Вадим Кирпичев - Пограничники Эфы

– Думаете, я карту на базаре за бутылку пальмовки у какого-нибудь безногого инвалида выменял?

– Посмотреть бы на нее, чтобы зря горы не топтать. Народ не поймет, если кого-то демы сожрут, мы ни за что людей положим, а потом выяснится, что карта поддельная.

Инженер задумался, и пограничник догадывался о чем. Больную для всех чуд-искателей тему затронул Федор. За триста лет колонизации уж слишком много фальшивых карт было сфабриковано на Эфе. Тысячи экземпляров ходили по рукам, сформировался целый бизнес, поэтому владелец самой настоящей чуд-карты всегда сомневался, не искусная ли подделка досталась ему, не стал ли он всего лишь очередной жертвой какого-нибудь несостоявшегося художника.

Это – раз. Два – было куда серьезней. Если в отряде начнутся потери, а карта окажется из сфабрикованных, то отвечать придется хранителю карты и никому другому. Но больше всего боялся Инженер побега. Пограничник мог элементарно сбежать после того как увидит карту с отмеченной на ней месторасположением сомы.

Проанализировав все три свои страха, Инженер открыл висевший на боку кожаный планшет и извлек пергаментное сокровище. Затем он выхватил нож, примерился и отмахнул от карты широкую полосу, которую и протянул Федору.

– Я не привык полагаться на ход событий. Проверяйте, но учтите, что я тоже за свою жизнь много карт видел.

Для начала пограничник закрыл глаза и понюхал карту. Посмотрел на свет, будто червонец на рынке проверял. Попробовал на зуб, на язык. Сплюнул на палец и принялся мусолить край пергамента. Затем, как говорится, от проверки качества носителя информации перешел к самой информации и принялся изучать надписи, значки и рисунки.

– Что скажете? – спросил Арнольд Григорьевич.

– Пергамент настоящий, текстура оригинальная, правильная, даже с зеленой краской все в порядке – настоящий двадцать первый век. Смотрим дальше: язык древнеэфанский, эзотерический, для посвященных. Шрифт классический, пиктограммы стандартные. Придраться не к чему, так что осталось подвести итог.

– И каков он?

– Карта фальшивая.

Произнес Федор свое экспертное заключение не громко, но весь отряд повернулся к нему, как по команде. Оказывается, народ не только делами занимался, но и внимательно следил за беседой командира с пограничником.

– Чепуха!

– Сами смотрите. Видите значок? Это шахматная ладья, ею на картах обозначают башни древних эфанцев, таких башен много сохранилось в Восточном Гиркангаре. Вспомните их вид – это семь этажей и плоские крыши, выстланные плитами из отполированного гранита, так что башни замечательным образом видно и с автоэров, и из космоса. Увы, таких башен в Северном Гиркангаре отродясь не было. Их стали строить после великого переселения народов на восток.

– Откуда вы можете это знать?

– Хорошо помню снимки Пограничья со спутников. В Северном Гиркангаре башен нет, следовательно, карта – подделка.

– Ерунда, сома как раз и находится в одной из… – Инженер резко оборвал фразу, повернулся и стал созывать народ на совет отряда.

Когда Арнольд Григорьевич изложил черным искателям мнение разведчика о карте, те не на шутку озаботились. Не понравилась им ситуация с северными башнями, но высказываться никто не спешил. Тем временем Инженер открыл планшет, приготовил листок бумаги и ручку, дабы делать необходимые пометки по ходу обсуждения, и можно было только представить, сколько производственных совещаний он провел на различных фирмах за свою жизнь.

– Какие будут конструктивные предложения?

Чамп взорвался сразу:

– Давай я этого гала на месте шлепну! Все равно этим закончится. Зачем мы его вообще взяли, чтобы он здесь воду мутил? Да он нам поход сорвать хочет.

Вторым выступил рыжеватый гигант по прозвищу Мельник. Говорил он много, но невнятно, не рассуждал, а мямлил о том, что по фальшивой карте идти нельзя, мало ли в какую ловушку она может завести, но и не идти нельзя, а вдруг что-то в итоге найдется интересное. В таком же неопределенном духе высказалось еще несколько человек. Никто рисковать своими шкурами просто так не собирался, но все готовы были рискнуть по делу.

Подвел итог Инженер. До башни, где спрятана сома, далеко, путь к ней трудный, тяжелый. Шагать туда без уверенности в карте не стоит, рисковать надо по-умному. Но башен на карте обозначено несколько, а до ближайшей из них всего полдня ходу, поэтому к ней и нужно поторопиться. Если в указанном месте найдутся или развалины, или хотя бы фундамент не замеченный с орбиты, значит, с картой все в порядке, она правильная, и можно смело поворачивать на север. В конце концов, на проверку истинности карты, на которую поставлены их жизни, можно потратить полдня. Все.

Народ одобрительно зашумел. На лицах читалось: «толковый у нас командир!»

– Все по делу, – высказал общее мнение Чамп и продолжил о своем, – а на тот случай, если на указанном месте мы найдем хотя бы один кирпич, у меня есть предложение.

– Какое? – Инженер приготовился зафиксировать на бумаге предложение бандита.

– Пограничника как провокатора прямо на фундаменте и расстрелять.

– А если следов от фундамента не найдем и наша карта фальшивая, что тогда? – ехидно ввернул кто-то вопрос.

– Тогда… – и пока Чамп думал, за него закончил Сураб.

– Тогда повесить.

Никто не ждал такой прыти Сураба – отряд лег от хохота, а Инженер, согласно кивнув, буркнул: «Хорошо, так и запишем», и аккуратно записал поступившие предложения в протокол собрания, причем так и не было понятно, то ли шутит он, то ли нет.

Поход за чуд-вином стартовал.

Геркулеса у Федора отобрали, поставив погонщиком к ослу молодого чернявого парня. Пограничник что-то пытался пареньку объяснить, но тот зыркнул из-под челки черными глазищами, сверкнул диковатым, как у зверя, взглядом и потащил осла вперед. Звали парня Артуром, но свои называли его исключительно Мальцом. У черных искателей вообще было принято использовать клички. Во время подготовки экспедиции за чудами правила конспирации требовали отказа от настоящих имен, а в горах уже работала привычка.

Командир осмотрел отряд, убедился, что все готово, и скомандовал движение. Народ двинулся, малиновые ботинки замелькали в сторону авангарда, и тут же поход за чудами закончился едва начавшись.

Заартачился Геркулес. То ли тяжелая поклажа ослу не понравилась, то ли чего еще, но он сделал два шага и уперся как вкопанный. Как ни уговаривал его Артур, как ни тянул за узду, ни толкал сзади, как заглохшую машину, – все зря. Осел не двигался с места.

Первыми на помощь подлетели Чамп с Сурабом. Красавчик, не долго думая, с разбега пнул ногой животное в зад, на что осел нервно отлягнулся, попав копытом прямо Сурабу в колено. Другой от такого удара взвыл бы, по земле принялся бы кататься, как футболист, а бандит даже не поморщился.