Александр Лукьянов - Чёрная пешка

-Все понимаю. Тебе очень тяжело. Но разве этим горю поможешь? Соберись, наконец, Зэ. Родителей не вернуть, так не губи же себя.

-Не губить... Не вернуть... Ни до кого не доходит, Эха, сослу... живи... ца моя до... рогая... Они умерли по моей вине!

-Полная чушь! Ты же сам ходил в товарищеский суд с обвинением на себя. Требовал осудить со всей строгостью за бездушие, отправить на Казхук. Так что там ответили, напомни?

-"Происшествие - вне компетенции суда. Вы не совершали никакого прес... тупления. Смерть ваших родителей - результат трагического несчастного случая. Нет оснований для привлечения к ответ... ственности." Вот что ответил секретарь. И добавил, что искренне соболезнует горю. - безнадежно махнул рукой Зэ. -Дурацкий ром, как вода, трезвеешь от него через час. Там еще есть?

-Нет. -решительно ответила Эса. -Что собираешься делать?

-Попрошу, чтобы ты сходила в магазин за ромом. Деньги там, в шкафе... в шкафу...

-Я о другом: что собираешься делать вообще?

-Ах, во... обще... Знаешь, я ведь договорился, что заберу отца с матерью к себе в город. Чтобы здесь жили. И постоянно откладывал... Они ждали... Ну, вот наметил на прошлые выходные... Машину заказал, чтобы вещи перевезти. А за день до того сошел сволочной оползень! Эса, ведь два дома снесло на окраине - пустой соседский и отцовский... именно эти два! Как же мне жить-то, проклятому, а? Только не повторяй, что... не виноват... Виноват! Но на Остров Правосудия меня, видишь ли, не за что... Хотел было руки на себя наложить, да мало будет, стервецу... Что во... обще собираюсь делать, спраши... ваешь?.. А уже сделал. Вот, читай письмо. "Община ордена Целителей согласна принять вас..." и так далее... Все вещи распродам и - туда...

Десять последующих лет вместе с другими служками он работал уборщиком в больницах, чистильщиком на санитарной станции, рабочим в морге и крематории, утилизатором, несколько раз принимал участие в ликвидации эпидемий малярии и дизентерии среди невольников на Торфяных болотах и в урановых рудниках Кольцевых гор. Обычно под начало Ландышу давали небольшой отряд рабов и, хотя те оставались для него совершенно чужими, он трудился наравне с ними, берясь за самые тяжелые и неприятные задания. За десять лет служке Ландышу несколько раз предлагали принять обет и стать монахом, а потом, быть может, старшиной, но он всякий раз наотрез отказывался. Больницы награждали его грамотами и благодарственными письмами. Ландыш принимал их с вежливыми поклонами, а потом, не читая, передавал старшине Луку, который аккуратно вклеивал грамоты в толстенный пятьдесят шестой том истории монастыря. За работы платили неплохо. Некоторые монахи числились "временными" и проводили в обители заранее оговоренный срок. Часть заработанных ими денег шла монастырю, другая перечислялась на их счета в банке, чтобы покинувший монастырские стены не оказался без средств существования. Ландыш же просил, чтобы все жалованье до последнего гроша поступало в орденскую кассу. Оставлять монастырь он не собирался.

...Посетителей сегодня было много - человек тридцать. Им показали кельи, кухню, библиотеку, а потом пригласили в молитвенный зал храма. Клен зажег лампы с ароматическим маслом, Рогоз рассказывал о строительстве храма и создании мозаик и росписей. Гости благоговейно приблизились к "святой стене" на которой были изображены Покровительница материнства, Укрепительница телесного здоровья и Оберегательница Разума.

