Евгений Филенко - Блудные братья

— Уж вы поможете, — проворчал Кратов. –

— Наденьте очки, — посоветовала Кендра. — Лес темный…

— Ни к чему, — сказал Кратов. — Я хорошо вижу в темноте.

И тут же, споткнувшись, едва не въехал носом в шипастые плети какого— то кустарника.

— Ах, да! — насмешливо фыркнул Ольгерд. — Очень сильные инструкторы.

Кратов смолчал. Он стоял в самом начале знакомой уже тропинки и озирался.

— Ну что? — спросила Кендра.

— Пока спокойно…

— У нас же есть фонари, — проворчал Ольгерд.

— Обойдемся, — сказал Кратов. — Лучше включите сканер.

— Толку от него, когда кругом деревья… — Вот что, — проговорил Кратов. — Пойду-ка я впереди. А уж вы — следом, шаг в шаг и без лишнего шума.

— Это всего лишь лес, — попытался протестовать Оль. — Его давно обезопасили и… гм… выхолостили.

— Мы попытаемся, — сказала Кендра. — Но не ждите от нас большого проворства…

— Хотя было бы лучше, если бы вы подождали меня на опушке, — заметил Кратов с сомнением.

— Еще чего! — возмутился Ольгерд. — Это вам не какая-нибудь дикая планета. Это наш остров и наш лес. И в нем заблудилась наша девочка.

— Рисса не заблудилась, — сказал Кратов. — Она же телепат. Она шла в сторону Фермы. И вдруг что-то почувствовала. Заинтересовалась. Повернула к лесу. И…

— И? — напряженным голосом спросила Кендра.

— И оказалась в лесу, — закончил Кратов.

— Договаривайте же! Что все это значит?

— Это значит, что скоро мы ее найдем, — отрезал Кратов. — И больше ни черта это не значит. Если только вы не дурите мне голову с этим вашим островом.

— Мы не дурим, — промолвил Ольгерд. — Честное слово, доктор Кратов. Просто… я вдруг засомневался, все ли мы сами знаем об этом острове…

Кендра, замыкавшая процессию, вдруг поднесла к лицу браслет, что-то негромко сказала и выслушала ответ.

— Что там, Кенди? — спросил Ольгерд. — Может быть, Рисса нашлась?

— Нет. Я запросила у учителя Тонга наши координаты. Он их сообщил. И еще…

— Ну, ну!

— По его словам, мы движемся прямо на значительное скопление «живых душ». Как будто обезьяны со всего леса решили собраться в одном месте.

— Зачем обезьянам это делать? — изумился Ольгерд.

— Разумеется, незачем. Потому что никакие это не обезьяны.

— Да? И кто же это?

— Я не знаю, — ответила Кендра, и голос ее предательски выдал тревогу.

— Мне это не нравится, — раздельно произнес Ольгерд. — Ох, как мне это не нравится. И знаете что? Напрасно мы не взяли оружия.

— На Ферме оружия нет, — сказала Кендра.

— И это тоже напрасно…

— Послушайте, — нарушил молчание Кратов. — Мне все происходящее не нравиться еще больше, чем вам. Но я могу обойтись без оружия. Так что поворачивайте-ка назад…

— Идите к черту, Кратов! — раздраженно откликнулся Ольгерд.

— Ладно, — сказал тот. — Но не вздумайте проявлять чудеса героизма. Вы, учитель Бжет… Тшеч… Ольгерд, отвечаете за госпожу Хименес. Если что не так, падайте ничком и прикрываете ее своим телом.

— С удовольствием! — нервно хихикнул Ольгерд.

— Что вы намерены предпринять? — быстро спросила Кендра.

— Уж найду что, — проворчал Кратов. — Что сказал Тонг, далеко ли до них?

— Метров триста… Вы думаете, Рисса у них?

— Ничего я не думаю…

Лес оживал. Бормотал невнятные угрозы на одной басовой ноте. Над головами людей с сухим шорохом метались летучие мыши. Из непроглядной тьмы доносились неясные вздохи и хруст раздвигаемых ветвей.

Что-то глухо и влажно заскрипело.

Кратов предостерегающе вскрикнул и попятился, тесня своих спутников раскинутыми руками.

Огромное старое дерево, путаясь распяленными сучьями в густой сетке лиан, плавно улеглось поперек тропинки перед самым его носом.

За его спиной Ольгерд со свистом втянул воздух в легкие.

— Не пора ли прикрывать телом?.. — прошептал он.

— Пора, — ответил Кратов вполголоса. — Забирайте женщину и уходите.

— Вместе с вами, — упрямо сказал Ольгерд.

— Марш отсюда! — шепотом рявкнул Кратов. — Вы мне только мешаете!

Кендра вышла из оцепенения и попытаюсь что-то возразить — Кратов не слушал. Он стоял, напряженно всматриваясь в темноту и вслушиваясь в рухнувшую вместе с подгнившим стволом тишину.

Тишина показалась ему выжидательной.

Продемонстрировано было нежелание принимать гостей. И не без любопытства исследовалась реакция означенных гостей на столь явное и недвусмысленное проявление враждебности.

«Я не испугался, друзья мои, — подумал Кратов. — И ваш немудрящий спектакль в духе Робин-Гуда меня не впечатлил. Так что самое время познакомиться».

Удивительное дело: в эту минуту, стоя лицом к лицу с чем-то непонятным, неизвестным и, может быть, даже опасным, он ощущал уверенность и спокойствие. Чего с ним давненько уже не случалось.

«Как хотите, только нынче я пройду эту тропинку до конца!» — пообещал он, одним прыжком перемахивая через поваленную лесину…

… И сразу же провалился в какую-то смрадную, омерзительно густую жижу по пояс. Наверное, это была ловушка, которую он как старый звездоход обязан был учуять и избежать. Разумеется, если бы все происходило на какой— нибудь Нимфодоре или, не к ночи будь помянута, Хомбо, он держал бы ушки на макушке, мышцы в напряжении, а великолепно отточенное за годы частого употребления чувство опасности — наготове. Но здесь, на детском острове, в специально выхолощенном, как выразился Ольгерд, лесу… Воистину, Земля— матушка способна была вить веревки из своих беспутных сыновей.

Подтянувшись на руках (грунт под ладонями чвакал и полз, и, что самое гнусное, в нем туго и склизко что-то шевелилось). Кратов рывком выдернул тело из ямы. Вся одежда пропиталась тухлой дрянью, а со старой, верной курткой, похоже, можно было попрощайся. Когда он поднимался на четвереньки, из карманов лилось, а в сандалиях хлюпало. Состояние было хуже не придумаешь.

В сотне шагах впереди маячили размытые, бесформенные силуэты. Темное на темном. Но, учитывая его способность к ночному видению, живое на просто теплом.

Это они хотели, чтобы он здесь и остановился, и ни за что бы к ним не приближался. Это они ему не верили ни на грош и не желали с ним связываться. Это их глухие, бессвязные, звериные эмоции он подслушивал днем, после встречи с Риссой не предполагая, что ночью будет вынужден отправиться на ее поиски).

Кратов выпрямился, вскинул руки.

И сразу уловил, как изменилась окраска исходящего от диковинных зверей эмофона.

Теперь в нем преобладало неуверенное любопытство.

— Я не причиню вам вреда, — сказал он, делая решительный шаг навстречу (отвратительно мокрые брючины льнули к ногам).