Алексей Клец - Кошмары Кейси

На полу валялась гильза, но пистолета не было. Я кое-как добрался до сейфа, но и он был пуст. Черт возьми, это же я его не закрыл. Я аккуратно выглянул на улицу. Ребят был видно мало. Толи они все ушли, толи пропадают где-то еще. Я глянул правее, действительно, забор был снесен. Единственная машина в лагере, это волга майора, и похоже кто-то на ней уехал, но что же с остальными? Я сомневаюсь, что они настолько глупы, чтоб уйти пешком по степи. Их же не так сложно поймать, как им кажется. И действительно. Постепенно выходили солдаты из столовой. После долгого голодания, первое, на что они накинулись так это на запасы еды. Но что они хотят делать дальше? Какой у них план? Как мне кажется, скорее всего, им понадобится машина. Я плохо знал расписание лагеря, так как толком тут и не находился, но тем не менее, раз в пару дней, должна приезжать машина с провизией и медикаментами и возможно, они будут ждать ее. Хотя если бы на это ушло много дней, они бы не ждали, значит, машина будет сегодня. У них было много времени, чтоб запомнить расписание, так что в этом, они умнее меня.

Выбираться из здания я не мог, я плохо ходил, та и сразу меня увидят, так что почти ползком, я поднялся по лестнице на второй этаж. Дверь в кабинет майора была расстреляна и выбита. Мужик сопротивлялся до последнего, но они не так сильно боятся смерти, так что с такими зверьми, он не справился. Его тело лежало на полу, и было полностью покрыто пулевыми ранениями. Даже после смерти, они кормили его свинцом.

Хорошо, что на меня они пожалели патроны. Оружейка была открыта и была полностью пуста. Они забрали даже списанное, нерабочее оружие, видимо просто для вида, но оружие меня не сильно волновало, больше всего, мне нужен был телефон. Он лежал на полу и был раздавлен. Быть может хорошо, что они не стали стрелять в него. Я плохо разбирался в электронике, но выбора особо не было. Так что я сел на пол возле стола майора и попытался аккуратно разобрать телефон на составные части, в принципе, его устройство достаточно простое, так что если методом тыка, подсоединять проводки к плате, какой-то из них окажется правильным. Через несколько минут, когда попытки почти закончились, я прижал провод и сказу в трубке раздался гул. Динамик был понят, диск с цифрами был разбит на маленькие части, он чисто интуитивно, я смог набрать номер полиции. Полушёпотом, а попросил, чтоб мне дали связаться с моей частью, а затем доложил какому-то солдату о том, что случилось. На последних словах у меня потемнело в глазах, и я бросил телефон. Черт, я действовал на автомате, быть может я погорячился, и нужно было дать ребятам уйти? От этой мысли я снова пришел в сознание. Какой уйти? А как же Доцент? А что будет с мирными людьми, когда они попадут в город? Они вдруг станут белыми и пушистыми? Ага, конечно. Я должен сделать все что можно, чтобы не дать им выбраться от суда. Хотя возможно, я уже с этой задачей справился. Я полностью залез под стол к майору и одним целым глазом смотрел на него. Добираться суда часов 6, ну может 4, если гнать как сумасшедшие. Конечно, Рембо из фильма, скорее всего сам бы всех раскидал, а когда подъехали военные, стоял бы один посреди десятков трупов, но это кино. Примерно через час кто-то зашел в кабинет майора. Я был почти без сознания, когда услышал шум ботинок и еле успел спрятать ногу за стол. Пацан что-то искал в шкафу, а потом обрадованно заорал на весь лагерь, что нашел коньяк. Если бы они решили пить его внутри, то меня бы сразу увидели, но они вышли и я стал ждать подмоги.

