Евгений Филенко - Блудные братья

— Почти все члены Галактического Братства ведут политику экспансии, — пожал плечами Кратов. — Для этого и существует та же Звездная Разведка.

— В силу не лучших свойств менталитета эхайны не имеют склонностей к тому виду экспансии, который вы имеете в виду. Вы ищете свободные планеты с подходящими для жизни условиями или полезными естественными ресурсами. Затем долго и кропотливо их колонизируете, вкладывая в преобразования атмосферы и ландшафта громадные затраты. Для вас это — естественный процесс, которому нет альтернативы. И никому не приходит в голову, что можно взять уже готовое силой. Кроме эхайнов…

— Ну, через эту детскую болезнь «большого хапка» прошли практически все цивилизации!

— Наверное — хотя, глядя на вас, в это трудно поверить… Кратов смущенно хохотнул.

— Знали бы вы нашу историю, янтайрн! — сказал он.

— Кое-что я знаю, — кивнула Эограпп, досадливо разглядывая дорожку подсыхающей крови на запястье, обвитом вычурным хрустальным браслетом в форме цветка. — Но вы одолели эту болезнь, а мы до сих пор не выздоровели. Хотя по меньшей мере Светлые Эхайны честно пытаются это сделать. В Эхайноре нет ни специалистов, ни флота для мирной экспансии. Мы не имеем технологий терраформирования. У нас почти нет ксенологов, потому что уставы и кодексы утверждают исключительность эхайна как носителя разума.

— Значит, я для вас — неразумное животное?!

— Именно так. И поверьте: даже мне, ксенологу, трудно бороться с подозрительным предубеждением. Вы отвратительно низкорослы. У вас дряблые мышцы, не знавшие настоящих военных походов, а ваши руки никогда не сжимали влажного от вражеской крови приклада. У вас тусклый взгляд, в котором не горит огонь священного гнева, что согревает кровь в жилах и заставляет учащенно биться сердце… Достаточно?

— Вполне.

— При всем том, что я совершенно точно знаю: значительная часть моих подозрений — ошибочна. Вы прекрасный боец даже по эхайнским меркам. И оружие вам не в диковинку. А коэффициент умственного развития неоспоримо выше, нежели у большинства эхайнов, не исключая меня…

— Вы слишком добры, янтайрн.

— К вам, этлауку?! Хха! Я просто констатирую факты, хотя душа моя трепещет от боли. Еще одна болезненная двойственность… Но я способна признавать объективную истину. И геакетт Кэкбур способен. Т'литт Гтэрнегх — нет. Т'гард Лихлэбр — нет. Так что не питайте иллюзий и будьте бдительны, яннарр.

— А как насчет Нигидмешта Нишортунна?

— Гекхайан слишком… — женщина помолчала. — Слишком далек, чтобы открывать мне свои мысли. — Она снова взглянула на свое запястье с браслетом-цветком. Возможно, среди лепестков укрывались часы. — Наша беседа подошла к концу, яннарр. Но в дальнем углу сада вас ждет геакетт Кэкбур. Постарайтесь дойти, не поранившись. Впрочем… — Эограпп усмехнулась. — Вам, с вашим безупречным самоконтролем, это не грозит.

— Благодарю вас, янтайрн. Я многое узнал… «Ни черта я не узнал, — прибавил Кратов про себя. — Только еще больше запутался!»

— Я лишь хотела довести до вас нашу озабоченность развитием конфликта, — сказала Эограпп. — Все не так просто, как видится со стороны. И, если я упустила отметить это раньше: вы в очень сложном положении.

— Подозреваю, что так и есть. Правильно ли я понял, что властвующий дом Нишортунн ищет моей поддержки в разрешении этих надуманных противоречий?

— Неправильно. Напоминаю, что вы живы лишь благодаря Статуту справедливости. Вас ждет ритуальный поединок с одним из лучших бойцов Эхлиамара. У вас нет пути к отступлению, только вперед, на ристалище. Соображения здравого смысла и общественной значимости подсказывают, что Департамент внешней разведки должен устроить ваш побег. Вдобавок, это был бы жест доброй воли… Но мы пленники традиций, а значит — нам нет смысла рассчитывать на вашу поддержку.

— И все же вы приглашаете меня в Сады Равновесия, — заметил Кратов. — Ведете со мной дипломатичскую беседу…

— Это означает, что ни Кэкбур, ни я не склонны вас недооценивать. Существует один шанс из ста, что вы одержите верх над т'гардом. И глупо было бы пренебречь такой громадной вероятностью!

— Наверное, теперь ваш черед удивляться, янтайрн, но я оцениваю наши шансы как равные.

— Полагаю, что вы имеете на то свои причины… Но даже если вы уцелеете и беспрепятственно покинете Юкзаан, вы ничего не сможете изменить. Мы в оковах наших традиций. Никто и ничто не может вдруг взять и разбить эти ржавые, но все еще прочные оковы.

— И все же вы хотите, чтобы я знал о вашем нежелании враждовать с Федерацией.

— Из вашей неформальной биографии мне известно, что однажды вы выиграли в кости целую планету и ухитрились не испортить отношения с проигравшими.

— Ну, не совсем так, — смутился Кратов. — Я имею в виду — не в кости…

— Кое-кто рассчитывает, что у вас в рукаве может оказаться лишняя кость с шестью выигрышными гранями.

— Хм… — Кратов отвел глаза. — Хорошо, оставим это. Янтайрн, вы говорили о древних заблуждениях, влекущих тяжкие последствия. Не можем ли мы совместными усилиями эти древние заблуждения рассеять? И для начала узнать, в чем они заключаются?

— У меня нет санкции на обсуждение с вами этой темы, — сказала Эограпп. — Вы просили высокой аудиенции, и вы ее получите. Тот, кто вас примет, сам решит, что и как с вами обсуждать. Не просите назвать мне имя и титул этого сановника — я не знаю, кто он. Замечу только, что эхайны мучительно переживают свое противоестественное происхождение. Это древний, болезненный и неистребимый комплекс неполноценности. А как всякие комплексы, он порождает компенсационные реакции…

— Кажется, я понимаю, о чем идет речь, — кивнул Кратов. — И если это так — я совершенно точно знаю, что вы не правы, янтайрн. Вся раса эхайнов — заблуждается на собственный счет.

«И у меня есть лишняя кость в рукаве», — добавил он мысленно.

От Кэкбура исходила ровная, слегка холодящая волна эмоций, что с известной натяжкой могло быть интерпретировано как впитанное с молоком матери презрение патриция к плебею. Он молча отомкнул стоящий у ног бронированный сундучок, извлек оттуда терминал и, сноровисто раздвинув резучие плети, пристроил его на выступе прозрачной стены. Затем включил и повернулся лицом к Кратову.

— Вы знаете этого этлаука? — спросил он, небрежно кивая на большой плоский экран позади себя.

— Нет, — солгал Кратов.

— Лжете, — притушив смеженными веками желтый огонь зрачков, сказал Кэкбур. — Это ваш соглядатай. И он разоблачен.

— Я не обязан знать всех, — сказал Кратов. — Вы забываете, что я не разведчик…

— Волнение выдает вас с головой.

— Вы утверждаете, что это — человек. Хотя вряд ли я выделил бы его среди толпы где-нибудь на улицах Гверна… Конечно, я взволнован. Меня очень беспокоит его судьба. Насколько мне известно, ваш департамент не станет церемониться с теми, кого считает врагами.