Андрей Петин - Миры во вселенной. Вопросы без ответов, или Трагедия века

– Слушай Кэрол, – устало произнёс Сэм, – не обижайся, но для меня вся эта лекция пустой звук, также, как для тебя пустой звук скажем какая-нибудь тайна дольменов.

Кэрол улыбнулась:

– Ничего Сэм, я немного наслышана и об этом.

– Не важно, – спокойно продолжил тот. – Лучше скажи главное, если уж на то пошло. Например сколько времени это твоё устройство будет снабжать людей энергией?

– Порядка нескольких миллионов лет точно.

– А у этого устройства есть имя, кроме «токамака»? – неожиданно задался вопросом Кен. – И кто его изобрёл?

– Да, наиболее известный из современных представителей «токамак» JET-конструкция европейского сообщества, что был создан в городе Абингдон, недалеко от Оксфорда, в научном центре «Калхэм лаб», и финансируется международной организацией «Евратом».

– А ты не задумывалась Кэрол над следующим вопросом?

– Я слушаю Сэм.

Гэбриэл обдумал, как его сформулировать:

– Я конечно не дока по части физики высоких и средних энергий, но может тебе бы стоило попробовать взять за основу своего прибора, над которым ты сейчас работаешь этот «токамак»? Нет?

– Хм, действительно, как же я об этом раньше не подумала? – наигранно удивлённо произнесла она. – А я к чему это всё сейчас рассказываю Сэм, как ты думаешь? И там, и там формируется мощный луч, с той разницей, что в одном случае это так называемый «плазменный шнур».

– Только не надо упрекать меня в отсутствии логики Кэрол.

– Да, я уже задумывалась над этим вопросом, и причём неоднократно, вот и пришла к выводу, что этот «токамак» (кстати первый его предшественник был изобретён уже давненько) в какой то мере и послужит за основу моего будущего творения. Ты просто далёк от физических процессов Сэм.

– Ну конечно, я же археолог, – с грустью выдохнул тот.

– Ну не обижайся, – Кэрол дружелюбно улыбнулась. – Я ни это имела ввиду, просто…

– Просто мы все уже устали и нам пора домой, – за неё закончил Кен Браун. Он посмотрел на часы и констатировал: – сейчас 20 00 часов.

– Да ты прав, – согласилась Кэрол, потом Сэм, а после, спустя пару минут, они уже садились в припаркованный у кафе «додж». Машина тронулась с места, и в следующий момент их снова встречал, но только на сей раз в неповторимом вечернем блеске городок Сэнт-Луис…

