Валерий Злобин - Я умру, если остановлюсь…

Дизайнер обложки Ксения Пушкарёва

© Валерий Злобин, 2018

© Ксения Пушкарёва, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4496-0530-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эмма больше не могла ни на секунду унять своё любопытство, которое, к слову говоря, всегда выходило ей боком. Ещё в школьные годы оно доставляло ей немало хлопот и чаще всего служило причиной для конфликтных ситуаций со всеми вытекающими. Идиотка, будешь знать, как покупать билет в последний момент, – запричитала она про себя и, положив сумку на колени, вжалась спиной в угол сиденья, прислонившись плечом к завешанному белоснежной шторой окну двухместного купе. И когда мужчина в багровой кожаной куртке поверх гавайской майки снова показался в дверях, Эмма с ходу выпалила первое, что пришло ей в голову:

– Зачем ты это делаешь?

Застыв на мгновение в проходе, мужчина удивлённо оглянулся, убедившись, что незнакомка говорит именно с ним, а не с проводником, чья неопрятная бородка могла вызвать подобный вопрос.

Однако девушка точно говорила с ним. Сомнений больше не было.

Растерянно усевшись на мягкое сиденье напротив Эммы и, практически слившись с обитым красной кожей салоном, он ответил то, что отвечал каждый раз, когда ему не хотелось заводить беседу о своём тяжёлом детстве и не менее тяжёлом недуге:

– О чём это ты?

– Каждую станцию, примерно за три минуты до остановки, – начала Эмма и её карие с золотым ободком глазки засверкали сквозь копну огненно-рыжих волос, – ты выходишь из вагона и идёшь в конец поезда, после чего покидаешь и его. Затем бесцельно бродишь по перрону, тщательно избегая каждого, кто встаёт на пути, будь то потерявшийся мальчишка-путешественник или пожилая дама, уставшая в одиночку тащить громоздкий багаж. После чего, ровно за минуту до отправления, поднимаешься в последний вагон и неспешно возвращаешься в купе. Таким образом, мы и вернулись к моему первоначальному вопросу: зачем ты это делаешь?

Мужчина усмехнулся и демонстративно похлопал в ладоши.

– Браво, мисс Марпл!

– Мне всего двадцать шесть, вязать я не умею, так как усидчивость не входит в ряд моих положительных качеств, да и растения у меня в квартире долго не живут. Был кактус, да и тот сдох пару месяцев назад.

Лицо незнакомца изменилось, преисполнилось неким уважением к любознательной и начитанной соседке. Перед ним сидела не одна из тех дурнушек, которых он поголовно встречал в каждом городе. Нет-нет.

Эта девушка была особенной.

Он почувствовал это.

И Эмма, почувствовав нечто подобное по отношению к незнакомцу, расслабилась и, прищурившись, взглянула на мужчину в безвкусных серых джинсах, что держались на его узкой талии исключительно на добром слове, ну и ещё на потрёпанном ремне из кожзама.

– Следующая станция конечная, – спустя минуту молчания сказал он. – Вряд ли я успею рассказать всю историю.

– Ехать нам около двух часов, да и после я никуда не спешу. Мы могли бы сесть…

– Нет, не могли бы, – болезненно и грустно усмехнулся незнакомец и опустил глаза в пол. – В этом и проблема. Я не могу остановиться. Я умру, если остановлюсь…

2

– Мой отец, Клейн Клоуфорд, был человеком вспыльчивым и порой излишне прямолинейным. Знаете, у всех есть фитиль, стоит который поджечь, как человек превращается в монстра. Так вот, у моего отца такого фитилька и вовсе не было. Наверное, поэтому на моё шестилетие он обрушил на меня правду, как Ниагарский водопад за секунды обрушивает около миллиона галлонов воды в заполненную туманом природную чашу…

Незнакомец замолк на мгновение, после чего, хлопнув себя ладонью по лбу, добавил:

– Где же мои манеры?! Меня зовут Мэтью.

3

– Нет, мы должны были свернуть на автостраду 44 и ехать через Талсу до грёбанного Миссури, чёртов ты мудак! – хрипло рявкнул Клейн и снова разразился диким кашлем, который окончательно разбудил лежавшего в полудрёме Мэтью.

Но даже факт очередной ссоры между братьями Клоуфорд не мог испортить Мэтью настроения в столь замечательный день. Лучи утреннего солнца уже обволакивали дом на колёсах, мчащийся по автостраде 40, и проникали прямо в салон, в котором пахло ароматными… Гренки? – обрадовался Мэт и подорвался, будто солдат, услышавший голос своего командира.

– Кто это у нас здесь проснулся?! – на испещрённом усталостью лице Клейна Клоуфорда неожиданно возникла искренняя улыбка.

– Племяш! – глядя через вшитое в корпус зеркало, прикреплённое вместо зеркала заднего вида (в трейлере оно как-никак было водителю ни к чему), крикнул Стивен. – Кто у нас тут совсем взрослый, а?

– Я, – робко ответил Мэтью, садясь на край дивана и протирая заспанные глаза.

– Не слышу!?

– Я! – весело повторил Мэт и ловко соскочил с дивана в тапочки с мордашками медвежат.

– Поздравляю, сын! – холодно добавил Клейн и злобно взглянул на брата, сидевшего за рулём, от чего тот аж съёжился. – Я пожарил твои любимые гренки, молоко возьми в холодильнике и… – поздравления никогда не были его сильной стороной, – наслаждайся праздником!

Мэтью налил в стакан молока из картонной коробки и сел за «праздничный» стол, чтобы умять любимое лакомство. Он отдёрнул жалюзи с окна и принялся наблюдать за лучами солнца, пляшущими сквозь кроны деревьев, что тянулись вдоль дороги высокой зелёной стеной.

– Вдаль автострады и леса-то быть не должно! – вновь заворчал Клейн.

– Ну, свернул не туда, – вздохнул Стивен. – Всякое бывает!

– Наградила же меня природа таким тупым усатым хорьком вместо брата.

Стивен криво улыбнулся в ответ, глядя на брата, и оба, будто по чьей-то команде, громко засмеялись, от чего Мэтью аж вздрогнул и выронил лакомство из рук обратно в тарелку. Он напугано посмотрел на отца, побледневшего от смеха, за которым последовал новый хриплый приступ кашля. Сухого, ужасного кашля, словно разъярённый демонтажник стучит огромной кувалдой по грудной клетке. Мэтью такие приступы по необъяснимой причине очень злили. Ему то и дело хотелось крикнуть, чтобы отец прекратил задыхаться и нарушать благоговейную тишину (и под тишиной он подразумевал гул колёс, несущих пассажиров чёрт знает куда по идеально ровной автостраде с неизвестным номером).

– Извини, что так мало, – сказал отец, незаметно усевшись за столик напротив сына, поглощённого мыслями. – Первую порцию я слегка спалил. Нам с твоим дядей не привыкать есть угли, да, Стив? – скрестив руки перед собой, бросил он в сторону водителя.

– Чего? Угли? Ничего не знаю! Я шеф-повар от Бога, ещё матушка, упокой Господь её душу, поговаривала, что у меня дар.

– …ишь, как дышишь! – ухмыляясь, вякнул отец и вновь загромыхал, как вечернее чернильное небо после дневного солнцепёка.