Никита Попов - Безжалостное добро

Пробок между тем не было, автобус довольно быстро продвигался вперед и вскоре подошел к нужной для Андрея остановке. Расплатившись с водителем, Андрей выскочил из автобуса. Первым делом он взглянул на часы. М-да. 7:58. Но могло быть и хуже. Теперь он опоздает максимум на пять минут, а это вполне допустимо. Предельно быстрым шагом он добрался до здания Восточного института, прошел через вахту, на ходу показав пропуск охраннику, и бросился к лестнице, ведущей на верхние этажи. Через пару минут он уже был перед дверью аудитории. Постучав и выждав небольшую паузу, он наконец вошел внутрь. На часах было 8:04. Декан, проводивший тест, глянул на него неодобрительно, но без раздражения. Андрей сел за первый свободный стол и начал выкладывать вещи, которые, по его мнению, должны были помочь ему справиться с предстоящим испытанием. Ручка, карандаш, чистая тетрадь для запасных листов и…

Секундочку, а где тетрадь с записями за прошедший семестр? Где же она? Может, в другом отделе? Нету… Я же не… Не может быть… Андрей с трудом подавил в себе желание выругаться на весь класс. Он все-таки забыл ее. Прошлой ночью, пытаясь хоть как-то повторить материал, он вытащил ее из сумки и забыл положить обратно. Оставил дома свой главный ресурс пополнения недостающих знаний о предмете. Катастрофа. Теперь остается рассчитывать только на самого себя. Возможно, ему повезет и выпадет удачный билет. Хоть бы так…

Декан тем временем подошел к его столу и положил перед ним листок с вопросами. С двумя вопросами. Что же в них? Андрей протянул руку, взял листок и медленно поднес его к глазам. Через пару секунд он вздохнул с облегчением. Все-таки иногда ему везет. Перед ним был листок с двумя его любимыми вопросами. Две темы, которыми он интересовался уже несколько лет, еще до поступления в университет. Связанные между собой, по крайней мере, ему так всегда казалось. Взгляды на международные отношения Николо Макиавелли и политические воззрения легистов в Древнем Китае. Начало ответов по этим вопросам было известно ему наизусть. Легизм – философская школа Китая эпохи Чжань Го, известная как «Школа законников». Основные идеи древнекитайского легизма изложены в трактате IV в. до н. э. «Шан цзюнь шу» («Книга правителя области Шан»). Ряд глав трактата написан самим Гунсунь Яном (390—338 гг. до н. э.), известным под именем Шан Ян. Этот видный теоретик легизма и один из основателей «Школы законников» (фацзя) был правителем области Шан во времена циньского правителя Сяогуна (361—338 гг. до н. э.). В целом вся концепция управления, предлагаемая Шан Яном, пронизана враждебностью к людям, крайне низкой оценкой их качеств и уверенностью, что посредством насильственных мер (или, что для него то же самое, — жестоких законов) их можно подчинить желательному «порядку ». Причем законодатель, согласно Шан Яну, не только не связан законами (старыми или новыми, своими), но даже восхваляется за это: «Мудрый творит законы, а глупый ограничен ими». Существенное значение в деле организации управления Шан Ян и его последователи, наряду с превентивными наказаниями, придавали внедрению в жизнь принципа коллективной ответственности (система тотальной взаимослежки ).

Андрею идеи легистов, несмотря на их чрезмерную жесткость и даже временами жестокость, казались вполне разумными и приемлемыми. Более того, он считал, что даже в условиях современного общества их методы могли бы оказаться очень полезными и, что самое важное, эффективными. Он всегда был сторонником мнения, что усиление жестокости по отношению к преступности и увеличение давления на население в целом со стороны государства может привести к положительному результату в отношении развития общества. Эх, если бы в его руках оказалась неограниченная власть, тогда бы он создал идеальное общество. Или, по крайней мере, попытался бы сделать это. Первым делом он бы утопил преступность в собственной крови, закон стал бы внушать криминальным элементам такой же страх, какой перед самими преступниками испытывает мирное население. И даже еще больший. Потом… Впрочем, сейчас пока не время думать об этом. Предаваться своим малоосуществимым идеям можно и после пар. А сейчас нужно сосредоточиться. Так, Николо Макиавелли. Выдающийся итальянский политический писатель XIV века. Христианству, как и вообще религии, в политической философии Н. Макиавелли отведено место полезного орудия в управлении людьми . Он преодолел теологические представления о политике и праве и обосновал подход к политике как эмпирической, то есть проверяемой опытом, науке. Он пришел к выводу о том, что в основе политики и политических отношений лежит не христианская мораль, а интересы и сила . Н. Макиавелли считал определяющим в межгосударственных отношениях фактор силы, состояние войны, а не мира: «Ибо добродетель порождает мир, мир порождает бездеятельность, бездеятельность – беспорядок, а беспорядок – погибель, и – соответственно – новый порядок порождается беспорядком, порядок рождает доблесть, а от нее проистекает слава и благоденствие…» Н. Макиавелли вовсе не был сторонником войны, но, будучи реалистом в истинном смысле этого слова, он был убежден в неизбежности войн и не видел перспективы их искоренения. Не видел, поскольку война, наряду с миром, – одно из двух постоянных состояний международных отношений, подобных любым другим противоположностям Вселенной. Убежденный в естественном антагонизме государств, в непричастности морали или других духовных источников к политическому искусству мыслитель и одновременно творец, глубоко выражавший гуманистический дух эпохи Возрождения, Н. Макиавелли, быть может, был одним из самых загадочных политических мыслителей в мировой истории.

Да, Макиавелли, я во многом согласен с тобой. Но только… Только я все же думаю, что существует способ, который бы позволил свести на нет все антагонистические начинания человечества. Войны являются неизбежными лишь потому, что тому виной сама природа людей. А что было бы, если бы удалось изменить эту природу? Тогда удалось бы доказать обратное и опровергнуть великого итальянца и всех его последователей. Война и мир существуют потому, что существуют добро и зло, неизбежная двойственность человеческой души. Два слагаемых, из которых формируется человеческое сознание, а значит, и сознание всего общества. А что, если из двух составляющих сделать одно? Возможно ли это?

Этот вопрос волновал его уже очень давно. Найдет ли он когда-нибудь ответ на него? Тут Андрей бегло глянул на часы, висевшие над доской. Так, так. Сейчас все-таки нужно приниматься за работу. До конца теста оставалось немногим более получаса, а ему еще предстояло перенести свои мысли на бумагу. Как бы хорошо он ни разбирался в данных вопросах, его знания нужно было поместить в требуемую форму для сдачи и последующей оценки. Ну что ж, приступим.