П Аматуни - Чао - победитель волшебников (Часть 2)

2

Карнавал проходил весело и шумно. Дети и взрослые, одетые во всевозможные костюмы и в масках, конечно, не узнавали друг друга. Сверху сыпалось разноцветное конфетти, и длинные ленты серпантина обвивали пляшущих. Гирлянды огней и цветов повисли между вершинами деревьев. Дети украсили себя венками из тюльпанов. На эстраде играл школьный оркестр, а когда музыканты отдыхали - включали магнитофон. Но вот чистое высокое небо усеялось первыми звездами - из-за деревьев, кустов и с крыши Дома культуры взвились ракеты: закрутились огненные мельницы. Над станицей вспыхнул ослепительный фейерверк! И в ту же минуту перед веселящейся толпой появился Змей Горыныч. Он важно выступал на задних лапах, неся в передних Соловья-разбойника и Кащея Бессмертного с корзинкой в руках, а на левом плече - Бабу Ягу. Их встретили ликованием - возгласы восторга заглушили даже взрывы ракет и музыку. - Здравствуйте, детишки! - воскликнула Баба-Яга и приветливо взмахнула белым светящимся платочком. - Здрав-ствуй-те... - хором ответили ей, и все обратили внимание, что не только платочек, а и костюмы прибывших артистов, даже весь Змей Горыныч, многоцветно светятся в темноте. - Пожалуйте к нам на праздник! - радушно встретил их распорядитель карнавала, одетый в старинный казачий костюм, но без маски. Располагайтесь как дома и примите участие в нашем карнавале, дорогие гости! Меня зовут Павлом, а попросту Пашей... Прошу! - Спасибочко! - ласково ответила Баба-Яга и легко, словно мотылек, спорхнула на землю. - Бабушка, а вы настоящая? - в шутку спросили девочки, окружив Ягу. - А как же! Нешто не видно?.. - И летать умеете? Баба-Яга помахала руками, словно крылышками, поднялась на метр, повисела в воздухе и плавно приземлилась. Девочки пришли в восторг и наперебой стали просить у нее автографы. Немало трудов стоило Яге ставить закорючки на открытках и в блокнотах. Тем временем Кащей присел на скамейку и, открыв корзинку, тонко закричал: - А ну, налетай, кто семечки любит! Подходите веселее, нынче нет меня добрее, семечки с секретом, если денег нету, угощу и даром я праздничным подарочком... - А какой секрет в них, дедушка? - Вкусишь - и все станет нипочем, милок! Угощайтесь! Только сперва подходите отличники. Передовикам учебы - почет!.. Он принялся наполнять карманы желающих до краев, но сколько ни сыпал, семечек все не уменьшалось. Сильное впечатление произвел на всех Змей Горыныч. - Вот это да! - слышались возгласы. - Ну и техника! Как настоящий... А какой-то мальчишка, наверное авиамоделист, пощупал змеиные крылья и удивленно сказал приятелю: - Глянь, а они-то из плотной бумаги! - Должно быть, из огнестойкой, - ответил тот и хотел было незаметно оторвать клочок обшивки, чтобы потом исследовать, да Змей сердито повернулся, и ребят слегка обдало пламенем... Выждав, когда все стали привыкать к необычным "артистам", Кащей сказал Бабе-Яге: - Садись вместо меня, угощай деток семечками, а я фокусы показывать стану... - Нашел чем угощать, - фыркнула Яга. - Лучше я их конфетками... - Замолчи! - прикрикнул Кащей. - Делай, что сказано! Забыла уговор? - Ладно, ладно, Кащеюшко... Кащей взошел на эстраду, взмахнул рукой, и... музыкантов словно ветром сдуло. Затем он щелкнул пальцами - и появилось ведро с водой. Он выпил его одним духом, затем второе и третье. - Бра-а-во!.. - кричали зрители. Показав несколько фокусов, устроив на сцене пожар, бурю, дождь и даже снежную метель, Кащей обратился к зрителям: - Прошу еще желающих... На эстраду вышли две девочки и мальчик. Кащей накрыл их плащом, а когда откинул его... дети исчезли! Фокусника опять наградили бурными аплодисментами, а Паша горделиво посмотрел на всех, как бы говоря: видите, какие артисты есть в Ростове-на-Дону! - Прошу еще желающих! - повторил Кащей. Подошли двое школьников и... тоже куда-то пропали бесследно. Зрителям стало не по себе. - Прошу еще желающих... Сперва все замерли. Но вот к эстраде с разных концов направилось несколько мальчишек. - Подумаешь! - храбрились они. - Это все для нас семечки! - и сами лезли под Кащеев плащ... - А ну, налетай, кто семечки любит! - слышался в тишине голос Бабы-Яги. Отличникам учебы вне очереди... Тут Змей Горыныч замотал своими головами из стороны в сторону и зашипел. Из его трех пастей почти прозрачными ленточками вылетело синеватое пламя, и тех, кто сидел ближе к нему, стало неодолимо клонить ко сну. - Прошу желающих ко мне! - громко выкрикивал Кащей. - Еще... еще... - Куда вы их деваете?! - взбежал на эстраду Паша. - Ваши фокусы переходят все границы. Слышите?! Прекратите, я требую этого! - Куда надо, туда и деваю, - издевательски ответил Кащей. Но тут на помощь Паше подбежало несколько учителей, даже директор Дома культуры, и чуть было не разразился скандал. Кащей взмахнул рукой, и похищенные им дети мгновенно возвратились на свои места... - На сегодня хватит, - сказал он. Змей Горыныч сделал знак, Кащей с Соловьем и Баба-Яга взобрались ему на плечи. - А ну свистни! - приказал Кащей. - Но не до смерти... Соловей-разбойник свистнул, и все, кто принимал участие в карнавале, полегли без чувств, точно трава под ураганным ветром. Горыныч расправил крылья и умчал своих друзей в приманычскую степь. Мертвая тишина сменила недавнее веселье... А минуту спустя карнавал продолжался как ни в чём не бывало!

