Татьяна Осипова - Коррида

– Я должен увезти твою маму, – доктор положил большую ладонь на руку Малкона, – ей уже ничто не поможет…

Вместо ответа мальчуган опустил голову, сжал детские кулачки. Он понимал, что теперь всё в жизни переменится. Мама защищала его от нападок сеньора Пекатти и его шестёрок. Малкон был уверен, это люди хозяина квартала расквитались с ней.

Доминику увезли на синей машине в морг городской больницы Вельгара. В этом городе не принято долго сожалеть о смерти, здесь нет боли или страха, тут не бывает осуждения. Здесь доступно всё, здесь можно купить всех.

Малкон, вытирая обжигающие слёзы, начал собирать разбросанные вещи. На двери в их дом сменили замки. Мальчик знал, что сеньор Пекатти решил осуществить грязные замыслы. Ему мешала мама, и теперь у Малкона нет ни дома, ни мамы, ни кого, кто мог защитить его. Сложив мамины вещи в большой чемодан, мальчик отобрал необходимое и, затолкнув всё в рюкзак, направился прочь из квартала Красных фонарей. Он не знал, куда ему идти. Ему было известно одно – знакомое чувство утраты и желание не попасться на глаза Пекатти. Всё остальное потом заполниться желанием есть, спать, жаждой выжить и надеждой не стать игрушкой в чужих руках.

Он шёл, опустив голову, длинная чёлка спутанных рыжих волос закрывала мир. Мир, который он не желал видеть, но который, несмотря на свою жестокость и равнодушие, продолжал любить. В свои восемь лет Малкон надеялся на чудо. Он был ещё маленьким мальчиком, которому пришлось слишком рано повзрослеть. Внезапно кто-то грубо схватил его за шиворот и отбросил в сторону его вещи. Малкону не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это. Воротник на рубашке треснул, оставляя рваную рану на ткани, мальчик пытался вырваться, но его попытки только смешили Пекатти и его окружение.

***

Дисмус откинул назад длинные волосы. Марэна была как никогда щедра на ласки. Её гибкое тело напоминало кошачье, тёмная, похожая на горький шоколад кожа блестела.

– Мне пора, Марэна, – он бросил на столик сотню мансов, она слизала их со стола мягкой, кошачьей лапкой и, склонившись над Дисмусом, коснулась его щёки длинными ресницами, – щекотно, – улыбнулся он.

– Приходи завтра, – улыбнулась Марэна, одеваясь.

Дисмус поднялся с кровати, кинул Марэне ещё двадцать монет и направился в душ. Девушка, послав ему воздушный поцелуй, надела туфли на высоких каблуках, подправила макияж, накрасила алой помадой губы и, сунув деньги в лифчик, направилась к выходу.

Дисмус спускался по лестнице, насвистывая незатейливую песенку, услышанную вчера в ночном клубе казино «Красная звезда». Ему везло. Последние несколько схваток с робо-быками принесли неплохие деньги. Ставки возросли в несколько раз, в итоге пачки мансов пришлось переложить из карманов в кейс. Миллион в кармане носить опасно. Этих денег хватило бы открыть собственную арену или казино, однако у Дисмуса были другие планы. Отправившись в Вельгар, он решил почти все деньги положить на счёт в банке и немного развлечься. Позже его путь лежал в провинцию Бурэк, где была самая старая школа обучения мастеров родео и корриды с робо-быками.

Говорят, что Азалкан, наставник этой школы, сражался на арене ещё с живыми быками до того времени, пока игры и бои с животными не стали запрещённым видом спорта. Тысячи матадоров могли остаться без работы, если бы не старания Азалкана, который первый ввёл понятие «коррида с робо-быком».

Крики и выстрелы заставили Дисмуса остановиться. Он выглянул из-за двери и увидел, как по цветному тротуару несётся мальчишка. Тренс Пекатти прицелился и выстрелил, пуля просвистела около ног Малкона. Мальчишка подпрыгнул, вызвав взрыв хохота у подельников Тренса. Беглец пулей ринулся вперёд. Страх гнал его, словно дикого зверёныша, прочь из квартала Красных фонарей. Он увидел на пути высокого светловолосого мужчину, который ему кого-то напомнил. Мальчишка, уставший и взмокший от пота, споткнулся, падая на незнакомца. Ещё один выстрел прогремел у ног Дисмуса. Матадор выхватил пистолет из-за пояса и направил его в сторону Пекатти. В Вельгаре без оружия находиться опасно, Дисмус знал это.

– Мне кажется, ты зашёл слишком далеко, Тренс! – выкрикнул тореро.

Люди Пекатти подскочили к Дисмусу, пытаясь выхватить из его рук мальчишку.

– Полегче! – он направил ствол на здоровяка, что вцепился в худую ручонку Малкона. – Что сделал это малец, раз Тренс устроил погоню? – Дисмус рассмеялся. – Наступил на мозоль его любимой кошки?

Пекатти, тяжело дыша, подошёл к Дисмусу, который крепко сжимал Малкона за руку. Лицо толстяка покрылось багровыми пятнами, он откашлялся и сплюнул под ноги. На лице играла кривая усмешка, смешанная с презрением и ненавистью. Он узнал тореро и понимал, что этот человек имеет достаточно высокое положение в городе, и он неприкосновенен для граждан Вельгара.

– Его мать должна мне…

– Ты убил её! – закричал мальчишка, вырываясь из сильных рук Дисмуса.

– Закрой рот, гадёныш, – прошипел Пекатти.

– Я думаю, твоё влияние не распространяется на малолетних детей. Сколько его мать задолжала тебе?

– 400 монет

– За 400 монет ты готов изрешетить пацанёнка, как зайната на охоте? – усмехнулся Дисмус, опуская пистолет.– Я догадываюсь, что здесь произошло, и этим делом скоро займётся полиция.

– Ты лезешь не в своё дело, тореро, – оскалился Пекатти.– Этот мальчишка стоит куда больше 400 монет, он отработает всё сполна, всё, что я потерял, связавшись с его матерью.

– Сколько? – неумолимо спросил Дисмус.

Тренс сжал тонкие губы и приказал своим парням убрать пушки.

– Тысячу мансов, и не монетой меньше. Если тебе нужен этот щенок для каких-то своих целей, я охотно продам его тебе.

Малкон с мольбой и страхом посмотрел на Дисмуса, в его душе всё сжалось до размера одномансовой монеты. Ноги отказывались слушаться и стали ватными. Он не знал, что ждёт его с Дисмусом, который казался хорошим человеком. Малкон понимал, что будет, если сеньор Пекатти завладеет его жизнью, мальчик много повидал, а смерть матери ещё раз доказала ему, что, оказавшись на крючке хозяина квартала Красных фонарей, он станет игрушкой в руках мерзавца.

– Хорошо, Пекатти, я выпишу тебе счёт.

Пекатти неохотно вынул кредитку, он явно не желал расставаться с мальчишкой, которому предстояло стать пешкой в тёмных делах.

Дисмус перевёл взгляд на Малкона, потом на Пекатти. Тренс тяжело дышал. Жирный обрюзгший боров, которому всегда было мало и денег, и крови, и слёз. Даже в конце жизненного пути он остался тем же ублюдком, сколько его знал тореро. Дисмус набрал код на кредитной карте и провёл её ребром по карточке Тренса, переводя необходимую сумму.

– Теперь всё? – спросил Дисмус, он устал слушать Пекатти и ему порядком надоел этот разговор. Общение с ним и тупоголовыми парнями походило на стычку бойцовых псов, а Дисмус не причислял себя к собакам.