавно. И это не моя фантазия, а реальное событие, которое я наблюдал воочию.

– Хорошо! – Радостно одобрил друг.

Андрей всегда мирился с моей наглостью, тащить одеяло на себя, в любых вопросах. Он прекрасно понимал, что каждый человек слушает, но слышит только себя, и врет при этом, что прекрасно понимает собеседника. А я хотя бы не врал в этом смысле, всегда бросая в лоб свою правду матку. Я так и говорил: «Каждый хочет слышать только себя, обманывая, что слушает кого-то еще».

Тем более, в любом случае, наши беседы всегда увлекали нас, и уносили куда-то далеко, от этой, как нам казалось, серой реальности.

Мы договорились, что он заедет за мной. Ведь у меня, и машины-то не было. Своим аскетическим образом жизни, я совсем довел себя до состояния бомжа.

Я уже не думал о деталях произошедшего со мной курьеза. Все, что я хотел, это передать свои впечатления, эгоистично забывая о мыслях друга, и о том, что он тоже переживает свои краски жизни.

Резкими движениями, я набросил на себя, первую попавшуюся одежду, забыв о нашей традиции, красоваться перед друг другом. Мы всегда готовились перед нашей встречей, обличая себя в вечную молодость и красоту.

Не успев опомниться, я уже стоял на улице, дожидаясь Андрея. Мои неугомонные чувства помогли мне на этот раз. Ожидание не превратилось в вечность. Какая-то доля секунды моих сумбурных дум, и автомобиль друга уже стоял передо мной. Я быстро заскочил внутрь, мы по традиции обнялись, обменялись любезностями, и машина тронулась с места.

У нас не было точного плана, куда мы поедем. Друг предложил поехать в парк прогуляться, я согласился, и вот мы уже стояли на парковке у речного парка.

Пойдем! – Торжественно заявил Андрей.

Я не дослушал его речь до конца, и выпрыгнул из авто.

Вначале, мы шли по центральной аллее парка. День, и вправду, оказался шаловливо вечным. Солнце застыло в горизонте, в том же неизменном состоянии, что и в квартире, где я изображал свой неподдельный ужас от осознания вечного солнцестояния. Травка резво пробивалась сквозь, недавно оттаявшую землю. Зима была недолгой. Я и заметить не успел, как выпал первый снег, и растаял последний. Тем более, что я практически, не покидал свою берлогу одинокого писателя.

– Давай, свернем на какую-нибудь тропинку? – Спросил друг. – Их здесь такое множество, что можно бродить до самого вечера.

– Не спеши с выводами! – Надменно заявил я.

Андрей понял, что пока не выслушает мой очередной бред, я не дам ему высказаться. Он покорно опустил голову, и улыбнулся.

– Рассказывай, – смиренно произнес он.

– Да, что тут рассказывать? – Перебил его я, хотя он давно уже приготовился к моей потусторонней болтовне. – Это какое-то сумасшествие! Возможно, чего я ожидал, то и получилось. Я говорю о поисках странности и необычности. Всегда ругал свой ум, за то, что он все волшебное, тут же превращал в обыденное. Не давая мне, поистине насладиться впечатлениями сказки. Теперь-то я понимаю, почему так происходило. В глубине души, я знал, что не готов к явным странностям. И если буду постоянно наблюдать за несоответствием реального мира, то просто-напросто, сойду с ума.

Я замолчал, словно нагнетал обстановку, вызывая у друга любопытство.

– Я встретил парня, – невнятно продолжил я, – просто гулял и встретил. Он появился из неоткуда. Я точно помню, что была уже почти ночь. Он заговорил со мной. Попросил закурить, на что я ответил ему отрицательно. Я пытался отделаться от него, стараясь отшучиваться. А он не отставал. А потом, как настоящий владыка потустороннего мира, заставил поверить меня в его правду.

Небольшая пауза повисла в моих словах. Все напоминало пиковый момент в психологическом фильме. Не хватало только нагнетающей музыки, для пущей кульминации.

– Он сказал, что день вечный! – Чуть ли не шепотом, произнес я. – Что мой день вечен, и однообразен. И я с этим больше ничего не смогу поделать. Вращаясь в этом дне, как в девяти кругах ада.

Многое, что я еще добавил, не было сказано парнем. Возможно, это была обычная человеческая привычка все преувеличивать. А может быть, это была наша с Андреем традиция, выдавать желаемое за действительное. Не знаю, но я уже сам искренне верил каждому своему слову. И мне казалось, что все именно так и происходило.

Когда я закончил свой рассказ, изображая дикий ужас в своих глазах, друг повернулся ко мне, взял меня за плечи, и тихонько произнес:

– Ты же сам всегда говоришь, что все иллюзорно, и любая чушь может стать истиной! Вот на моем примере…