3

На густой траве, в окружении тюльпанов, при свете костра отдыхали Змей Горыныч, Кащей, Соловей-разбойник да Баба-Яга. - Угощайтесь, - сказал Кащей, пододвигая к ним корзинку с семечками. Таких во всем свете не сыскать! А я пока своими делами займусь. - Гыркнул что-то по-турецки - и словно его не было. Баба-Яга отведала и оживилась: - А и впрямь, семечки что надо! Угостились и Соловей со Змеем и ни с того ни с сего принялись хвастать: - Кабы сейчас повстречать мне Муромца, Добрыню да Алешку, - усмехнулся Змей в три головы, - ох, и задал бы я им жару! - Да, всыпал бы я им, особенно Илье Муромцу, - сказал Соловей-разбойник. Эге-гей! Где ты, Илюха? - Да как засвистит на всю степь, аж костер землей засыпало, и стало темно.

4

Москва. Ночь. Внутренняя охрана Третьяковской картинной галереи совершает ежечасный обход. Невысокая женщина входит в зал № 22 и неторопливо осматривается. Здесь собраны произведения великого русского художника Васнецова. На правой стене - "Иван-царевич на Сером волке", потом - незабываемая картина "После побоища..." о сражений Игоря Святославича с половцами (помните "Слово о полку Игореве"?), еще дальше - портрет царя Ивана Грозного в рост. Напротив - "Три царевны подземного царства". А между ними - известные всему миру "Богатыри". Почти во всю стену, в тяжелой старинной раме. В правом нижнем углу полотна написано: "Викторъ Васнецовъ. Москва 1898 г. Апрель 23 дня". ...В зале полумрак. Безлюдный покой. В тишине доносится бой Кремлевских курантов с противоположного берега Москвы-реки. Еще звучат куранты, но откуда-то издалека-издалека слышен неприятный свист, приглушенный расстоянием. Женщина присела на стул отдохнуть. Вдруг ей показалось, будто богатыри совсем по-живому стали пристально всматриваться в только им доступную даль. Вот, кажется, ожили кони, медленно зашевелились богатыри, поначалу лениво расправляя затекшие руки и плечи. - А не слышал ли кто свиста соловьиного, разбойного? - спросил Илья Муромец. - Да, вроде что-то было, - неуверенно ответил Алеша Попович. - Уж не старые ли недруги наши?.. - сказал Добрыня Никитич. - Почудилось мне, будто свист несся из донских краев, - произнес богатырь Илья и глянул из-под правой руки, на которой висела тяжелая палица, та самая, что не каждый мог оторвать от земли, - Ну, берегитесь! - воскликнул Добрыня, вынимая меч из ножен. - Погоди, - придержал его копьем Муромец. - А впрочем, отправляйся да глянь, что там... Дернул поводья Добрыня, и белый конь его взметнулся кверху, заржал призывно и устремился сквозь стены. Прошло несколько минут, а Добрыни все нет. - Ну что ж, есаул, - повернулся к Поповичу Муромец, - больше некем замениться, видно, ехать атаману самому... - А мне ожидать али тоже с тобой? - Да как душа пожелает. - Тогда вместе. - Айда! Вихрем пронеслись мимо изумленной охранницы славные богатыри, и вскоре дробный топот их горячих коней замер вдали на пути в широкую степь, раскинувшуюся от Дона до Маныча под звездным небом.