Валерий Шестаков - Умри вовремя

И ответная благодарность ко всему окружающему, и любовь, и нежность наполнили грудь и слезы выступили на глазах. Как хотелось именно сейчас в свою очередь облагодетельствовать все существующее, и раствориться в этом огромном, добром мире с восторгом и признательностью…

…Ночью Поль проснулся. Было жарко, во рту было непривычно сухо. Он еще никогда не пил столько коньяка. Очередной раз чертыхнулся, вспомнив о неисправном кондиционере. Сглотнул тугую слюну и почувствовал боль в горле. Вот уже несколько дней немного побаливало с правой стороны. И на ощупь миндалина справа была, казалось, немного увеличена.

Он вскочил вдруг в тревоге, босиком бросился в ванную комнату, включил свет и, широко открыв рот, стал разглядывать горло в зеркале. Цвет был одинаков с обеих сторон.

–Вдруг это проявление малодифференцированной опухоли! – вдруг с ужасом и тоской подумалось ему.

И прежние мысли о том, что зря прожил одинокую жизнь, не оставил детей, и тело его вскоре исчезнет под слоем красноватой местной глинистой почвы и будет навсегда забыто, нахлынули.

Пытаясь охладиться выпил воды, намочил в ванной простыню и набросил ее на плечи. Выключил свет и вышел на крыльцо. Здесь звуки ночи были слышнее. Воздух был недвижим, свежести не ощущалось. Китайский фонарик луны нырнул за тучку, но рассеянный свет и яркие близкие звезды позволили постепенно привыкшим ко тьме глазам различать предметы. Какой-то шорох шел от калитки. Поль прошел и открыл её.

Тьма в зарослях. Но вот блеснули жемчужные отблески на миг освобожденной от туч полной луны на зеркально-восковых листьях. Поль отшатнулся.

На скамейке – темной, отполированной временем доске, в которую врезались, раздуваясь в стороны, стволы толстых пальм, прямо у калитки, прислонившись к одной из этих пальм, как продолжение бестелесной ночной тени, угадывался силуэт сидящей девочки. Без платья. Будто она только что пришла с пляжа. Но откуда она могла появиться здесь?

Только Ирвин и Гэмфри жили в коттеджах рядом с Полем в этом глухом месте, на самом краю выступающего далеко в океан мыса, который с трех сторон был окружен безбрежным водным простором. До пустого ныне отеля “Океан” десяток километров по дороге в город.

–Кто ты?– спросил Поль удивленно.

Незнакомка не отвечала. Выражения глаз нельзя было разглядеть в темноте.

–Боже,– охнул Поль, стыдливо плотнее обматываясь простыней. – Пойдемте же в дом,– протянул он руку.

Девочка подала ему свою, с трудом поднялась, сделала шаг. Вдруг ноги ее подкосились, и Поль еле успел подхватить падающее тело.

Войдя в дом, он бережно донес ребенка до дивана, стоящего в зале, вернулся, плотно закрыл дверь и только после этого щелкнул выключателем. Яркий свет выхватил из тьмы предметы. Поль обернулся к дивану и замер. Перед ним лежала Мечта.

Гостья оказалась не девочкой, а девушкой. Стройное тело венчало лицо, которое всплывало перед ним в юношеских фантазиях, которое он старался изобразить на бумаге во время скучных лекций. Которое искал бессознательно, с надеждой вглядываясь во встречных.

«Я умру, если она уйдет из моей жизни», понял он вдруг, прикладывая руку к груди, будто желая успокоить заколотившееся сердце, и покорно смирился с этой ясной, одновременно тревожной и радостной мыслью.

Побежал за тонометром и фонендоскопом в спальню. Торопясь, не попадая ногою в штанину, натянул спортивный костюм, вернувшись, измерил давление, стоя перед девушкой на коленях. Он согласен был стоять на коленях перед нею всю жизнь.

Мокрые рубашка и трусики, явно не предназначенные для плавания, плотно прилегали к телу, тяжелые длинные золотистые волосы оставили на диванной подушке темные прохладные пятна. Ноги были исцарапаны, внизу все в песке, который кое-где был пропитан кровью. Поль понял, что девушка приплыла откуда-то и вышла из океана перед их коттеджами. Прибой разбивался здесь метрах в тридцати от берега, а дальше, вплоть до песчаного пляжа, мелкая волна перекатывалась над острыми кораллами, еле скрытыми водой, ходить по которым босиком было безумием.

Лицо девушки было болезненно хорошо. Ни одного изъяна не нашел в нем его жадный, пытливый взгляд. Она была чересчур красива. Судьба не предназначала ее Полю. И у него заныло сердце.

Вдруг дрогнули веки. Поль склонился ниже. Именно голубые глаза он ожидал увидеть. Огромные, окаймленные длинными ресницами.

–Как вы себя чувствуете?– язык еле передвигался в его пересохшем рту.

Взгляд девушки постепенно становился осмысленным. Вдруг она спохватилась, опустила руки, прикрываясь.

Поль бросился в спальню, схватил влажную простыню, вернулся к дивану, набросил.

–Вы француз? – спросила девушка тихим бесцветным голосом, руками поправляя простыню, и он только теперь понял, что говорил с ней по-французски, не сомневаясь, что она поймет.

–Где я?– продолжила она, дождавшись утвердительного кивка Поля.

–У меня в доме,– глупо ответил он. -А вы откуда?

–Я очень устала,– равнодушно, с видимым усилием проговорила девушка.

–Я сейчас!– Поль вскочил с колен, бросился на кухню ставить чайник.

Затем в спальню. Достал чистые простыни, заготовленные Мартой в шкафу, и постелил их на свою кровать.

Кинулся в кухню, где зашипел чайник.

Подкатил столик из кухни к дивану, расставил на нем приборы.

Включил горячую воду в ванной и принес туда свой халат и мягкие тапочки.

И все это время чувствовал на себе взгляд бездонных глаз с дивана, и терялся, и суетился излишне.

–Вы хотите принять душ? Или вначале кофе?

Поняв ее взгляд, он налил горячего кофе в свою чашку, которая, к счастью, оказалась вымытой им с вечера, поставил на столик сахар, шоколадку и бутылку коньяка. Коньяк налил в кофе.

–С вами что-нибудь случилось? Скажите, я помогу! Я врач.

–Я очень долго плыла,– тот же равнодушный тон.

После кофе на щеках девушки выступил румянец. Она протянула руку. Поль поспешно помог ей подняться, причем, когда она коснулась ступней пола, лицо её перекосила гримаса боли, поправил на ней простынь и отвел в ванную. Пустил воду и включил газовую колонку.

–Чистое полотенце висит на крючке!– крикнул он закрывая дверь, стараясь перекричать шум воды.

Незнакомка вернулась в зал быстро. Он не успел даже собраться с мыслями.

–Я повесила белье сохнуть,– неопределенно махнула она рукой.

Халат был ей великоват, тапочки тоже.

–Давайте я смажу вам царапины йодом, – раскрыв приготовленный флакон и измазав при этом себе руки, предложил Поль.

Незнакомка послушно выпростала ноги из тапок и не издала ни единого звука, пока он с гулким сердцем приподнимал и поворачивал её ступни, тщательно обрабатывая мелкие порезы.