Виталий Домбровский - Проект «Hydra Sapiens»

И назвала Верочка оболочку „Небо“.

И был Вечер, и было Утро. День второй…

И решила Верочка, что остудит и отцентрифугирует объект и соберёт текучие воды под „Небом“ в одно место, и откроется тогда участок уплотнившегося незатопленного питательного геля.

И было так. И назвала Верочка этот участок геля „Землёй“, а остальной раствор – „Морем“.

И увидела Верочка, что получилось хорошо. И приказала Верочка лаборанту засеять Землю базовой культурой клеток, чтобы от неё произошли все остальные органопродуцирующие мутанты всех необходимых видов и штаммов и в нужном количестве. И было так.

И распространилась культура клеток по Земле, и произошли от неё все вторичные культуры всех видов, и стали последние производить необходимые вещества органической природы, и убедилась Верочка, что отлично сработано!

И был Вечер, и было Утро. День третий…

И решила Верочка подключить все ультрафиолетовые лампы, вмонтированные в купол капсулы, к запрограммированному таймеру, чтобы чётко разделить День и Ночь, задав таким образом всей протосистеме необходимую цикличность в реально существующей календарной градации. И образовались тогда светила на Небе, чтобы освещать Землю, и было так.

И синхронизировала Верочка оба светила таким образом, чтобы большое, то есть „Солнце“, светило днём, а маленькое, то есть „Луна“ – ночью, и добавила несколько светодиодов мягкого спектра для красоты, обозначив их как „Звёзды“, чтобы отделить светлое время от тёмного, и вообще…

И убедилась Верочка, что и это получилось неплохо.

А на дворе бушевала пустынная буря, пригнавшая с Синая температуру под пятьдесят и красную песчаную мглу. Где-то совсем рядом с институтской проходной погибли бедуины, так и не найдя укрытия в удушливой багряной мгле. Разбились пара машин на скоростной трассе. Но вскоре всё улеглось, и только гигантские шары сухих перекати-поле повисли на колючей проволоке ограждения, натянутого вокруг института.

И был Вечер, и было Утро. День четвёртый…

И сказала Верочка: „Пора выводить из раствора аэробные протоколонии, и пусть часть из них будет летать с парами под сводом капсулы, а остальные, как и планировалось, заселят гель!“

И добавила Верочка в раствор агрессивный комбинированный катализатор, и загудели панели электромагнитных облучателей. И отделились друг от друга разные виды колоний, и поспешили многие из них на сушу, и заселили они очень быстро плодородный и уже хорошо подготовленный сине-зелёными водорослями гель, и потянулись некоторые из них ввысь и полетели вскоре их споры, подхваченные густыми парами, вверх, и заселили вскоре и те, и другие и „Море“, и „Землю“, и „Небо“.

И увидела Верочка, что вышло опять недурно, и, смеясь, пропела в смотровое окошечко биоинкубатора: „Эй вы, звери, птицы, рыбы! Плодитесь и размножайтесь!“

И был Вечер, и было Утро. День пятый…

И Верочка вдруг вспомнила, что завтра Пятница, вспомнила, что надо бы домой, что именно в этот шабат она обещала позвонить Маринке, та будет ждать её вечером в скайпе. Они давно уже не болтали с подругой, хотя говорить было, в общем-то, не о чем. А скайп в лаборатории не разрешался, и служба безопасности контролировала все компьютеры, в том числе и приносные. Надо бы домой… Да и дочка может заехать в эти выходные… А может и не заехать…

Как ни хотелось домой, но Верочка тем не менее понимала, что завтра никак ей не оставить лабораторию, знала, что делает. Ей не впервой было сутками жить в своём кабинете, и она не могла и не имела права остановить эксперимент.

А что Маринка? Она с кем-нибудь другим всё равно поболтает. Мало ли сейчас народу в сети! Раньше бабки на скамейках судачили у подъездов, а теперь вот – по скайпу трындят… а дочка – она если и заедет, так всё равно только чтобы денег перехватить…

И занялась Верочка классификацией и маркировкой всех штаммов, и произвела она её достаточно быстро и профессионально, дав каждому штамму имя и идентификационный номер и зарегистрировав их в реестре.

И увидела Верочка, что получилось отлично. И провозгласила, наконец: „А теперь сотворим Гидру, чтобы она сама разобралась со всем этим бардаком!“

И сотворила Верочка Гидру. И Гидра была и мужского, и женского пола одновременно.

И воцарилась Гидра над всем множеством и разнообразием организмов, населяющих её биопространство, и стала она употреблять некоторых из них в пищу, а некоторых приручила для той же цели.

И установилось тогда биологическое равновесие, которое Гидра сама же и поддерживала, и было так. И увидела Верочка, что прошло всё как нельзя лучше, и возрадовалась она результатам трудов своих.

И был Вечер, и было Утро. День шестой…

И приняли тогда все компоненты биосистемы свой цвет и свой окончательный вид. И закончила Верочка эксперимент в седьмой день трудов своих. И прекратила тогда Верочка работать.

И благословила Верочка этот седьмой день, и осветила его баночкой холодного „Туборга“, усевшись удобно в своем кожаном троне перед экраном ультразвукового монитора в окружении нескольких сослуживцев и дежурных офицеров, столпившихся посмотреть, как у быстрорастущего эмбриона Гидры пульсируют чёрными пузырьками все три её шестикамерных сердца…»

– Что это за бредятина? – вдруг спросила у засидевшегося перед компьютером Пса его всегда ласковая супруга.

Она давно уже затаилась у него за спиной, подглядывая, как появляются на белом вордовском поле всё новые и новые строчки.

– Это не бредятина, – обиделся Пёс. – Это «Сверхновый Завет»… «Евангелие от Крылана…»

– От кого? От Крылана? Ну, ты совсем уже притомился! Ладно, зови детей с улицы – будем ужинать. И перестань дуться! Пиши, что хочешь. Только народ не пугай.

Она поцеловала его в ухо и ушла на кухню. Пёс посидел ещё немного. Потом без сожаления перевёл в корзину только что написанный файл и выключил компьютер. Прихватив сигаретку, он отправился в зной городского парка разыскивать детей, которые давно уже должны были прийти сами, но, конечно же, не соизволили.

Проходя мимо синагоги, у ворот которой трое по-стариковски серьёзных ультраортодоксальных юношей сгружали со старенького фиата аккуратно перевязанные стопки книг, Пёс подумал вдруг: «А ведь действительно – бредятина! и зачем я всё это пишу? Тем более что всё уже написано до меня… А Верочка – она, конечно же, в своём роде Создатель, а Гидра – вроде как первочеловек… возомнивший себя богом… Но зачем я трачу время, выкладывая всё это на бумагу? Ведь и читать-то, наверное, никто не станет! Вот этим ребятам, например, и так всё давно ясно – читают одну и ту же книгу круглый год, дочитают – И заново начинают. В ней всё для них уже написано, вся их история и всё их будущее. Для них время остановилось. Его у них как бы и нет. А мне-то что делать, мне-то как за ними угнаться? и вообще, куда мне продвигаться? Назад к воспоминаниям или вперёд к вечности…»