Вадим Кирпичев - Пограничники Эфы

Автоэры умчались и пропали за лесом, а мальчишка уже стоял под окном.

– Тетя Ната, они, кажется, понимают меня, – Максим кричал и одновременно трепал по холке большого пса, степенного, с проседью вожака. Три небольших рога на башке вожака выглядели короной. Гордой статью и шнуровой шерстью пес походил на королевского пуделя, только был намного крупней.

– Тебе не кажется, Макс. Ринки действительно все понимают… Фу, Ероша, фу!

Подлетевший со стороны городка волкодав с лаем набросился на рогатых псов. Те не испугались, запрыгали, закружили вокруг беснующегося Ероши, и весь этот лающий и нежно воющий шабаш покатился в степь.

– Тетя Ната, они такие забавные, так здорово играют.

– Ринки любят людей, и они очень умные. Хочешь с ними по-настоящему подружиться?

– Еще бы!

– Тогда подари вожаку, его зовут Рафал, книжку по математике, я тебе подберу. Ринки обожают математические головоломки.

– А можно я еще погуляю?

– Нет, обедать пора, заходи. Я тебе о наших рогатых псах много интересного расскажу – это удивительные создания!

За обедом ей пришлось больше слушать. Наворачивая борщ, Макс подробно рассказал о знакомстве с ринками, не забыл упомянуть и о встрече с разведчиком. Повесть о своих утренних похождениях закончил вопросом:

– А правда, что фелициата может любое желание выполнить?

– Наверное, – не сразу ответила Наташа.

Сперва она собиралась высмеять древнюю легенду о пальме счастья, но внутренний голос вовремя подсказал: не спеши, решение где-то здесь.

Ей давно и активно не нравились попытки мужа воспитывать племянника как пограничника, все эти разговоры при мальчишке о том, что Рама опасна не только демами, но и ласковыми зверушками, и уничтожать нужно любых демов, иначе произойдет то, что произошло на Земле с гуманоидами. Сперва гуманоидами все восхищались, – умны, добры, трудолюбивы – а потом оглянуться не успели, как практически вся Земля оказалась у них в кармане: начальники – гуманоиды, миллиардеры – они же. Но у гуманоидов хотя бы кровь красная – свои, а демы – чужие, поэтому их надо истреблять безжалостно!

Наташа резонно считала, что для земного мальчишки идеология границы миров просто вредна и на Земле может только повредить его социализации. Теперь же у нее появилась идея, как спасти племянника от романтики войны с чужаками. Ринки помогут, эти разумные эфанские собаки. Надо только найти для них побольше книг по высшей математике.

Прежде чем перешерстить домашнюю библиотеку, Наташа уложила племянника на тихий час. Максим с местным обычаем уже не спорил, но с открытыми глазами лежал долго. Как всегда ему казалось, что он никогда не заснет, и вдруг задремал. Снился ему день отлета на Эфу, и точно так же, как тихий час делил его день на две половинки, тот день разделили его жизнь на две части – школу и лето. Макс улыбался. Ему приснилось, что он проснулся, и от этого смешения снов и жизней было смешно и радостно.

Проснулся Максим счастливым.

Вскочил. Подошел к окну.

Странно: все как обычно. Все то же серенькое небо с дымчатым горизонтом, все также шумит трасса как раз на уровне их сорокового этажа. И никто из тех, кто сейчас летит в машинах, даже не догадывается, что сегодня ему, Максиму, предстоит.

И почему маме не нравятся автоэры? При хорошем увеличении в их потоке можно разглядеть самые последние модели. Да ей и этаж не нравится сороковой, до сих пор ворчит на выбор отца…

Умылся, почистил зубы, позавтракал Макс очень быстро. Собирая рюкзачок, наткнулся на записную книжку, в которую год назад сочинял план своей жизни. К пятидесяти годам карьера Макса там достигала таких высот, что пришлось запись оборвать – и фантазия не работала, и дальнейшая жизнь не имела особого смысла.

Блокнот полетел в ящик стола, а Макс выскочил в коридор. Из кухни опять потянуло запахом кофе.

– Мама, ты еще не собралась! Мы ведь не успеем!

В космопорт опоздали на целых полчаса, но посадку еще не объявляли. Рейс откладывался, так что времени поглазеть вокруг имелось в избытке.

Громадный многоярусный зал, яркий свет, суета, обилие эскалаторов, бегущие дорожки, табло, работающее на десятках языков, новизна лиц – Максу все нравилось в космовокзале. Мимо протрусила группка чиновников инкубаторного вида: темные костюмы, белые рубашки, черные кейсы в руках; в вип-зал проследовал в окружении целой свиты рослый гуманоид, к колонне прислонился старатель – джинсы, красная клетчатая рубашка, загорелое лицо и шея, да оловянное спокойствие в глазах.

– Почему не объявляют посадку?

– Скоро объявят, мама.

– Возьми пакет, в нем теплая курточка. Вдруг холодно будет.

– В субтропиках? Сейчас там май – месяц пограничников, между прочим. Ну не плачь, люди вокруг!

– Дура я, дура, и мать плохая. Месяц назад корабль разбился, как же я тебя отпускаю?

– Мама, ты ничего не понимаешь: по статистике звездолеты – самый безопасный транспорт, они на порядок надежней автоэров. Я статью об этом недавно читал.

– Максик, твой отец оттуда не вернулся, теперь тебя провожаю, а ведь клялась когда-то не отпускать.

– Я не разведчик, лечу не на Рогону, а на тихую планету – риска нет никакого.

– Ох, Максик…

– Хватит, мама!

– Все-все, я не плачу, – она вытерла слезы, высморкалась в платочек и достала из косметички зеркальце.

Вскоре началась другая жизнь. На нижнем экране салона голубел громадный шар Земли. Верхние экраны показывали звездное небо.

Макс смотрел на экраны во все глаза. Начиналось первое в его жизни настоящее путешествие.

– Что, Геркулес, тяжело быть героем? По приказу подвиги совершать? Так вокруг, считай, одни боги, они работать не желают, все командовать норовят. А благодарность герою одна – палкой по хребту. Не грусти, Геркулес, угощайся, серый.

Пограничник почесал Геркулеса между длинными ушами и угостил завалявшейся в кармане гимнастерки карамелькой. Осел оскалил мощные зубы, счавкал диковинное угощение и благодарно мотнул хвостом.

Имя ему подобрали удачно, оно как нельзя лучше подходило для большого серого эфанского осла. Высота в холке – метр семьдесят, круп мощный, грудь широкая, большая голова. Красавец, а не осел, к тому же в самом расцвете сил. Семь—восемь лет – это как раз тот возраст, в котором ослы и совершают свои главные подвиги.

– Понравилась? Извини, конфетный боекомплект закончился, так что подставляй-ка спину. Тюк тяжелый? Терпи, серый, отдыхать на пенсии будем, а сейчас нам бы головы сохранить в этой заварушке. Не удивлюсь, если под конец у меня не только виски, но и вся голова будет под цвет твоей шкуры. Эти голубчики доведут.

Пограничник пристраивал поклажу на спину Геркулеса, а сам присматривался к «голубчикам». Поход на двух внедорожниках закончился вместе с предгорьями, дальше придется пешком, так что самое время изучить всю десятку, тем более, что разгрузкой машин сейчас занимались все бандиты без исключения. Даже красавчик в черной шляпе работал наравне со всеми, он доставал из багажника коробки с патронами.