Шарон Ли - Дракон Кристалла

И повсюду, на каждой поверхности, на каждом уровне сверкала, кружилась и танцевала удача, пронизывая каждое действие, каждую мысль, каждое дыхание, так что даже ищейки айлохинов сбились со следа и стали выискивать меньшую дичь.

Прикосновение, когда оно пришло, оказалось настолько неуловимым, что поначалу показалось воспоминанием.

Еще одно прикосновение, а за ним – более полное присутствие. Внутри линий и полей подпространства оно дало о себе знать с ласкающей чувства тонкостью, словно оно немного научилось изяществу.

«Этим займусь я», – пришло размеренное решение его госпожи.

Руул подчинился и перешел на второстепенное положение, успев подумать о драгоценных жизнях и танце удачи.

«Дочь моей воли, я приветствую тебя! Часть твоего предназначения близится. Тебе пора занять должное место и исполнить свои обязанности».

Это было прямым посланием: айлохины надвинулись на них по нескольким уровням, пытаясь получить преимущество, пытаясь отвлечь внимание, пытаясь измерить их силы.

«Я и есть мое предназначение! – дала ответ его госпожа, пока Руул парировал выпады, стараясь тратить минимальное количество энергии, держа в тайне их силу. – Делайте что хотите».

«Так ли надо приветствовать того, кто создал тебя такой, какая ты есть?»

Испытание, которое сопровождало этот укор, было менее опасливым и оказалось направленным слишком близко к тому уровню, на котором обитали любимцы удачи. И всюду, на каждом уровне, быстро двигался волновой фронт уничтожения – и все увеличивал скорость.

«Какое странное состояние ты для себя устроила! Уступить превосходство и подчиниться таким оковам для твоих сил! Объединяться с мелкими жизнями и пытаться навязать альтернативный результат? И все же твои возможности реализовались. Ты стала подобной айлохинам и заслужила свое место среди нас. Откройся мне. Я освобожу тебя от тех уз, которые ты приняла по своей воле, и вместе мы достигнем идеала».

Руул ощутил сдвиг, тайный и еле заметный, и почувствовал в ветерке слабую вонь. Он проверил их щиты и приготовился использовать свои резервы.

«Я нахожусь там, где хотела быть, и то, что я устроила, мне нравится, – ответила его госпожа. – Убирайтесь! И больше меня не беспокойте».

Руул ощутил ненавистное прикосновение к своей сущности: это та, которая хотела править на месте айлохинов, стала черпать из него. Он охотно отдал ту бОольшую долю своей силы, которую она должна была получить по их договору, – и разорвал связывающую их нить.

Ветер хлестнул, зловонный и жаркий: это она нанесла удар, сильно и с неожиданной глубиной. Айлохины ответили на него, но не без урона для себя.

Ветер ударил снова, и Руул усилил свою защиту, поставив ее очень тесно и стремясь только выжить в этой битве. Айлохины собрали энергию, и…

Из самого подпространства и с тех уровней, которые прежде не видели ни залиаты, ни айлохины, вырвалась бескрайняя и неумолимая зелень, ярость жизни – настолько мощная, что устрашающее наступление идеала дрогнуло, приостановилось…

И рванулось вперед, пожирая все и вся, что не было им.

Руул отшвырнул ту силу, что оставалась у него, окружив ту хрупкую оболочку, которая содержала в себе последнюю и самую главную надежду жизни.

«Льют! – закричал он навстречу урагану. – Леди Неясыть!»

«Пора, сестра! Время пришло!» – послание его госпожи повторило его собственное – и, пылая, они рухнули на уровень материи.

Шар позади, который был Солсинтрой, искривился: кора смялась под грузом теней, огненные шары запрыгали по мостику, тревожные сирены взвыли, когда спутники, метеоры и кометы ударили по щитам. «Быстрый переход» дернулся. Пилоты изо всех сил пытались сохранить управление, равновесие…

– Пора! – завопил Руул Тайазан. – В переход, пилоты, иначе все пропало!

Необузданные энергии поглотили их, радиационная защита испарилась. Тор Ан поспешно включил запасную, увидел, как Кантра тянется к кнопке запуска, почувствовал, как корабль содрогнулся…

И выровнялся. Экраны стали серыми.

– Проверка систем! – рявкнула пилот. – Проверка герметичности! Проверка помещений на радиацию!

Получив приказ, его пальцы пришли в движение, проверяя корабль. Он прочел ответы – и услышал изумление в собственном голосе.

– Все системы корабля в норме. Пассажирские отсеки в норме, жизнеобеспечение в норме. Радиация во внутренних помещениях в пределах допуска.

Он поднял глаза и встретился с ней взглядом.

– Все чисто. У нас получилось.

– Еле-еле, – отозвалась она, но при этом улыбалась.

– Руул Тайазан!

Она развернула кресло, чтобы обратиться к нему, сидящему в кресле у коммуникатора. Он был взъерошен и покрыт пятнами крови, но пристегнут должным образом и гладил кошку, устроившуюся у него на коленях.

– Да, капитан? – откликнулся он настороженно. Устало.

– Спасибо тебе, – сказала она и снова развернулась к своему пульту.

Экраны были серыми.

Вернее, устало поправил себя Тор Ан, экраны все еще оставались серыми. И невозможно было сказать, когда удастся добраться до нормального пространства и что будет там ожидать. Если вообще удастся добраться.

Его учили, что самым долгим переходом в истории пилотирования был полет «Мореты», который стал результатом сбоя экспериментального ускорителя-переходника. «Морета» находилась в переходе восемнадцать месяцев по общему календарю, а когда наконец вернулась в нормальное пространство, ее щиты были разбиты, корпус покрыт отметинами, а пилот мертв.

Конечно, они находились в несколько лучшем состоянии – пока. Корабль цел, а пилоты здоровы, хоть и утомлены. А пассажиры продолжали мирно спать. Те пассажиры, которые не погрузились в сон, – увы, с ними дело обстояло иначе. Налли Оланек и Кантра чуть было не дошли до драки, так что капитан приняла решение: представитель может спрашивать о времени прибытия только один раз в шесть корабельных дней. Кантра пошутила, что мысль к тому времени все еще находиться на корабле потрясла представителя до потери дара речи.

И теперь прошло уже двадцать восемь дней по корабельному времени.

Тор Ан потер глаза.

От дерева пришла картинка с туманом и смутными очертаниями драконов, бесшумно скользящих на полуразвернутых крыльях.

Он подумал, что все это, конечно, прекрасно, но даже драконам рано или поздно приходится куда-то сесть.

Однако дерево не сдавалось, снова показав влажный и холодный туман, едва различимых драконов – и слабое свечение чуть справа от кончика крыла.

Тор Ан моргнул, посмотрел на свои экраны – и увидел знакомое изображение, которое слишком долго на них отсутствовало. Он снова моргнул – и прикоснулся к кнопке, которая включала связь с каютами пилотов.