Кэрол вдруг задумалась о завтрашнем дне. Он должен был сулить ей (по крайней мере так хотела Кэрол в идеале) максимальный прорыв в безумной жизненной гонке за поиски истины и оправданного риска, перед её научным детищем. «Берт Сайлонс с дядей-это последние, реальные надежды на „научное воскрешение“ – думала она». Почему-то только на них сейчас (ни на Дилана Шэллмэна, ни на Ллойда Коува), а именно на этих двух человек она возлагала все свои остатки надежд. «А что, если и эти последние надежды завтра рухнут, – неожиданно заговорил в ней пессимист». Кэрол увидела свет фар, моментально повернув руль в сторону, а вскоре и свернула на другую дорогу. «Итак завтрашний день покажет» … Кэрол внутренне улыбнулась, и питая последние надежды на завтрашний день, задумалась о приятном, но невосполнимо ушедшем эпизоде из прошлого. В этом эпизоде она с дочерью (тогда её дочери было 10 лет, сейчас уже 16, «как быстро летит время») играла в игру «Попробуй догони». Обе гонялись друг за дружкой как умалишённые, пока не позвонил папа. Папа пришёл в отличном настроении. Тот день подарил ему повышение, а значит был повод возобновить беготню. Только на сей раз Кэрол и маленькая Джулия убегали от папы. В итоге он поймал последнюю, а когда поймал, то крепко сжал в объятиях и подняв над головой раскрутил с такой силой, что маленькая Джулия смеялась до безумия, пока этот смех не перерос в радостные взвизгивания: папа хватит, хватит прекрати! Но папа в тот миг и не думал прекращать. Он смеялся по детски наравне с дочерью, и Кэрол не смогла удержать улыбку, вспоминая это. Только сейчас Кэрол начала понимать по настоящему что они расстались напрасно. Дарт вскоре нашёл себе другую пассию, однако от положенной долгом уплаты алиментов всё же не отказался, и обращаться в суд не пришлось. «Он всегда так тепло к нам относился, – подумала Кэрол, – в отличии от некоторых, самоуверенных сукиных сынов, которые всю жизнь только и делают что пьют и бьют своих жён». Маленькая Джулия (для матери она всегда ребёнок) и по сей день не применёт нет-нет да указать Кэрол (словно мамой в данном случае выступает не она, а Джулия) что её расставание с папой было напрасным и несправедливым. В момент этих слов, грусть в глазах дочери настолько сильная, что Кэрол действительно начинает каяться в своём тогдашнем, нелепом поступке. А всему виной выступила глупая ревность, когда её соседка, повидимому положив глаз на её мужа, просто напросто наплела ей-Кэрол всякий бред относительно измен Дарта. На самом деле никаких измен не было, а её соседка, кстати «хорошая подруга», сочинила всё это на ходу с такой превосходной лёгкостью, что Кэрол глупая и клюнула, а затем закатила мужу дома безумный скандал, и на его разумные доводы закрывала глаза. Она его даже слушать не хотела. В итоге пошли серые будни с игрой в «молчанку», у Дарта наконец взыграло элементарное мужское самолюбие, и он расстался с ней. «Если ты веришь какой-то запавшей на меня подруге больше, чем собственному мужу, нам больше не о чем разговаривать дорогая и лучше расстаться». Эти его слова, полоснули её как ножом по горлу, а когда она всё поняла было уже слишком поздно, однако, было ещё не поздно для того, чтобы «вскрыть карты» перед своей фальшивой подругой. В тот момент Кэрол готова была её убить. Она вспомнила какую хорошую пощёчину ей тогда залепила, пытаясь хоть как-то отомстить за разрушенное семейное счастье, и от того её улыбка на лице сейчас засияла ещё шире (нисмотря на то, что она стала думать о грустных эпизодах из жизни). Лжеподруга, её звали Кэт («и имя то какое подходящее: „кошка“, гулящая кошка отбивающая мужей»), оскорбила тогда свою соперницу, но та в ответ влепила ей вторую пощёчину. «Да, это было здорово, – подумала Кэрол, и тут же вздрогнула от неожиданности, услышав голос Сэма».

– Ты над чем улыбаешься Кэрол?

Она посмотрела в зеркало заднего вида и увидела в нём удивлённое выражение лица Сэма Гэбриэла.

– А так, не обращай внимания. Просто вспомнила забавный эпизод из жизни.

– А-а-а, – как то недоверчиво протянул Гэбриэл, а затем отвернулся к окну, изучая вечерние пейзажи…

Вскоре Кэрол высадила обоих коллег (Сэм жил ближе, и потому она ещё успела немного поговорить с Кеном, впрочем о несущественном), а после, спустя несколько минут и сама подъехала к своему дому. Благо что рядом с ним располагалась недорогая (два преимущества сразу) автостоянка и Кэрол, как всегда, припарковав на ней машину, направилась домой. Там её встретила Джулия. Однако уже не та Джулия, что раньше: радостная, ликующая, готовая при первой возможности поделиться с матерью всем, чем только можно. «Ну и что? Что такого в том, что она изменилась? Это вполне естественно, – думала Кэрол. – Дети все меняются с годами. Их начинает меньше и меньше тянуть к родителям, больше к друзьям и подругам. Такова, природа взаимоотношений матери и ребёнка. В конце-концов я и сама когда-то была такой, а потому сейчас не имею никакого права обижаться на свою дочь. Да и на что обижаться? На то, что она при первой встрече не прыгает мне на шею? Это уже выглядело бы по меньшей мере нелепо… Итак-дети меняются, „сэ ля ви“ дорогая». Кэрол прошла на кухню и Джулия зашла туда вместе с ней.