Вадим Кирпичев - Пограничники Эфы

– Погоди ты, Чамп, имей терпение. Этот гала демов чует, а нам к киселю шагать. Получим сому, уйдем от Рамы, вот тогда и делай с ним что…

Договорить Инженеру не дали. Подбежал один из горожан и, указывая в сторону арьергарда, пожаловался:

– Забастовал, гад, идти не хочет.

Пришлось им поспешить к остановившемуся отряду. Осел к очередной заминке экспедиции отношения не имел. На этот раз роль Геркулеса взял на себя пограничник.

Рюкзак он бросил к ногам, руки скрестил на груди, взгляд направил куда-то на юг, в сторону дома. На подошедшего Арнольда Григорьевича пограничник не отреагировал вовсе, будто не видел его, зато Чернорукому ответил мгновенно. Когда подскочивший Чамп сунул ему пистолет в лицо со словами:

– А пулю?

– А в морду? – поднес разведчик кулак под нос бандита, после чего замолчал окончательно. На суету, закрутившуюся вокруг него, внимания не обращал.

Арнольд Григорьевич сразу догадался о причинах стоячей забастовки и в свое оправдание целую речь закатил. Мол, он понимает, что старшая дочь вчера должна была родить первенца и хорошо бы узнать, как все прошло, но и Федор должен понять: любой звонок опасен для отряда, их ищут, сигнал могут засечь, и через час тут уже будут автоэры пограничников. Да, погорячился он со своим обещанием, с кем не бывает, но звонить, как по уму, нельзя. Рискованно.

Разведчик по-прежнему стоял отвернувшись, на слова не реагировал.

Тогда Инженер подозвал к себе всех членов отряда, отобрал у них давным-давно выключенные комкомы и принялся методично бросать аппараты с крутого обрыва в реку. Зашвырнул последний и показал пограничнику пустые руки.

– Вопрос закрыт, связи нет и не будет. Теперь при всем желании никто не сможет позвонить. Так что упрямиться бессмысленно, надо идти.

Но и на эти слова Федор не обратил внимания и с места не сдвинулся. Молчали долго, и первым не выдержал Инженер. Выхватив из внутреннего кармана комком, он показал его забастовщику.

– Этот аппарат на самом деле последний. Моя личная разработка. Засечь его трудно, поэтому рискну. Только ради вас! Есть у меня в Дварике свой человечек, он все разузнает.

Став рядом с пограничником, чтобы тот слышал разговор, Арнольд Григорьевич позвонил, объяснил, что ему требуется и уже через десять минут получил обратный звонок. Связь была отвратительной, горы все-таки, но самое главное выяснить удалось.

– Поздравляю! Роды прошли успешно, теперь вы дед, – поспешил обрадовать Федора Инженер.

– Что-то я не разобрал имя. Как назвали?

– Саша.

– Внук? – с надеждой спросил Федор.

– Разумеется. Мальчик! – после еле заметной паузы ответил Арнольд Григорьевич и поспешил зашвырнуть комком в воду. Коммуникатор шлепнулся на валун и разлетелся на осколки. Отряд двинулся в путь.

Шагу чуд-искатели прибавили, они торопились уйти подальше от места звонка и разговора с Дварикой. Побаивались, а вдруг звонок все-таки пограничники засекли, и тогда над головами того и гляди закружат звездокрылые двуглавые орлы. Ожесточились лица и по причине потери комкомов. Все хорошо понимали, что это означает. Сожжен мост, теперь – сломал ногу, получил ранение – помощи не попросишь, начинается игра на выживание. Из всего отряда довольными выглядели двое – Федор и почему-то Чамп. Похоже, только их не смущало то, что они остались один на один с целой горной страной.

За поворотом ущелье расширилось, скалы вокруг громоздились совершенно фантастических форм, а впереди открылся вид на сияющие вершины Северного Гиркангара.

Люди смотрели на горы, но и горы смотрели на людей. Скольких гордых пылинок они видели у своих каменных подошв. Пробегутся муравьиной цепочкой, погрозят кулачками небесам, и сдуло ветром времени ничтожные пылинки, словно их и не было вовсе.

Пограничник держался в хвосте отряда, рядом с Геркулесом и ведущим его чернявым парнем. Думать хотелось Федору о родившемся внуке, но он заставлял себя размышлять совсем о другом, снова и снова присматриваясь к нежданным своим товарищам. Бесконфликтных походов за чудами не бывает, и хорошо бы на кого-то опереться, когда заварится каша.

С бандитами все ясно – враги, такие до упора пойдут. С горожанами иначе, у тех все по-разному, но видно у каждого своя червоточинка в душе имелась, раз в поход за чудами отправились, раз в дэвы захотелось выйти.

Меньше всего Федор рассчитывал на Инженера. Фанатик, организатор похода, командир и самый бесполезный человек. Мнит себя сверхчеловеком и без пяти минут дэвом, всех остальных считает дурачками, пешками в своей игре, так что подлость от него можно получить в любую секунду.

Рядом с Инженером шагает Мельник. Он и держится сразу за командиром, и фактически является замом Арнольда Григорьевича, его правой рукой. Любопытная фигура. По виду – рыжеволосый гигант, а присмотришься: выше пояса тело сужается, плечи непропорционально узкие – баба и все тут. А волосы? Не рыжие вовсе, а так, рыжеватые. Все в полмеры вылепила природа. Гигант, но только до пояса, рыжий, но наполовину, так что в итоге получился полурыжий полугигант. Иллюстрация на тему: что получается, когда за работу природа получает деньги вперед. Да и над характером Мельника природа подшутила, вложив в человека с обликом добродушного богатыря истерический темперамент. Получился дуб с характером спички. На такого не опереться.

Кто еще? Бухгалтер со своими двумя молчаливыми дружками? Плотник? Трубач? Эти запуганы Инженером до смерти. Застращали мужиков, да и они сами отлично знают, что за черное искательство по головке не погладят. Боятся они и гала, и властей, и Чампа. Совесть у них затруднительно найти, страх ее проел.

Как ни присматривался Федор к горожанам, а выходило, что только чернявый парень – Малец – мог перейти на его сторону. Молодой, дикий блеск в глазах Мальца еще не погас, душа не засохла, до такого еще есть шанс достучаться, что-то объяснить. Да вот беда, именно Малец и являлся тем информатором, который обещал рассказать о готовящейся чуд-экспедиции, а в итоге сдал самого пограничника, заманив его в Порченый Каньон под стволы черных искателей. Свое предательство он пограничнику не простит.

Итог получался неутешительным. На данный момент и в перспективе Федор мог найти общий язык в отряде только с ослом.

Объявили привал. После еды, когда все упали на траву, зашла речь о том, что каждый из них станет делать, когда при помощи сомы обернется дэвом. От этой темы больше всех возбудился Мельник. Мечтал он о бабах. Двадцать штук и ни одной меньше собрался он себе завести. «Двадцать баб» – эти слова он повторял снова и снова, будто в них заключалась некая магия, а в итоге так разволновался, что его волосы загорелись на миг настоящей яркой рыжиной.