Юрий Иовлев - Юлл

– Да…? – Боун был явно подавлен, он не думал об этом в таком аспекте. Возможность радиосвязи он воспринимал как что-то само собой разумеющееся. – А Вы сами-то верите в существование инопланетных цивилизаций?

– Верю ли я? – Левис улыбнулся. – Возможно, где-то далеко-далеко и существуют какие-либо цивилизации, возможно, даже, высокоразвитые, я этого не знаю, но, если хотите, легко могу доказать Вам, невозможность космических полётов на сколько-нибудь разумные расстояния. Поэтому я не вижу никакого практического смысла в возможности их существования.

– Ну, это Вы уже слишком. Я согласен с Вами по поводу радиосвязи, но то, что полёты к другим звёздам и, даже, галактикам практически возможны, об этом сейчас известно любому школьнику. И доказать обратное Вам не удастся. Я понимаю, куда Вы клоните. С точки зрения современной техники, невозможно создать ракету, позволяющую быстро перемещаться на большие расстояния. Запас энергии в химическом топливе слишком мал, чтобы современные ракеты могли улететь, хотя бы, за пределы Солнечной системы, да и скорость такой ракеты ограничена скоростью истечения газов. Но, Вы же сами говорили, про технический прогресс. Мы можем открыть новые принципы извлечения энергии, например, уже теоретически доказана принципиальная возможность создания звездолёта на фотонной тяге. Такой двигатель позволит разогнать космический корабль до скорости света, что даст нам возможность добраться до самых удалённых уголков Вселенной. А, если, ещё учесть эйнштейновское замедление времени, то для космонавтов такие полёты будут протекать очень быстро. Например, можно будет добраться до ближайшей галактики Туманность Андромеды за неделю, считая по времени, протекающему внутри корабля, перемещающемуся со скоростью очень близкой к скорости света.

– Вы – оптимист, основывающийся на рассуждениях, взятых из фантастических романов. Ну, допустим, что создана фотонная ракета, да, собственно говоря, не важно, на каком принципе работает двигатель нашего гипотетического звездолёта. Пускай он на сто процентов использует и преобразует энергию испускания тех же фотонов, позволяя разогнать космический корабль любого типа до скорости света. И пусть верна Специальная Теория Относительности, хотя это и не доказано. Я Вам сейчас покажу принципиальную невозможность полётов на дальние расстояния, независимо от типа двигателя и уровня развития технического прогресса.

– Ну, попробуйте, – Рауль Боун положил недокуренную сигару в пепельницу и саркастически улыбнулся. – Только вряд-ли Вам это удастся.

– Чтобы мы лучше понимали друг друга и нам легче было разговаривать, допустим две вещи. Первое, для достижения скорости света звездолёт необходимо предварительно разогнать. Допустим, что космонавт в специальной противоперегрузочной капсуле способен выдерживать двукратные перегрузки в течение длительного времени. Следовательно, мы сможем разгонять наш корабль с ускорением, примерно, двадцать километров в секунду за секунду. Второе, для получения энергии необходимой для разгона, и поддержания движения звездолёта, нужно иметь на борту вещество, которое будет, естественно, расходоваться во время полёта, преобразуясь в необходимую нам энергию. Если мы захотим добраться на такой ракете до ближайшей звезды, которой является Проксима Центавра, расположенная на расстоянии в 1,3 парсека, то во время путешествия к ней, нам сначала придётся половину пути, то есть 0,66 парсека, двигаться с ускорением, потом, столько же с замедлением. Используя формулы Теории Относительности, того же Эйнштейна, и, произведя элементарные математические расчёты, получим, что к моменту возвращения космонавтов, на Земле пройдёт, примерно, десять лет, а на борту звездолёта – четыре с половиной года. Те же несложные расчёты показывают, что для посещения недалёкой звезды, находящейся всего-то на смешном космическом расстоянии в каких-нибудь двадцать парсек, например, к двойной звезде альфа Треугольника Мосалах, и возвращения обратно, астронавты затратят девять лет, а на Земле, к их возвращению, пройдёт сто тридцать лет. Вот Вам Ваша неделя до ближайшей галактики. Кстати, полёт до Туманности Андромеды, расположенной на расстоянии четыреста шестьдесят килопарсек, займёт у астронавтов, движущихся почти со скоростью света, по бортовому времени – тридцать лет, а на Земле, к тому времени, пройдёт тридцать миллионов лет. Какой смысл в таком возвращении и в таком полёте?

