Александр Руджа - Палеоконтакты

– Верное решение, – проворчал капитан. Цвет его лица постепенно менялся с мертвенно-синюшного на нормальный розовый. – Примитивное, но верное. И что пошло не так?

– Корабль совершил аварийное приземление в ночной части планеты, на участке с максимально ровным морским дном, неподалеку от берега. Начался забор воды, рядом, правда, располагались какие-то аборигены, но следов применения огнестрельного или энергетического оружия зафиксировано не было, так что опасности кораблю они не представляли. Час назад забор успешно завершился, корабль прогрел двигатели и стартовал.

– Правда? – Атен иронически поглядел в окно. Там был дым, пыль и языки огня, где-то метались и падали совсем мелкие на расстоянии люди. – С того места, где сижу я, все по-прежнему выглядит так, будто мы все еще застряли на поверхности планеты.

– Непредвиденные обстоятельства, капитан. – Гер пожал плечами. – По всей вероятности, в воде было большое количество живых организмов, привлеченных тепловым излучением. Медузы, рачки… Они забили фильтрующие системы, реактор опять перегрелся, автоматика отключила его – и корабль резко потерял высоту. И упал. Сэр.

– Мы что, на город рухнули? – Атен попытался разглядеть что-нибудь сквозь закопченные от жесткой посадки окна. – Вижу развалины, стены какие-то… Удивляешь ты меня, Гер. Каждый полет умудряешься превратить в карусель из жуткого невезения и чудовищного непрофессионализма. Вполне возможно, ты только что разрушил какую-то местную колыбель цивилизации.

– Будем надеяться, что нет, сэр, – вежливо возразил первый помощник. – Фильтрация воды в настоящий момент закончена, реакторы работают штатно, инцидент исчерпан, больше такого не повторится. А город… не думаю, что он представлял хоть какую-то ценность – слишком уж примитивен.

Он повернул тумблер на пульте управления, возобновляя подачу энергии на стартовые двигатели.

– Держу пари, через пару сотен лет о нем никто и не вспомнит.

– Это все?

– Именно так.

– Целиком и полностью?

– Снова верно.

– Боже всемогущий!

– И тут ты не ошибся. Послушай, парень, мне приятно поболтать с тобой время от времени, но время дорого, поэтому интересуюсь в последний раз: точно все ясно?

– Кажется, да.

– Черт! «Кажется»?

– Для меня все это впервые, голова все еще словно отлита из меди. Гудит…

– Верно, я все время забываю. Тогда по пунктам. Первое и главное: ты и твои ребята играют по правилам, усек? Ты это признаешь и соглашаешься, и обязуешься следить за своими парнями, чтобы те не позволяли себе лишнего. Правила – это главное, без них никуда. Вселенная не любит беспредельщиков, так и знай.

– Кого?

– Неважно. В общем, вам нужно будет соблюдать правила, список я тебе дал – вот он, у тебя подмышкой. Правил относительно немного – хоть ты и считаешь иначе, но видел бы ты наш Межзвездный Кодекс! – и они жизненно важны. Так что перечитай, заучи наизусть, расскажи своим и убедись, что они все поняли правильно, а в тексте нет двусмысленных формулировок. Досадно, что у вас там нет толкового юриста, не доросли вы еще до осознания их незаменимости…

– Я не уверен, что понимаю…

– Это нормально для данного места и времени, дружище. Разрази меня гром, если я чувствую себя в своей тарелке. Три раза «ха-ха» за удачную игру слов. Но ведь дело есть дело, верно?

– Итак, мы принимаем твои правила и живем по ним. Это я понял. И… что дальше?

– А дальше… по истечению определенного – весьма длительного – срока мы, так сказать, в одностороннем порядке вводим для этой планетки безвизовый режим.

– Что?

– Ну, пускаем к себе. Открываем общий доступ. Фактически даем пропуск на небеса для всех, кто ознакомится с контрактом и примет на себя соответствующие обязательства. Неплохая сделка, верно?

– Думаю, да.

– Что-то ты приуныл, дружище. Хорошо себя чувствуешь?

– Нет-нет, все в порядке, вот только одного я никак не могу понять… Зачем вам все это? Вы оберегаете мой народ уже столько лет, и теперь предлагаете этот контракт… но я не могу увидеть здесь никакой для вас выгоды.

– Вот ты о чем… Ну, вообще-то это не совсем так. Выгода есть – это в первую очередь моральное и эстетическое удовлетворение от наблюдения за тем, как с нашими скромными советами и консультациями… и гуманитарными поставками – помнишь, как мы ловко сбросили те крупы в пустыне? – вы из грязного нечесаного сброда постепенно становитесь вполне приличной командой.

– Премного благодарен за оценку.

– Не стоит, это же чистая правда. А кроме того… Через несколько сотен лет с такими темпами развития вы вполне сможете выйти в космос – если будете слушаться старших, я хочу сказать. А космос – это… Словом, нам вполне может пригодиться младший партнер. Усекаешь, к чему я веду? Партнерство – это уже не сраное прогрессорство во вшивом отсталом мире, которым мы занимаемся тут уже который год, это занятие повыше уровнем: колонизация, работа с частными военными компаниями, а может, и еще кое-что… по правде говоря, у меня даже дух захватывает от перспектив.

– Я…

– Ни черта не понял. Разумеется. Это нормально. В будущем, я думаю, придется иметь дело с ребятами посмышленей – ты все-таки староват для полноценного сотрудничества. Но это дело не одного года, а пока придется начинать с малого. Ладно, парень, топай там к своей шайке, а то они определенно начинают уже маяться какой-то бессмысленной и опасной ересью. Разберись.

– Все будет сделано, господин.

Шаркая соломенными сандалиями по ситаллическому полу космического корабля и едва не сгибаясь под тяжестью двух увесистых скрижалей с контрактом, Моисей вышел.

– Как-то это неправильно, – пробормотал Одиссей, входя в стальные чертоги богов.

Чертоги были округлой формы и отличались богатством, блеском и невиданными устройствами, которые иногда молчали, а иногда двигались, издавая странные звуки. Те, кто уже бывали здесь, сходились во мнении, что боги обладали невообразимым могуществом, способным уничтожить любого смертного в мгновение ока. Тем не менее, было ясно, что они, в общем, расположены к людям и часто им помогали.

– Одиссей! – воскликнул Гермес. Златокудрый бог был одет в облегающие одеяния, которые блестели, словно металл, но металлом не были. В руках он держал прямоугольную пластину из прозрачного вещества, похожего на застывший лед. Лоб и часть глаза Гермеса прикрывал сложной формы узор из такого же вещества. Одиссей решил, что это головной убор, чтобы уберечь бессмертного от жаркого солнца Аттики.

– Уважаемый Гермес, – произнес Одиссей заученную формулу, – мне сказали, что вы сможете мне помочь.