Всеслав с удовольствием рассматривал фрески, вдыхал тонкие неповторимые запахи благовоний. Покровительница материнства была изображена в виде женщины среднего возраста, держащей на одной руке ребенка, а другой - посох с белым камнем. У ног ее расположилась легендарная нелетающая птица До. Укрепительница телесного здоровья выглядела величавой матроной в годах. Она, стоя с кувшином на плече, опиралась на посох с зеленым самоцветом, причем рядом с ней свернулся клубком пернатый змей Чигу. Оберегательница Разума согласно традиции была нарисована юной стройной девой. В ее волшебном посохе сверкал алый рубин, а позади вальяжно развалился невиданный кот Хух. Всеслав не сдержал изумленного жеста. На Саракше не было крупных кошачьих хищников, но любой землянин, не задумываясь, предположил бы, что художнику терпеливо позировал живой земной ягуар.

-Воображение - великая штука.

-Простите? -рядом оказался неприметный служка в старой бурой рясе. -Вы что-то сказали?

-Бидзанби Да. -представился Всеслав. -Я о невиданном коте. В живописи разбираюсь слабо, но, по-моему, это восхитительно.

-Да, -согласился Ландыш, -художник постарался. Так вы и есть многочтимый Бидзанби? По поручению наших старшин прошу после прогулки по монастырю за трапезой оказать им честь и отобедать за старшинским столом. Беседа доставит им истинное наслаждение.

Всеслав церемонно склонил голову.

Саракш, Островная империя

Черный Пояс, о.Бацуза, город Цугазай

Цугазайские Новостройки

8 часов 60 минут, Праздник Полей и Зверей, 9591 года от Озарения

"Любопытная вещь - деньги. Коммунистическая Земля от них отвыкла полтора века назад и сейчас только нумизматы гордо демонстрируют друг другу коллекции марок, крон, рупий и пезо... Интересно, однако, подумалось: не "мы, земляне", а в третьем лице - "Земля"... Хм... А на Саракше вообще и в Империи, в частности, финансы будут довольно долго служить важным регулятором общественно-хозяйственных отношений. По крайней мере, те же полтора века - это уж наверняка.

Причем, наиболее велико значение денежного обращения в Желтом Поясе. И это легко объяснимо. Во-первых, наличие мелкой частной собственности, даже не опирающейся на эксплуатацию. Во-вторых, государственная политика, направленная на неуклонный рост благосостояния "желтых" и воспитание в них культуры потребления. Заработная плата, кредиты и рассрочки, торговля и сфера услуг, сберегательные кассы... Люди работают, а банкноты достоинством в столько-то серебряных и золотых служат (как там у классиков политэкономии?) "мерилом стоимости и средством накопления".

Белый Пояс куда менее "денежен". В огромной сверхказарме каждый служивый обмундирован, накормлен, напоен, помыт и пострижен по четким нормам вещевого и пищевого довольствия. Бесплатный общественный транспорт, газеты, еженедельный фильм в клубе, кровать со шкафом в четырехместной секции и все такое. Денежное довольствие также существует, но его размеры более чем скромны. Матросское жалование можно рассматривать, как своего рода "карманные деньги" на пиво-ром и кино-бордель. Да и офицерское, впрочем, тоже...

А вот наш Черный Пояс, похоже, может преподнести имперским бухгалтерам некоторые сюрпризы уже в ближайший исторический период и выделиться в некую финансовую автономию. К деньгам тут относятся небрежно, с восхитительной рассеянностью. Разумеется, в этом Поясе и в помине нет механической уравниловки по инструкциям сэра Томаса Мора или синьора Томмазо Кампанеллы. Точно так же, как и в двух остальных Поясах, здесь существует сеть бесплатных столовых. Большая часть прочих материальных благ распределяется между "черными" островитянами в зависимости от их социального статуса и в "безналичном" виде. Например, студенту гарантировано даровое место в общежитии, лаборанту дают однокомнатную квартира, личный вычислитель на рабочем месте и две командировки или стажировки в год за счет учреждения. Старший научный сотрудник получает трехкомнатное жилье с подключенным к Паутине мощным вычислителем, четыре командировки или стажировки в год за счет учреждения, право на ежегодный бесплатный заказ через "Книгу-почтой" пятидесяти изданий и другие льготы. Профессору из общественных фондов предоставляют коттедж в пригороде, автомобиль для служебного пользования, вычислитель экстра-класса и еще кое-что. Ну, и так далее...