Виктор Ананишнов - Ходоки во времени. Время во все времена. Книга 4

Старая, жалкая женщина.

Но во взгляде – блеск стали…

– Хорошо, Марта… Ваши дети…

Девочка отшатнулась и спряталась за спину родительницы. Кто её испугал, Иван не понял и сбился.

– Не бойся, Арта! – властно сказала Марта. И Ивану: – Что тебе до моих детей?

Иван вдруг стал сердиться. Ну, в конце концов, что происходит? Он к ним со всей душой, предлагает вариант возвращения из дикости и вымирания в цивилизованный мир, а они? Одни оглушили спорами, другие, того и гляди, драку затеют, а сам он, по сути, благодетель везде встречается в штыки, как если бы был виновником всех их бед. И эта Марта вот. Мать. Слышала же и должна понимать, что его предложение во благо её детей. Так нет же! Как на вурдалака какого-то смотрит на него. Как на жаждущего крови её отпрысков…

– Мне до твоих детей дела нет! – резко сказал он. – Я лишь могу обеспечить их переход в будущее, к людям. Чтобы они и себя могли ощутить людьми. И тебя тоже с ними…

– Люди? Насмотрелась я на людей. Вот где дикость! И ты хочешь, чтобы и они, мои дети, очерствели душой, жили бы в злобе и зависти? Чтобы каждый, походя, мог обидеть их? Им лучше здесь умереть на руках заботливых скамулов, но не знать подлости и бесстыдства людей… Ты хочешь…

– Я ничего не хочу! – почти с угрозой оборвал обличительный поток её слов Иван. – Если ты запугана людьми, это не значит, что твои дети должны быть лишены их общества. Как бы не сложилась их судьба, но ты не вправе лишить их счастья быть тоже людьми, а не уподобляться соплеменникам скамулов. Твои дети должны… Твои дети имеют право видеть мир, получить знания, стать…А-а!.. – в сердцах воскликнул Иван, видя, что весь его пыл разбивается о решительность женщины, ставшей на защиту своих детей от посягательства на них кого бы то ни было. Он шумно продышался и проговорил спокойнее: – Что сулит твоей дочери прозябание здесь? Ты о том подумала? Все люди смертны. И ты, и я… Что они тут будут делать без тебя? Я думаю, будут проклинать тебя!.. Решайся!

Он хотел уже отступить назад и оставить Мать наедине со своими мыслями, но её лицо дрогнуло. Слёзы сверкнули в глазах: в них ещё тлел огонь несогласия, но слёзы гасили его.

– Но кто защитит их там? Они доверчивы и добры… Они не поймут… Их не поймут и обидят…

Она старалась говорить связно, но слова застревали у неё где-то внутри, а потом вырывались. Но не все, оттого её сетования теряли смысл.

Наверное, дети впервые видели свою мать в таком состоянии; они затревожились, стали посматривать на Ивана исподлобья, так как это он довёл её слёз.

Но Иван вдруг стал понимать её. У него не было опыта быть хотя бы отцом, так что ему знать и говорить о материнских проблемах? И всё-таки… Её неподдельные переживания за судьбу своих детей тронули его, но, к сожалению, он затруднялся дать ей вразумительный, успокаивающий ответ на её естественные вопросы.

Да и что он мог? Стать нянькой для них? Воспитателем и поводырём в мире, где они и вправду могли потеряться и не стать его полноправными составляющими?

Ни того, ни другого!

Он мог только предложить выход из создавшегося положения, давящего на колонистов и их несчастных потомков, не имеющих будущего – будущего людей и всего того, что связано с ними.

Он предлагал выход, но отнюдь не обретение блаженного бытия без суровых превратностей жизни.

Всё это промелькнуло в голове у Ивана и отлетело: времени на такие отвлечённые раздумья не оставалось. Основная масса колонистов уже пришла к окончательному мнению – идти с ним в будущее. Да и поредевшая группа Хиркуса что-то решила и на что-то решилась.

– Веди их за мной, – сказал он Матери, – а уж там будем разбираться… Что?

Арно толкнул его в плечо.

– Послушай Ридера, – он указал на невысокого человека, совершенно лысого, но с окладистой тщательно ухоженной сизо грязной бородой.

– Да… Ридер? Что у тебя?

– Через… э-э… полчаса, – Ридер оглянулся на притихших колонистов, ища поддержки своим словам. По видимому, нашёл её, так как, словно подвёл черту подо всем, что здесь было обсуждено и пережито, сказал: – Мы будем готовы!

– Жду… Марта?

– Забирай детей! А я… Кому я там нужна?

– Детям нужна! – повысил голос Иван. – Арно, подтолкни её! Дон Севильяк, помоги и ты… Я жду всех там… У Шилемы.

Иван тряхнул головой, в ней как будто что-то плеснулось. Он почувствовал усталость и жажду.

Но дорогу ему преградил Девис. Иван попытал его обойти, но тот пристроился к нему и пошёл рядом, за ним, как привязанная к нему, – Сесика.

– Это ты, как говорят некоторые, побывал как будто за Поясом Закрытых Веков? – словно нанизал слова Девис. – И даже видел Пекту и Напель?

– Побывал. Напель считала, что Пекта выбросил тебя в Прибой, а ты, оказывается, попал сюда. Впрочем, она уверенна, что ты её отец.

– Отец её Пекта. Но мы с её детства много общались. Может быть, поэтому у неё появилась такая мысль. Тем более… – На сухом лице Девиса появилась гримаса неудовлетворённости собой, он помолчал. Заговорил совершенно о другом: – Я тогда не успел создать настоящий канал, а Пекта поторопился. Ещё день-два…

– Опоздай Пекта ещё на пару часов, и ни ты, ни он ничего бы не создали, – перебил его Иван.

– Наверное, – печально согласился Девис. – Если бы мы с ним работали вдвоём, то могли бы создать полноценный канал раньше…

– Что помешало?

– Амбиции. Его и мои, конечно. Были молодыми… Дурными… Да и Мэри… Мать Напель. Она стояла между нами.

Иван кивнул. Напель тоже об этом упоминала, упрекая Пекту. Сказал:

– Любовь зла… Скажи, Девис, кто такой Мелис? Он похитил у меня Напель.

– Мелис? – Девис задумался. – Может быть, я когда-то и знал, кто он, но забыл. Нет, даже не припомню, хотя знал почти всех, кто окружал Напель. Мелис… Нет!

– И… – Иван замялся. – Скажи ещё. У неё во лбу – третий глаз? – и поторопился добавить: – У Пекты тоже такой же след на лбу, как у Напель.

– У меня тоже, – Девис повёл рукой и коснулся середины своего лба. – Но шрам постепенно зарос. Хотя… – он ощупал лоб над переносицей, – что-то ещё осталось. Но…

– Глаз?

– Ну, почему обязательно глаз? Энергетический луч. Это такая… Не знаю, как тебе объяснить… Небольшой камень ярко-красного цвета. Он накапливает энергию и с его помощью можно дать импульс против кого-нибудь и ослепить, а то и парализовать.

– А-а… Рубиновый лазер, наверное.

– Может быть. Мы с Пектой придумали, как это сделать, чтобы отпугивать тех, кто нам не нравился… Потом мы с ним рассорились. Так что Напель, наверное, обрела этот луч уже без меня… Да-а…

Он неожиданно отстал, а Иван не стал его поджидать. Ему почему-то не хотелось вытягивать из Девиса подробности. Попадись он ему хотя бы месяц назад и не здесь, а там, дома, вот тогда он его расспросил бы как следует, а здесь…