Павел Нефедов - День

© Павел Нефедов, 2020

ISBN 978-5-4498-6400-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Как-то больно впиваются струны в пальцы, – заметил я.

– Да, и не говори, – ответил сам себе, но с интонацией другого человека.

– Хотя уже прошло столько времени, моей практики бить по струнам, – сказал тот я, что был разочарован твердым, как камень мозолям, у края ногтей.

– Вот именно поэтому, они и болят, – отозвался второй, с более уверенным голосом, и сильным умом, – твое: «бить по струнам», звучит как-то грубо, безынициативно, что ли…

– Как это? – Спросил я – хлюпик, желающий петь под гитару, но уделяющий ей внимание, всего по пять минут в день. И то, с перерывами в целую вечность – на другие заботы, вроде просмотра телевизора.

– Ну ты, скорее всего, – начал свое нравоучение первый я, что считал себя мудрецом, – даже слова имеют сильный вес в этом мире.

– Как это? – Заладил дурак – второй я.

В комнате стало темно. Было непонятно, стоял день, или полз вечер. Солнце лениво, еще показывало свое присутствие, во время диалога одного человека. Но когда оно услышало, постоянно повторяющееся «Как это?», ему стало совсем скучно, и оно исчезло.

Легкая темнота, схожая с шумом в слоях фотошопа, заставила меня подняться и включить свет. В последнее время, такие простые действия, как включить и выключить свет, имели ценный вес в моей жизни. Не из-за того, что я был ленивым плаксой, который мечтает увидеть море, но даже не выходит за порог своей квартиры. А именно потому, что я сильно перенасытился постоянными путешествиями по миру, которые всегда сопровождались волшебным впечатлениями.

Почему волшебными?

Да потому, что я был сказочным фантазером. И уже не понимал, в какой, из реальностей, я нахожусь.

Вот почему, проделав длинный путь в своих реальных, и нереальных фантазиях, я пришел к тому, что банальные человеческие вещи, стали приносить мне больше удовольствия, чем шокирующие ум самокопания.

Я сидел так тихонечко, обнимая гитару, что со стороны бы подумали, что я сиротка, которая пытается выпросить поесть всем своим видом. И сходство было превосходным. И я, и та сиротка, просто оба хотели иметь, не умея даже играть на гитаре, просто передавая глазам прохожих, свой жалкий вид.

Все это я представлял в своей голове, в один миг. И свою комнату, свою жизнь, мысли о путешествиях, которые больше не радовали меня, и свои фантазии о моем диалоге с каким-то там, якобы мудрецом, и свое сходство с сироткой, видя себя в ее шкуре, и ее в своем нынешнем обличии.

– Странно, – сказал я сам себе, разогнав всех внутренних актеров из своей головы, – думая обо всем этом, у меня больше не кружится голова. Я стал настолько странным, что именно обыденная человеческая жизнь теперь являлась странной для меня. И у меня мог вызвать головокружение обычный разговор о насущных проблемах с любым из людей, нежели мое внутреннее мракобесие.

Я нежно задумался. Заулыбался, как главный герой фильма, на которого крупно навели камеру, чтобы тот передал радостную задумчивость, о добрых воспоминаниях.

– Скорее всего, – подумал я, – прошлое придумали для того, чтобы находить приятности в настоящем, если настоящее больше не радует. Ну это, как пересматривать один и тот же фильм. В новом много стресса, а в знакомом, и старом, много теплого и уютного.

В голове моей крутились старые и классные воспоминания, от которых моя улыбка растягивала рот, до момента, когда он мог порваться.

И пусть, кто-то бы подумал, что это ненормально, то, о чем я вспоминал. Ведь обычно люди бы вспоминали о семейных радостях или первых грандиозных событиях. Я же думал о том, как раньше я испытывал радость от того, что просто жил. Просто включал и выключал свет. Просто передвигался на ногах, приседал, лежал. Раньше, тогда, я больше ничего не знал, кроме своей обычной человеческой жизни. Пока не познакомился с тем, что «все реальное, такое же, как и то, что за гранью – волшебное».

– Да, ум сильная штука этого мироздания! – Сказал я вслух. – Но он, является еще, и разрушителем этого самого мироздания.

Как только я произнес эти слова вслух, мне тут же захотелось убить эту жалкую болтовню в никуда.

Я положил гитару. Тем более, мысли о том, что боль в пальцах съедала меня, и не позволяла больше играть, заставили меня ускорить процесс завершения этого бесполезного дела.

– Нет, я упертый человек, и неважно, через день, или через десять лет, я спою свою первую песню! – Восторженно крикнул я про себя, выбегая из дома.

На тот момент, я занимался любым творчеством, которое могло бы существовать. Задерживаясь немного в одном интересе, украдкой пробегаясь по остальным. Ну, это, как у художника, который мечтает петь и танцевать, иногда позволяя себе некоторые тренировки в этом направлении.

И в этом мне способствовало мое твердое решение, больше никогда не жить, как прежде. Как обычные люди, которые заполняют свою пустоту постоянной работой, не понимая, для, и ради чего.

Я вышел на длинную дорожку, она постоянно сменялась с плитки на асфальт. Это хоть как-то разнообразило мою прогулку. Я практически не смотрел по сторонам, находясь в своих мыслях. В своих друзьях, которые задержались в гостях, и никак не хотели уходить домой, оставляя меня в своем уютном и тихом доме. Разнообразило потому, что я давно потерял известный всем смысл в прогулках. Вроде того, что прогуляться по улице, значит подышать свежим воздухом, или размять косточки. Скорее всего, последние мои походы на свежий воздух, означали лишь смену обстановки.

Дорога была нескончаемая. Я не следил за тем, куда направляюсь. Просто-напросто передвигал ноги, слушая свои внутренние рассуждения. Между всех прочих, встречались такие мысли, которые раскрывали мое желание научиться играть на гитаре. Я писал стихи, снимал клипы, на написанную, мной электронную музыку, выпускал рассказы в книгах, один за одним. И мне хотелось, все это объединить в одно целое, – изложить свои мысли в одной, хотя бы, песне под гитару. Не знаю почему, но я считал, что музыка являлась мощным строителем человеческой жизни.

Мирно шагая по городским улицам, я представлял себе весь этот процесс, от начала, и до конца. Я мысленно смотрел на первые, выученные аккорды, на первую мелодию, придуманную, и красиво сыгранную мной. На первые слова и рифмы, придуманные специально для этой мелодии. На то, как я виртуозно исполняю свой шедевр перед объективом камеры, поставленную мной же, перед самим собой. В клипе, что я сам снял, смонтировал, и донес до желанных зрителей и почитателей моего творчества.