Людмила Брус - Код Гериона. Бессмертие без жизни

– Пандора. Вас ведь так зовут?.. – донеслось из динамиков. – Прошу, помогите. Голос был тот же, каким говорил с нею Тень. Но скорость разговора оказалась иной.

– Я слушаю, – прошептала Пандора сквозь ужасную сухость в горле.

– Во-первых – где я?..

Ну и дела… Когда он успел всё забыть?..

– Это ваше виртуальное пространство. По сути – тот же самый «Омниверс», только здесь вы живёте постоянно.

Герион молчал не меньше минуты. Нередко Пандора задумывалась – как может проявлять эмоции сущность, которая ни заплакать не может, ни разбить первый попавший под руку предмет, ни просто жахнуть кулаком по стене, так, чтоб искры из глаз, чтобы физическая боль заставила забыть о душевной?

Отбросив эмоции, она трёхмерную голографическую визуализацию, чтобы увидеть и запомнить, какой участок нейронной сети активен в настоящий момент.

– Мы с коллегами всегда рядом, чтобы вас поддержать – сказала она, чтобы продолжить беседу во что бы то ни стало. – Если вам не по вкусу дом, мы обязательно это исправим. А ваш мир очень открыт и обширен, исследовать его вы сможете долго…

– Что с Герионом? – довольно жестко прервал её неведомый собеседник. Или все же собеседница, если верить архивным видеоотчётам?..

– Написал заявление об эвтаназии почти сразу после перехода. Через две недели правительство её разрешило.

– Я говорю – что с тем Герионом, которого вы записали в компьютер? Чёрт… Я даже не помню, откуда это знаю.

– Должно быть, он сейчас спит. Как я могу к вам обращаться?

– Вильгельмина. Вильгельмина Хейсс…

– Господь всемогущий… – выдохнула Пандора, знавшая роль реальной Вильгельмины Хейсс в мрачной истории Гериона Линдона.

– Что не так с моим именем?

– Так звали мою школьную подругу, – соврала Пандора. – Помните, что с вами было до попадания к нам?

– Все пошло кувырком с того вечера на озере, – медленно проговорил голос, словно речь шла о воспоминаниях как минимум двадцатилетней давности, хотя на самом деле, как было известно Пандоре, «с того вечера на озере» прошло немногим больше четырёх лет. Для правдоподобия ему не хватало, во-первых, женского тембра, а во-вторых – какого-никакого дыхания. – Да и этот вечер я далеко не сразу вспомнила. После него случилось что-то плохое. Потому что потом я оказалась в голове – у него… Просто однажды подхожу к зеркалу и вижу… его лицо! И что-то сделать с этим невозможно!.. Затем мы оказались здесь, и я надеялась, что нас, наконец, разделят!..

Пандора представила себе голос и интонации молоденькой женщины, оказавшейся на дне одного из самых жутких возможных кошмаров, а затем попыталась вообразить на её месте себя… Нет! Лучше не стоит, если дорог собственный рассудок!

– Так вы… Сможете что-то с этим сделать?.. – с надеждой вопросило существо, назвавшее себя Вильгельминой.

– Ничего обещать не могу, – вздохнула Пандора. – Нужно сперва установить, какой участок нейронной сети за что отвечает. При вмешательстве появятся непоправимые ошибки. И тогда работа десятков человек пойдёт прахом…

– Плевать! Не получится разделить – просто сотрите нас!

– Вильгельмина, всё требует времени. Учёные «Наутилуса» работают над созданием роботизированного тела. Однажды вы сможете выйти из виртуала и жить почти как раньше!

Пандора врала и прекрасно это понимала, но в ней уже проснулся азарт заядлого картёжника: ей хотелось любой ценой удержать внимание Вильгельмины и не дать ей «закрыться». Она должна была решить эту головоломку, если не для «Наутилуса», то ради собственной жажды познания, которая горела в ней с детства, почти не утратив изначальной мощи. Вдруг за спиной послышался гул раздвигающихся дверей. Обернувшись, киберпсихолог увидела входящую Лидию. Будь Пандора кошкой, то выгнула бы спину и зашипела бы на коллегу. Какого чёрта ей здесь нужно в такой час?

– Фухх! Как же ты меня напугала! – воскликнула Лидия, но через секунду вернула себе дежурную улыбку – Ты что, хочешь снова заболеть?

– Мне вдруг стало любопытно, что происходит с ними по ночам.

– С ними?

– Сегодня он говорил со мной от лица той женщины. – Пандоре даже не потребовалось врать, чтобы переключить внимание ассистентки. – И говорил на удивление связно, совсем не так, как обычно.

– Бедняга Чен. Еще одной порченой копией больше, – вздохнула ассистентка и забрала со своего стола забытое кольцо – обручальное. Пандора улыбнулась краешком рта. Если ассистентка узнала этой ночью что-то лишнее, то и она – тоже.

– Так это ж прекрасно, – покачала головой киберпсихолог, быстро переводя взгляд с руки, в которой Лидия зажала кольцо. – Найдём ошибку сейчас – значит, сможем избежать её потом; наш психопат – просто шикарный предмет для изучения.

– Да, только руководству нужны реальные результаты, – невесело сказала Лидия.

На следующую ночь Тень всё рассказал сам – как он совершил самый страшный в жизни поступок, как выпадал из реальности на час, а то и на несколько, обнаруживая себя в незнакомых местах. Как попался и подписал признание, не осознавая себя – потому что его разумом в этот момент словно владел кто-то другой. Тогда она спросила прямо – возможно ли, что в какой-то момент он стал жертвой «промывки мозгов» – химической, физической, медицинской – какой угодно. Помолчав несколько секунд, Тень ответил утвердительно: громкий скандал вокруг «Линдон Пауэр» был выгоден очень многим.

Слишком тяжела оказалась встреча с призраком Вильгельмины Хейсс, слишком страшно думать о том, как она оказалась вместе с Герионом на «Ньёрде». Тень был загадкой, которую можно было разгадывать очень долго, и Пандоре всё меньше хотелось делиться его тайнами с кем-то ещё.

Лидия и другие женщины команды решили, что Пандора влюбилась: по вечерам, после работы, она с упоением выкладывала дивной красоты картины из бесчисленных, как звезды, цветных стёклышек. При этом на её лице сияла просто ангельская улыбка, прекрасно сочетавшаяся с воистину дьявольским воодушевлением в глазах. Её возлюбленного пытались отгадать, отследить – но Пандора, словно дикий зверь, ловко путала следы – то одного подержит за руку, то другому в глаза посмотрит; а Тень, в свою очередь, с трудом удерживал её от частых и даже просто регулярных встреч, чтобы ни у кого не возникло подозрений в их «опасной» близости. Он советовал на самом деле завести любовника, но та лишь отшучивалась.

Когда в «Наутилусе» появился следующий «кандидат в бессмертные» – на этот раз тяжело покалеченный лётчик-испытатель, не запятнавший себя никакими злодеяниями, интерес к Гериону Линдону ослаб, а значит, риск, что скоро его «спишут», становился с каждым днём реальнее. Это произойдёт нескоро, но Пандора понимала: готовиться нужно заранее.