– Но, ведь, в принципе, такие полёты возможны, – не сдавался Боун.

– Не торопитесь, мы рассмотрели только первое допущение, но, если Вы помните, есть ещё и второе. Все предыдущие наши размышления и расчёты выполнялись в предположении, что можно обеспечить в течение всего полёта ускорение звездолёта равное двадцати метров в секунду за секунду. Второе наше условие говорит о необходимости иметь некое горючее на борту звездолёта. Энергию использования света далёких звёзд отбросим сразу – она невообразимо мала. Вы можете назвать другие внешние источники энергии, которые можно было бы использовать в открытом космосе? Не можете? Я тоже не могу, и никто не может, если подходить к этому не с позиций чистой фантастики, а смотреть на вещи реально, с научной точки зрения. Так вот, остаётся единственный источник энергии – топливо на борту корабля. Для упрощения, допустим, даже, что нам не требуется топливо на поддержание скорости звездолёта, и горючее тратится только на разгон и торможение. Совершим опять полёт к Проксиме Центавра. Допустим, наш звездолёт будет двигаться с ускорением двадцать метров в секунду за секунду до тех пор, пока его масса не станет равной половине первоначальной. Простой расчёт показывает, что при этом он пройдёт расстояние 0,073 парсека и разовьёт скорость сто восемьдесят тысяч километров в секунду. После этого двигатель выключается, и звездолёт продолжает двигаться по инерции. Когда в свободном полёте будет пройдено около 1,17 парсек, и до цели останется 0,073 парсека, двигатель снова включается, но уже на торможение. Звездолёт остановится в системе альфа Центавра, израсходовав ещё половину своей массы, которая у него была до торможения. В той же последовательности проделаем обратный путь, включая двигатель ещё два раза на разгон к Земле и торможение, расходуя каждый раз половину, имеющегося на борту топлива, которое, в основном, и будет составлять массу корабля. Не сложно рассчитать, что к моменту прибытия на Землю, масса Звездолёта составит одну шестнадцатую от первоначальной массы. На звездолёте пройдёт уже не четыре с половиной года, а девять с половиной лет, а на Земле шестнадцать с половиной лет. Из наших расчётов следует, что при соотношении массы полезной нагрузки звездолёта к массе топлива как 1:200, то есть при условии, что масса топлива в двести раз превосходит полезную массу космического корабля, можно, с постоянно включённым двигателем, поставленном только на ускорение, достичь звезды Капелла, находящейся от нас на расстоянии в четырнадцать парсек. Но, если бы мы захотели долететь до той же звезды в том же режиме, что и до Проксимы, то масса топлива должна была бы превысить полезную массу звездолёта в сто миллионов раз. Что, как Вы понимаете, технически нереально. Могу ещё добавить к сказанному, что при полёте с постоянно включенными двигателями без возвращения и торможения к ближайшим звёздным скоплениям, находящимся за пределами нашей Галактики – Магеллановым облакам, необходимо, чтобы масса горючего превышала полезную массу звездолёта в шестьсот тысяч раз. Если Вас это интересует, сами можете посчитать соотношение полезной массы звездолёта к массе топлива, при полёте до Туманности Андромеды, туда и обратно. Смею Вас заверить, что и без всяких расчётов ясно, что цифра получится астрономической, а, ведь, это ближайшая к нам галактика, и мы считали расстояние по прямой, а по прямой лететь не получится.