Олег Пискунов - Бастион Духов

— Ну, я столько перенес за какой-то небольшой промежуток времени, что не знаю, что и сказать.

— Если тебе мало честного слова, что тебя не обманывают, ты как маг, можешь заглянуть мне в мысли.

Я отказался, вдруг опять применят М-аккумулятор… Еще на корабле Бастиона, я заметил наигранность в действиях Рейчел. Теперь все встало на свои места.

…Еще через два дня мы подошли к крейсеру. На орбите розовой планеты вращался огромный сигарообразный корабль. Его идеально гладкая поверхность была зеркальной и отражала свет безымянной звезды. Невозможно было понять, где нос и где корма этого корабля. Мы все, кто был на борту диска повстанцев, как зачарованные смотрели на крейсер с чудным названием «Охрана Труда».

— Кстати, — я нарушил тишину, — я, как ключ, должен знать, почему корабль так называется?

— А ты не понял? — Путана взяла меня за руку. — Он охраняет труд, мирный труд жителей Галактики. Скоро он узнает тебя и пустит на борт. Правда он красивый?

Слева по борту появилась армада вражеских истребителей. Их было очень много. Слетелись, как мухи на мед. Не каждому так в жизни везет, как повезло мне. Заорали бортовые сирены. Я видел на экране обзора, как раскрылись орудийные люки. Наших зарядов было гораздо меньше, чем истребителей в рое. И мы подготовились к последнему бою, бою за последнюю надежду звездожителей. Последнюю надежду человечества. И я ощутил себя воином Справедливости… Я часть этой борьбы…

Не знаю, к какому разряду отнести данную историю. Это история о любви? Или рассказ о неизвестной спецслужбе? А может быть и о том и о другом? Судите сами.

После института я получил распределение в небольшой сибирский городок. Я радовался, как щенок радуется куску мяса. Наконец-то вырвался из-под опеки родителей. Я цвел как подснежник и не знал, что делать с обретенной самостоятельностью…

Город встретил мой самолет ночными огнями. В голове витали радужные мысли. Вот она долгожданная свобода! Утром, я явился на свое предприятие и получил место в рабочем общежитии. Осталось пройти всего лишь мед комиссию — и я инженер! Наверное, каждый выпускник ВУЗа, испытывает нечто подобное.

Мои приключения начались с того, что хирург больно уколол меня в шею.

— Что это? — Спросил я.

— Ничего, — ответил он, — я посмотрел ваши шейные позвонки. Вы здоровы как лось.

Затем здесь же в кабинете врача, мне поставили укол, не объяснив его назначения. Жидкость в шприце была странного синего цвета. Я быстро забыл про инцидент в больнице. Через неделю, я уже работал инженером стажером. Мне очень нравилась моя работа. Компьютеры тогда еще черепашьим шагом входили в нашу жизнь. Это были теперь уже допотопные IBM-ХТ. Я чувствовал себя компьютерным асом.

Еще через две недели, я собрался со своими новыми друзьями, в заводской бассейн. Конечно, я не мастер спорта по плаванию, но плаваю прилично. Пять раз, я переплыл искусственный водоем от одного края до другого, на шестой раз тело мое внезапно свело судорогой, и я стал захлебываться…

Последнее, что осело в памяти — это слова кардиолога:

— Дифибрилятор уже не поможет, его мозг мертв. Везите в морг.

— Умер, — произнесла симпатичная медсестра, — а ведь такой молоденький…

Мое сознание понеслось в огненный туннель, в конце которого меня ожидало светящееся существо…

Очнулся я на неудобной кушетке, тело болело, такое сложилось ощущение, что меня разобрали по органам и склеили вновь. Но сделал это неопытный специалист. Голова жужжала как ненастроенный радиоприемник. Я попробовал пошевелить руками, затем ногами. Ничего не вышло, конечности мои были привязанными. На голове у меня был надет шлем и я чувствовал, что электроды из него вживлены в мой мозг. «Где я, — подумал я, — в реанимации? Тогда почему у меня на голове этот проклятый шлем?» Вокруг меня находилось множество приборов явно не медицинского назначения. И таинственная надпись на металлической стене: «Бастион Духов». И еще я обнаружил, что мои мысли материализовались на огромном дисплее. «Вот влип», — подумал я. «Вот влип», — отозвался дисплей. Интересно может быть это и есть ад? Но нет же. Человеческая душа не чувствует физической боли, а я чувствовал, как ныли руки от наручников.

Мои размышления нарушила вошедшая в палату девушка. Легкая походка, воздушный накрахмаленный халатик, точеная фигурка, правильный овал лица с чуть пухленькими губками и усталые зеленые глаза. Медсестра поставила мне укол со знакомой синей жидкостью, и я упал в небытие…

Я видел девушку каждый день. Она появлялась внезапно, ухаживала за мной и бес словно исчезала как тень. Через три дня я понял, что влюбился как мальчишка, если так можно сказать о «мертвеце». И уже догадался, что нахожусь в какой-то закрытой лаборатории под названием «Бастион Духов». Каждый день, я ждал прихода своей богини. Я хотел многое ей сказать, но говорить не мог, только монитор облагал мои мысли в знаки кириллицы. Но на него, она никогда не смотрела…

Я пытался снять с себя свои путы, но тщетно — меня привязали на совесть. Черт! Наверное, тот врач пометил меня. И из-за него я попал в этот подвал. Что будет со мной? И почему, я не могу говорить? Что ОНИ со мной сделали? Ой, мама, мама, зачем я тебя покинул…

…Вот снова появилась она — моя таинственная незнакомка. В палате расцвело, словно солнце взошло.

— Как тебя зовут? — Мысленно спросил я.

На этот раз она взглянула на монитор.

— Нам нельзя разговаривать, милый, — одними губами ответила она, — я — Катя.

Милый! Значит, я ей нравлюсь? Или это жалость?

— Где я? — Опять спросил я.

Но Катя промолчала и легким движением коснулась моей щеки, в ее глазах стояли не явившееся слезы. «Можешь не говорить, — подумал я, — мое тело после смерти досталось какой-нибудь Конторе. Но как ты сюда попала, девонька?».

Она отвернулась, поставила мне капельницу и вышла из палаты. На следующий день она не пришла. Зато меня посетила целая женская делегация. Пять молоденьких девчушек в черных комбинезонах и «старая крыса». Девушки называли ее Клавдией Ивановной. «Старая крыса» носила обычный армейский пятнистый костюм без знаков различия и огромный «Стечкин» на боку. Она казалась большим начальником.

— Что вы со мной сделали? — спросил я через монитор, но на меня не обратили внимания, как будто, я был мебелью.

Я мысленно дернулся и забыл про свое положение, так как считал себя красивым. В институте ко мне липли многие девушки и по красивее этих солдаток.

— Идеальный образец, — сказала Клавдия Ивановна, — через месяц можно снять с него шлем и отправить в лабораторию «Z». Мы его почти запрограммировали. Теперь перейдем в следующую комнату, там вы увидите еще более интересный материал. — «Старая Крыса» махнула рукой, и делегация покинула мое помещение.