Евгений Филенко - Галактический консул

Коробка из-под табака. Она валялась на полу, кратовский ботинок обратил ее в лепешку. За ней тянулась дорожка золотистой трухи.

— Курт, — еще раз окликнул Костя, уже совсем тихо.

Он непроизвольно потянул носом. К табачному дыму, рассеянному в воздухе, примешивался совершенно посторонний, незнакомый, сырой запах.

Фрост сидел в кресле спиной ко входу. Его рука свисала через подлокотник, выпустив из разжатых пальцев едва дымящуюся трубку, голова завалилась на плечо. Казалось, экзобиолога прямо посреди работы сморил внезапный приступ сна.

Костя деликатно кашлянул и встряхнул Фроста за плечо.

Пальцы погрузились в горячее и липкое.

Странный звук привлек внимание Кратова, пока он в оцепенении разглядывал испачканные пальцы. Словно редкие капли дождя мерно постукивали по полу.

Костя резко крутанул кресло к себе.

Отшатнулся, не сдержав крика.

Со всхлипом набрал полную грудь воздуха — воздух сопротивлялся, никак не желал проходить сквозь передавленное спазмами горло.

Чтобы не упасть, оперся рукой о заваленный бумагами стол. Ноги подсекались, как если бы в них разом лопнули все сухожилия. От пальцев на белой бумаге пролег жирный красный след.

То, что находилось в кресле, Фростом уже не было. Бесформенный обломок черепа, без лица, в лохмотьях кожи и тканей, каким-то чудом державшийся на шее. Вмятая, расплющенная грудная клетка с вывернутыми наружу кусками ребер, словно она взорвалась изнутри, и левое плечо с совершенно уцелевшей рукой… Все остальное обратилось в комья окровавленного мяса.

И повсюду, даже на потолке — брызги крови.

В дальнем углу снова послышалось негромкое постукивание.

Заледенев от ужаса, Костя буквально отодрал взгляд от кресла и медленно переместил его на источник звука.

Серая пчела возилась в герметическом керамитовом боксе. Ей было тесно. Она негромко шуршала крыльями, нервно перебирала передними лапами, стучала коготками по прозрачной, в кровавых потеках, стенке.

Костя попятился к выходу, лихорадочно отирая пальцы о свитер, не имея сил повернуться спиной ко всему этому кошмару.

Кто-то разглядывал его. Пристально, тяжело, примериваясь к нему как к очередной жертве.

Но в каюте никого не было. Лишь останки Фроста, пчела, да еще неподалеку от бокса громоздилось знакомое чучело стрелохвоста с угрожающе воздетыми клешнями. Клешни были сомкнуты, с них свисали какие-то спутанные лохмы.

Костя захлопнул дверь. Прислушался — тишина. Он привалился к двери, с несообразной силой сжимая пальцами ее рукоятку.

— Нет. Нет…

Смертельный холод сменился выжигающим все на пути жаром, который толчками поднимался из самых недр души и никак не мог вырваться на свободу. Какая-то невидимая преграда, перепонка мешала ему. Костя стоял, с овечьим смирением прислушиваясь к этому клокотанию внутри себя. Сознавал, что нельзя теперь вот так просто стоять и ждать, что произойдет с ним, вокруг него или на значительном от него удалении. Что не осталось ни крохи времени на переживания, и нужно действовать, действовать, действовать…

Он вдруг обнаружил, что в такт этим внутренним толчкам давно уже бьется затылком о стену и не имеет воли прекратить эту бессмыслицу.

— Не-е-ет!..

Вот и случилось то, чего он ждал.

Ничего уже не изменить, не исправить, не переиграть. Ничего уже не будет по-прежнему. Через неразрывность времен пролегла трещина. Между прошлым и будущим, через настоящее. И каждое новое мгновение вонзается в нее очередным клином. Взломанный улей… пчела в прозрачном узилище… уничтоженный Фрост… Это необратимо, это навсегда.

Но что следом?..

— Сергей Эдуардович, — позвал Кратов.

Он не узнал своего голоса.

Варданов выглянул из центрального поста.

— Что еще? — спросил он недовольно. — Надеюсь, Курт нашел доводы, доступные вашему восприятию?

— Он мертв, — сказал Кратов. — Убит.

— Как убит? — Варданов нахмурился. — Что вы несете? Я десять минут назад… — Он помолчал. — Как это могло случиться?.. — И снова осекся.

— Курт убит, — повторил Костя. — Это страшно. Там все в крови.

Варданов наконец отклеился от двери центрального поста и подошел, отчего-то на цыпочках.

— Убит, — сказал он ровным голосом. — Убит. Я должен это видеть.

Он потянулся к дверной рукоятке и наткнулся на костины пальцы, все еще сомкнутые на ней вмертвую.

— Нельзя входить, — без выражения промолвил Кратов. — Убийца еще там.

— Убит, — сказал Варданов. — Курт убит. — Его лицо вдруг сделалось похоже на гипсовую маску. — Кто же?.. Пчела? Вырвалась из бокса?

— Может быть, — пробормотал Кратов. Он чувствовал, что от него ускользает какая-то важная деталь. И никак не мог сосредоточиться: перед глазами все плыло. — Да нет, что я говорю… Пчела на месте. Убивала не пчела, Сергей Эдуардович.

— Тогда кто?

— Стрелохвост.

— Откуда он там взялся?!

— Чучело. Курт вчера добыл стрелохвоста и сделал из него чучело. И напугал меня в коридоре… Я вспомнил: тогда клешни у стрелохвоста были разжаты. Сегодня они сомкнуты.

— Это ничего не значит. Велика важность — клешни сомкнуты!.. Курт мог сам, по своей прихоти, изменить позу чучела.

— Конечно, мог. Но больше там некому на него напасть.

— Вы хотите сказать, что выпотрошенный стрелохвост внезапно ожил и убил Фроста?!

— Да, так и было. Но стрелохвост был только орудием…

— …которым управляла пчела? Этаким местным зомби?

Костя кивнул.

— Как это возможно?!

— Я не знаю.

— Серая пчела ДЕЙСТВИТЕЛЬНО неразумна.

— Не знаю…

Варданов задумчиво оборотил лицо к видневшемуся в дверном проеме центрального поста краешку видеала, демонстрировавшего шабаш среди песков. Волны красных тел, с тупым автоматизмом накатывавшие на корабль. И серые гудящие тучи в небесах.

— Вы правы, — сказал он медленно.

— В чем? — горько спросил Костя.

— Во всем, драйвер, во всем.

— И что же нам теперь делать?

Ксенолог посмотрел на него долгим взглядом.

— Я предупрежу Маони. Он должен вернуться на корабль. Нам с вами, драйвер, предстоит еще придумать, как помочь ему сделать это. А вы тем временем наденьте «галахад». Не забудьте фогратор.

— Фогратором я спалю полкорабля, — поспешно сказал Костя.

— Это на крайний, безвыходный случай. Если вдруг обнаружится, что «галахад» вам не помогает… Попробуйте уничтожить эту нечисть чем-нибудь тяжелым. Или острым. Ее нельзя оставлять рядом с Фростом.

— А пчела? Как поступить с ней?

— Пчелу трогать не надо, — после паузы сказал Варданов. — Как поступить с пчелой — это для нас троих будет следующей задачкой…

«Он ничего не может мне сделать. Будь он хоть кто, хоть сам дьявол. Звездоходы рассказывали: случалось и такое. Но и дьявол пасовал перед «галахадом». Если, конечно, освятить его перед использованием…»