Время тянулось долго, даже не смотря на то, что я часто терял сознание. И наконец, я услышал детей. Да, машина была еще далеко, но кто-то командовал, чтоб они занимали стратегические места и готовились к атаке. Это была обычная машина, в который возят еду, но перед воротами, из нее выскочил взвод солдат. И это были не те охранники, которые, как и я ни разу не стреляли в людей, это были элитные войска, и по их движениям было видно, что у детей нет шанса. Я выдохнул с облегчением. Наконец остановят бунт, а меня из-за ран комиссуют домой, наконец, я увижу друзей и постараюсь забыть все как страшный сон.

Стоп. Какого хера тут происходит?

Я снова выглянул из окна, чтоб глянуть, как идет зачистка. К раненому пацану, который бросил автомат, подходил вооруженный до зубов вояка, который раза в два больше него. Я не слышал их речи, но как-то понял, что он спрашивает, где другие дети. Пацан был сильно напугал и судя по всему сказал правду, за что и получил пулю в грудь. Он упал на еще красный от мозгов солдат асфальт и стал корчиться от боли. Сука. Вот почему здесь всего одна машина, они не хотят ни кого оставлять в живых. Собрав последние силы, кое-как я стал спускаться вниз, стрельба продолжалась, но выстрелы доносились все реже и реже, я выскочил из здания и побежал к солдатам.

Не ожидая меня увидеть, они направили на меня оружие и за малым чуть не выстрелили, но я успел закричать, что это я их вызвал. Они успокоились и хотели идти стрелять дальше, но я, задыхаясь от усталости и боли в голове, начал кричать, что не все здесь преступники, есть ребята, которые попались на мелочи и их убивать нельзя, но один из военных повернулся ко мне и сказал.

– У нас другие данные. Нам сказали, что все здесь рецидивисты и опасные ублюдки. Приказ убить всех.

Изнемогая от боли, с трудом преодолевая каждый метр я что есть сил направлялся к домику моих ребят. Солдаты с малолетками начали перестрелку в большом бараке, и шальная пуля попала мне в икру на левой ноге. Я уже ни чего не соображал, я просто открыл дверь и упал в домике, где должны были быть дети, но внутри был только Кузя. Я так и не запомнил их имен, но так его называли ребята в домике. Маленького роста, кучерявый и постоянно грязный, он направил на меня мой же пистолет и было видно что готов выстрелить в любой момент. Из-за моей перемотанной рожи, он меня не узнал, но стоило мне сказать, – Кузя, это Дэн, – он сразу же опустил пистолет. Я дополз до него и взял оружие.

– А меня тоже убьют? – спросил он без капли страха.

– Нет. Я им не позволю.

Дверь открыл один из военных, он поднял АКС, но я попытался оттолкнуть Кузю за свою спину и сам направил на него пистолет.

– Слышь, ты совсем больной? У нас приказ есть! Убери ствол и дай нам этого сосунка.

– Выстрелишь в него, я выстрелю тебе в голову. – Сказал я внезапно очень внятно, и солдат опустил ствол.

– Хрен с тобой, забирай это чудо в машину, только перед начальством сам будешь за него отчитываться.

Стрельба продолжалась еще не меньше часа. Мы с Кузей и еще несколькими солдатами сидели в машине. Они ни как мне не могли поверить в мой рассказ, в то, что не все дети здесь преступники, но факты говорили за себя. Будь это лагерь для одних только зеков, тут было бы больше охраны, да и вышки стояли бы. Тем не менее, приказ был уже исполнен и все солдаты вернулись в машину. Чуть позднее, приехали еще машины за трупами, но мы уже ехали в город. По приезду, меня сразу отправили в больницу. В моем военном билете, было написано, что я отбывал службу во Вьетнаме и боролся с ополчением и именно там и получил травму. Стоило мне только встать на ноги, как меня отправили домой с небольшой военной пенсией. Мою голову и ногу подлечили, веко на глазу зашили и в целом я выглядел похожим на человека, разве что мои душевные раны, ни кто не смог залечить.