Владимир Перемолотов - Долететь и вернуться

— Еще немного. Река совсем рядом.

Невидимый ими в темноте, Маввей в который уже раз усмехнулся. Без смеха на них глядеть было невозможно. Грязные и шатающиеся, они были похожи на парочку конюхов, загулявших в отсутствие хозяина и теперь спешивших вернуться в теплую и сухую конюшню.

Сам он, часто развлекавшийся охотой, и то с трудом продирался сквозь заросли, а колдуны… Это было печальное зрелище. С лицами, исхлестанными ветками, они ощупью пробирались там, где не было никакой опасности, и падали в тех местах, где, на взгляд Маввея, легко прошли бы и слепой, и одноногий. Первые поприща он с большим удовольствием смотрел на их муки — их неумение ходить по ночному лесу и незнание очевидных вещей позволяло ему испытать притупившееся за последнее время чувство собственной значимости, а потом, когда усталость взяла свое, пришло уважение. Колдуны безропотно шлиследом, не жалуясь и не прося поблажек.

Этот путь через ночной лес был неимоверно труден и, наверное, никому не нужен. Можно было бы остановиться, отдохнуть до рассвета, но Хэст гнал их вперед, доказывая и колдунам, и самому себе, что не только на колдовстве стоит мир, но и на силе, на храбрости и на дворянской удали.

Когда лес кончился, до реки осталось совсем немного. Сергей облегченно вздохнул. Как бы там ни было, их ждал заслуженный отдых, хотя бы на те несколько мгновений, пока Мартин будет извлекать лодку, активировать ее… Он представил все это в подробностях — как Мартин присаживается, его суставы хрустят, и он застывает на несколько секунд, чтобы боль, опоясывающая спину, успела утихнуть, потом он медленно непослушными пальцами роется в чреве своего НАЗа, — и блаженно улыбнулся. Усталость тягуче переливалась из мышцы в мышцу. С тупым удивлением он вспоминал ночной переход, недоумевая, что они еще живы. Хэст вел их без дорог, напрямую, словно знал, что такое компас и что такое азимут. Если перед ними оказывался овраг или ручей, он не искал обходных путей, а бросался в него и уже с той стороны предупреждал попутчиков о том, что их ждет. Он, как кабан, шел напролом, и в хрусте ломающегося кустарника Сергею отчетливо слышалось чавканье, словно Маввей, скрытый темнотой, жрал ветки и листья.

Они остановились у последнего ряда деревьев не столько из осторожности, сколько от усталости. Сергей посмотрел на Мартина. Теперь, когда луне, названной Маввеем Мульпом, кроны деревьев не мешали добраться до их лиц, он разглядел его.

— Ну, как ты? — спросил Мартин, перехватив взгляд.

— Надеюсь, я выгляжу лучше…

— Вряд ли. Или ты на ком-то ехал?

Маввей, услышавший разговор, предостерегающе поднял руку. Сергей, перехватив поудобнее разрядник, подошел к нему. Маввей стоял, прячась в тени самого последнего дерева. Прямо перед ним в недалекую воду уходил пологий берег. До воды было шагов двадцать. Она спокойно отражала лунный свет и раскачивала камыши.

— Что там? — шепотом спросил Сергей. — Кто-то есть? Маввей не ответил, только пожал плечами. Тогда Сергей спросил:

— Вы знаете, куда мы вышли?

— Нет.

Сергей усмехнулся:

— Раз этого не знаете вы, то откуда это знать вашим врагам?

Маввей вернул чародею его усмешку.

— Всезнающий. Ты не здешний, господин благородный Инженер. Тебе этого не понять. Всезнающий может знать даже то, чего не знаю я, да и вы оба тоже.

В мозгу Сергея промелькнул рецепт приготовления китайской лапши, и он гордо подумал: «Ну уж это-то вряд ли», — но спорить с рыцарем не стал, только спросил:

— Ну и что дальше? Сколько нам тут сидеть?

— Дальше? Дальше придет время вашего колдовства. Нам нужна будет лодка, чтобы переправиться на другой берег.

Не захотевший сидеть один, к ним подошел Мартин:

— Что у вас тут?

— Осматриваемся, — бодро ответил Сергей. — Господин Маввей подозревает засаду.

Мартин сел на корточки, достал бинокль, перевел его в режим ночного видения и протянул Маввею. Тот, уже не спрашивая, что к чему, прижал окуляры к глазам. Теперь он не ждал от этих волшебных трубок чуда, но чародеи его снова удивили. Темнота стала серебристой, словно ее пронизали тысячи паутинок, излучавших мягкий свет, и в этом свете берег и вода около него стали видны так хорошо, словно вокруг была не ночь, а сумрачный день. Рыцарь провел биноклем вправо и влево. Берег был пуст. Не было на нем ни подозрительных бревен, ни песчаных холмиков, за которыми так легко укрыться лучникам, не было ям. О том, что на берегу не было не только людей, но и даже их следов, говорить вообще не приходилось. Берег был не просто пуст. Он был пуст девственно. Даже песок был чисто выметен ветром и прибит вчерашним дождем. Сергей заглянул в лицо Маввею. Нерешительность, читаемая на лице рыцаря, позабавила его. Не вдаваясь в дальнейшие расспросы, он поставил разрядник в режим парализатора и щедро полил берег перед собой. Маввей расслабился. Колдовство все-таки сильная штука, что бы там братья ни говорили.

— Пойдемте. Теперь дело за вами.

— Колдовать нужно? — понимающе спросил Сергей, забрасывая оружие за спину.

— Лодка нужна… Или в этот раз вплавь?

Уже не таясь, они вышли на берег. Мартин нес свой НАЗ на плечах, Сергей волочил за лямку по песку. Мгновение спустя лодка уже бодро разворачивалась, сминая камыши, близко подступавшие в этом месте к берегу. Хэст уже без привычного трепета (второй раз все-таки) смотрел, как на его глазах неспешно непонятно из чего рождалось колдовское чудо. Тишина была идиллической, пока Сергей не сказал вдруг:

— Спина.

— Комары? — переспросил Мартин, сам размазывая по лицу кровососа.

— Чешется, — неопределенно ответил инженер. Он и сам не знал, зачем он это сказал. Непонятно как у него возникло чувство, словно кто-то невидимый водил по его спине длинной травинкой. Он сжал кулаки, напрягаясь… Нет. Не травинкой. Кто-то смотрел в его спину.

— Ну, почеши, и поплыли, — предложил штурман, укладывая в лодку мешки. — Кто-то смотрит, — неуверенно промямлил Сергей, — Кто-то рядом смотрит.

— Что? — напрягся Маввей. — Смотрит?

— Да пусть смотрит, — деловито, и сам в общем-то не задумываясь над тем, что говорит, сказал Мартин. — Пусть смотрит. Только бы руками не трогал…

Собранная лодка колыхалась перед ними. На дне лежали мешки. Оставалось только войти в нее и оттолкнуться от близкого дна, поэтому «береговые» неприятности его уже не трогали.

— Садитесь, господин Маввей.

— Эх, времечко поганое… — сказал Хэст, первым забираясь в лодку. «Новгородцы» не поняли, что именно он хотел сказать, но переспросить не успели.

То ли он встал очень неудачно, то ли какая-то сила повела лодку в сторону, но Хэст закачался, замахал руками и, перелетев через борт, плюхнулся в воду.

В ту же секунду вода перед ними вспухла тяжелым блестящим горбом и обрушилась на рыцаря.