Антон Антонов - Король Зазеркалья

В Шанхае поднимались по тревоге войска и полицейские силы, а в Питере народ стекался к Парку Победы со всех сторон в надежде увидеть, какой еще фортель выкинет медуза.

Над бурлящей толпой ревели громкоговорители:

– Находиться в аномальной зоне опасно. Неопознанный объект может нанести ущерб вашему здоровью и жизни. Просьба разойтись и не мешать силам гражданской обороны и милиции выполнять поставленную задачу.

Никто, однако, не спешил разойтись, и похоже было, что угрозы насчет «ущерба здоровью и жизни» оставляют людей равнодушными. За сутки народ уверовал, что медуза – объект вполне мирный и ничего ужасного в себе не несет.

Возможно, медуза сама приложила к этому руку или что там у нее вместо рук.

Но среди людей, которые подходили и подъезжали со всех сторон, чтобы слиться с растущей толпой, были не только праздные зеваки.

Некоторые из этих людей имели специальное задание: умелыми, заранее спланированными действиями посеять в этом море людей искры паники. Если это случится, процесс пойдет лавинообразно, и толпу не надо будет разгонять, навлекая на правоохранительные органы гнев общественности. Она разбежится и рассеется сама собой.

Исполнители были приучены не задавать лишних вопросов, но на промежуточных ступенях иерархической вертикали этим утром часто мелькали слова: «Столько людей… Давка… Ходынка… Могут быть жертвы».

А ответ на эти слова – ответ, который шел откуда-то сверху, из мира больших звезд и лампасов; ответ, который не предназначался для чужих ушей и потому был прост, ясен, циничен и лаконичен – этот ответ звучал так:

– Жертвы – это как раз то, чего нам не хватает для чрезвычайного положения.

Ян и Аня зачарованно наблюдали за рождением двух молодых медуз, причем у девушки от всех переживаний этого дня совершенно поехала крыша, и она то и дело восклицала:

– Мы это сделали!

Рождение медуз началось почти сразу после того, как сеанс любви между Аней и Яном завершился полным и безоговорочным успехом, и в сознании девушки эти два события неразрывно переплелись между собой. Еще бы – ведь такой бурный оргазм она испытала впервые в жизни, а это здорово действует на психику.

У Яна мозги оказались крепче.

– Они размножаются, – констатировал он, когда из двух мерцающих белых шаров выросли небольшие одноюбочные медузы.

Они плавно летали над холмами, кружа около медузы-матери, как будто искали место, где приземлиться. И при этом стремительно росли.

А потом одна молодая медуза спикировала прямо на берег озера. Аня, все еще нагая и не вполне адекватная сама себе, бросилась бежать, а Ян, как и в прошлый раз, на Земле, остался на месте, словно остолбенев.

Медуза лениво покачивалась над его плантацией, где переплетались нити, идущие от картофельных и клубничных кустов, между которыми поднимались побеги плодовых деревьев.

Особую пикантность этой картине придавал тот факт, что рядом с кустами и побегами лежала Анина одежда. Ян бросил свою немного в стороне и теперь лихорадочно напяливал ее на себя. А вот Анечкин брючный костюм, туфли, сумочка и фотоаппарат лежали прямо под шевелящейся «юбкой» медузы.

И «юбка» эта была последней, седьмой по счету. В считанные минуты она доросла до земли и накрыла все – и растения, и одежду, и вещи.

Аня лежала метрах в тридцати, зарывшись лицом в снежок и прикрыв голову руками – словно спасаясь от ядерного взрыва.

– Отбой воздушной тревоги! – крикнул Ян, подойдя к ней поближе. – У меня плохие новости. Медуза съела твою одежду.

От этого известия Аня пришла в себя и, глядя на медузу несколько ошарашенно, спросила:

– Всю?

– До последней пуговицы, – подтвердил Ян.

– И что мне теперь делать? – жалобно произнесла девушка, зачем-то прикрывая груди ладонями.

Из вещей с нею остались только очки.

– Я схожу к твоим друзьям. Они принесут тебе что-нибудь. Или я сам принесу.

Аня надолго задумалась. А потом сказала со странной интонацией в голосе и загадочной улыбкой на губах. Так в анекдотах говорят сумасшедшие и наркоманы.

– Нет… Не надо… Я знаю. Я догадалась. Она намекает, что на ее планете надо ходить без одежды. И та девушка тоже хотела сказать мне об этом. Жаль, что я сразу не поняла.

– Какая девушка? – попытался разобраться Ян.

– Та, которая познакомила нас с тобой. Она ведь инопланетянка, да?

– Она моя одноклассница.

– Ты думаешь, это мешает ей быть инопланетянкой?

– Я уже ничего не думаю. Если ты хочешь ходить без одежды – я очень рад. Я всегда считал, что костюм Евы – это лучшая одежда для женщины.

– А твоя инопланетянка тоже так ходит?

– Это ты у нее спроси. Думаю, у тебя будет такая возможность. А я хочу посмотреть, куда ведет эта медуза.

Вариантов было примерно три. Первый – на Землю. Второй – в другое место Зазеркалья. Третий – на какую-то новую планету.

Ян решительно направился к медузе. Аня бросилась за ним с возгласом:

– Не бросай меня здесь!

Ян ее не бросил, и сквозь медузу они прошли, держась за руки.

– Это не Земля, – повторил Ян свою историческую фразу.

Здесь тоже была пустыня, укрытая снежком – но не холмистая, а ровная, как стол. И еще здесь стояла ночь, но на небе не было ни одной луны – ни желтой, ни белой, ни красной. Никакой.

Ян постарался припомнить все, что читал по астрономии, и прикинуть – может ли быть так, что луны Зазеркалья в одном полушарии ночью видны, а в другом – нет. Кажется, все-таки не может. А раз так, то эта планета – вовсе не Зазеркалье, а какой-то совсем иной мир.

– А всего их получается уже три, – прошептал Ян.

Он еще не знал про Шанхайскую медузу.

А пока Ян производил астрономические наблюдения, Аня бродила вокруг медузы, то и дело натыкаясь на свои вещи, разбросанные по периметру неведомой силой.

Аня нашла все, но подняла только сумочку и фотоаппарат. Остальное собрал Ян, который прекрасно понял, что произошло.

Медуза в Зазеркалье накрыла все эти вещи своею бахромой, и они мгновенно перенеслись на новую планету. Но держать их в себе медуза не собиралась, а потому выбросила их за внешний радиус – насколько позволяла длина упругих «боевых» нитей бахромы.

Когда Аня и Ян вернулись в Зазеркалье, там шел дождь.

Аня, которая сохраняла серьезность, даже утратив адекватность, выбежала под теплые струи и вдруг расхохоталась заливисто и звонко.

Она стояла и хохотала, подняв к небу руки и лицо, и вода бесчисленными струйками стекала по ее гладкой коже, словно смывая окончательно все предрассудки и условности прежней земной жизни.

Наташа Сероглазова пришла к Парку Победы рано утром. Еще шанхайская медуза не нашла себе места для посадки, а толпа у питерской медузы только начинала разбухать после ночного затишья, а Наташа уже примчалась к стальным барьерам у внешнего кольца оцепления.