Антон Антонов - Король Зазеркалья

– Ну, я ведь могу провести сюда кого угодно. Может, и у тебя получится. У меня такое ощущение, что медуза не будет против. А значит, она нам поможет. И чем больше народу мы сюда приведем – тем легче будет вызволить из карантина твоего Серегу.

Ян совершенно не обиделся на Наташу и так искренне горел желанием помочь ей вернуть любимого человека, что она ощутила угрызения совести. И решила при первой возможности помочь Яну в аналогичном деле.

Если бы у него была любимая девушка, которая не отвечает ему взаимностью, то Наташа могла бы в приватном разговоре с нею расписать мужские достоинства Яна в самом лучшем свете. На некоторых девчонок это действует даже сильнее, чем личные впечатления.

Но вот беда – у Яна не было любимой девушки. Во всяком случае, Наташа не слышала ни о чем подобном.

Ян привык, что девушки его игнорируют, и уже года два назад оставил попытки ухаживать за кем бы то ни было.

Однако юношеская гиперсексуальность от этого никуда не исчезла, и Наташа задумалась, нельзя ли помочь Яну каким-то иным способом.

И почти сразу же ответила себе – можно.

Она даже придумала, как.

К ночи толпа действительно стала редеть. Поскольку станцию метро «Парк Победы» закрыли во избежание несчастных случаев и давки, народ заранее устремился к другим станциям, понимая, что если все ломанутся в метро за пять минут до закрытия, то не уедет никто.

У милиции возникла идея, пользуясь случаем, перекрыть всю территорию до самого проспекта – тогда народу просто негде будет собраться снова. Но проблема была в том, что толпа хоть и поредела, но полностью не разошлась. Она освободилась от праздных зевак и состояла теперь из уфологов и им сочувствующих, сектантов и ортодоксальных фанатиков, сумасшедших и журналистов.

Сектанты и фанатики эксплуатировали по преимуществу две темы. Одни утверждали, что наступает конец света и в ближайшую пятницу в Парке Победы состоится Армагеддон. А парк называется так потому, что наши победят, и 144 тысячи праведников останутся жить вечно, тогда как грешники будут повержены и отправятся прямиком в геенну огненную.

Что касается медузы – то это либо сам сатана, либо авангард его войска.

Другие, до которых дошли совершенно секретные слухи о Зазеркалье, наоборот, решили, что Господь послал им землю обетованную, и требовали немедленно пропустить туда упомянутые 144 тысячи избранных.

Уфологи-тарелочники тем временем яростно отстаивали свое право установить первый контакт с гуманоидами и возмущались тем, что это право узурпировали власти.

– Они хотят убить наших инопланетных гостей! – надрывалась в истерике какая-то женщина.

– Пустите нас к инопланетянам! – хором скандировали остальные.

Конечно, разогнать эту вечернюю толпу было проще, чем дневную. Но обилие журналистов создавало серьезные проблемы.

Вечером к медузе приехали зачем-то министр обороны, министр внутренних дел и директор ФСБ. Их кортеж подвергся нападению сектантов и уфологов, но министры, вопреки ожиданиям, не дали приказа о разгоне.

Директор ФСБ доверительно объяснил командованию оперативной группировки «Медуза»:

– Применять силу сейчас нельзя. Переполошились иностранцы. Они требуют допустить к объекту их специалистов, обеспечить полную открытость и предать гласности все сведения, которые у нас есть. Если мы сейчас погоним отсюда зевак и журналистов, впечатление будет очень неблагоприятное.

– Но завтра здесь может собраться такая толпа, что мы с ней просто не справимся, – заметил генерал милиции, самый старший по чину непосредственно на объекте. – Будут жертвы.

– Вот когда будут, тогда и поговорим. А пока включите громкоговорители на полную мощность и предлагайте всем разойтись во избежание несчастья. Кто не послушается – тот сам виноват.

Высокопоставленные гости уехали, а толпа осталась. Омоновцев в оцеплении сменили солдаты внутренних войск. Какая-то юная кришнаитка в нарядном сари расспрашивала сержанта о царстве Господа Кришны.

Сержант находился в запретной зоне не больше часа, но всю совершенно секретную информацию о медузе ему уже успели рассказать. К тому времени, как ее засекретили, собровец Денисов сообщил о Зазеркалье всему своему СОБРу, а оттуда информация расползлась по оцеплению и выплеснулась за его пределы.

Кришнаитка называла Зазеркалье «царством Господа Кришны», а сержант – «аномальной зоной», но они прекрасно понимали друг друга.

Слово «Зазеркалье» выплеснулось в толпу несколько позже, когда из кольца вышел Ян Борецкий со своей спутницей Наташей.

Наташа просочилась сквозь внешнее оцепление рядом с упомянутым выше сержантом и даже наступила ему на ногу, но сержант не заметил этого, потому что девушка была босиком.

Присев на железный барьер, Наташа обулась и обратилась к сержанту со словами:

– Извините, я вам на ногу наступила. Наступите и вы мне.

– Не положено! – сурово ответил сержант. – Отойдите за барьер.

В это время мимо него молча прошел Ян.

– Вот видишь, – у тебя тоже получается, – шепнул он Наташе, и они вдвоем вышли за кольцо.

– Погоди, – сказала Наташа, когда они оказались рядом с группой «тарелочников».

Ян послушно притормозил, а Наташа стремительно ввинтилась в эту компанию и весело спросила, указывая на медузу:

– Скажите, вы правда хотите туда попасть?

– Конечно! – услышала она хоровой ответ. – А что?

– Любой ценой?

– Любой.

– Понятно, – кивнула Наташа. – Ну что же, это нетрудно. Вам нужен сталкер, и я могу вас с ним познакомить.

Стругацкие – наше знамя, наш путеводный огонь в бездне времени и пространства. Как только Наташе понадобилось подходящее слово, оно само собой прыгнуло на язык.

– Сталкер?! – удивленно переспросили сразу несколько человек.

– Ну да. Он водит людей в медузу и обратно. Я, например, только что оттуда.

– Что?! Вы были в медузе?

– Я была в Зазеркалье. Вы себе даже не представляете, что я там видела!

– Что?!

– Рассказать невозможно. Это надо видеть своими глазами. Хотите?

Этот вопрос можно было и не задавать. Уфологи с горящими глазами обступили Наташу со всех сторон и заговорили все одновременно. Ей даже пришлось прикрикнуть на них, чтобы наступила относительная тишина.

– Всех сразу сталкер провести не сможет. Только по одному. Он хочет, чтобы первой была красивая молодая девушка, и денег он с нее не возьмет. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Кажется, я понимаю, – произнесла миловидная, но до умопомрачения серьезная девушка в очках. – Он возьмет кое-что другое.

Наташа с улыбкой повернулась к ней.

– Вы согласны?

В центр круга уже протискивались другие девицы, и некоторые из них были еще более миловидны.