Алексей Клец - Кошмары Кейси

– Белый, ружья тут, а где патроны? Как у тебя? А ты раньше сказать не мог?

Белый уже возвращался назад, но его все равно надо было ждать несколько часов. Идти через парк, не имея патронов, мне не хотелось, но видя, что эти мелкие подонки сделали в его доме, мне пришлось выйти на улицу.

В парк я зашел по тому же пути что и раньше, вот только сразу почувствовал что-то неладное. За полчаса, что я был в доме у Белова, звуки возбужденных девиц, сменились на крики. Точнее кричала одна, но ее крик был настолько сильным, что скрывал другие звуки ночного беспредела. Не в силах сдержаться, я подошёл как можно ближе, и когда глянул из под ветвей елки, увидел… как шесть молодых парней, разрывают одежду на молодой девушке, они держат ее за руки, один приставил к горлу нож, а еще один, уже пытается овладеть ее… а рядом, в паре шагов… валяется поломанное инвалидное кресло….

– Стоять суки, завалю всех на*уй, – заорал я не своим голосом и достал из мешка ружье. – Отошли от нее гандоны, пока вместо ваших членов дырок не понаделал.

Эффект сработал, они резко отскочили в сторону, а девушка по пояс голая, быстро поползла ко мне. Из всех сил я схватил ее, как мешок картошки закинул на плечо, и побежал к своему дому. Она вдруг начала спадать, и чтобы ее удержать я по инерции бросил ружье и схватил ее ладонью. Один из гавнюков был уже рядом, он схватил ружье, и явно хотел выстрелить мне в след, но у него не вышло. Пока он мешкал, мы смогли оторваться и заскочить в подъезд. Я скинул девушку с плеча, засунул разводной ключ в подъездную дверь, и быстро отнес ее на третий этаж в комнату к маме. Я не мог ни чего объяснить, я срочно сбежал по лестнице вниз, где гопота уже во все пыталась проломить дверь. Я уперся в нее ногами и руками, и единственное что я мог, это стиснув зубы держать дверь и слушать их угрозы. Они били ногами, что-то кидали в дверь, но я держался. Держался как в последний раз. И тут один из них предложил.

– Чуваки, я давай я на машине протараню.

Конечно, они похвалили его смекалку. А я застыл перед дверью. Да, у меня есть ножи и топоры, есть различные инструменты, но без нормального оружия мне с ними не справиться. Да к тому же, наверху меня ждут две беззащитные женщины и я должен что-то сделать. Я просто отошел от двери, в одну руку я взял нож, в другую разводной ключ, будь что будет, отступать некуда. Я услышал звук шин и резкий звук тормозов, но внезапно, прям возле двери, раздался выстрел.

– Саня, ты там жив?

Это был голос Белого. Вот его та ружье заряжено и видимо одному из них, он это доказал на деле. Я открыл дверь и обрадовался как ребенок.

Белый стоял в героической позе, за ним ни чуть не боясь стояла Яна, – его жена. А по бетону, в позе придавленной гусеницы, ползал раненый в ногу гопник. Его братков и след простыл. Белый пригрозил ему смертью, и ток хромая, но все же смог уйти с нашего подъезда.

Наступил рассвет. Это прошли первые сутки в нашей стране без интернета. Белый и Яна, заносили свои вещи из машины к нам на третий этаж, в квартиру напротив. Уж вместе мы, точно сможем защитить то, что дорого, но сейчас. Я хочу спать. Я даже забыл про набранную ванную. Я просто зашел в зал и завалился на диван без памяти. Завтра нужно познакомиться с новой гостей и снова, пытаться выжить. Надеюсь, что все будет хорошо…

Проснулся я ближе к вечеру. На время не смотрел, только глянул что за окном, солнце начинает садиться за горизонт. На кухне раздавался звон посуды, и слышались голоса. Все кушают, а я уже и забыл, когда последний раз что-то бывало у меня во рту. Неохотно встав, я побрел на кухню. Мама отдала свое кресло девушке и видимо сама, кое-как смогла дойти до кухни. Белый глянул на меня уставшим взглядом и сказал.

– Пока ты спал, я забаррикадировал входную дверь в подъезде, на случай если те гопники вернутся. Теперь я пойду, посплю, а ты смотри в оба, если что ружье стоит возле телевизора, ну и меня буди сразу.

Белый пошел в свою квартиру, а я взял остывшие пельмени и поставил их в микроволновку. Однако, женщины молчали, просто смотря на меня. Яна, несколько минут размешивала сахар в чае, мама читала этикетку на лекарствах, а девушка, с которой я не знаком, просто пялилась на меня, не отводя глаз. Если честно я немного засмущался и не знал, как начать разговор, поэтому вытащив пельмени из микроволновки, просто сел на место белого, и начал медленно есть, стесняясь поднять глаза.

Но ту выдала моя мама.

– Ян, пойдем, что ли вещи постираем, пусть голубки поворкуют.

Яна помогла моей маме встать и придерживая ее, они вышли, а у меня ком стал в горле. Голубки? Пока я спал, меня тут поженили уже что ли? Но тишина была не долгой. Девушка, видя мое смущение, сама начала знакомство и хоть начинала тоже неловко, потом разговорилась так сильно, что я не мог все запомнить.

Зовут ее Тори, Фамилия тоже не русская, так что я сразу ее забыл. Жила она в одном подъезде с Белым, и часто меня видела, но из-за того что она прикована к инвалидному креслу, в живую мы так и не встречались. Родители ее бросили в детстве, когда узнали про ее болезнь, и жила она с дядей, который как узнал о крахе системы, решил убежать из города сам, чтобы не задерживать себя, с малоподвижной девушкой. Потом ночью к ней в дом забрались гопники. Они вытащили ее и ее соседку. Соседку они изнасиловали сразу, а затем убили ее, но потом решили взяться и за Тори. Хотя сначала брезговали. Но тут появился я. Парень с незаряженным ружьем, который не боясь смерти, вытащил ее, рискуя собой.

– Всем на меня было плевать, родители бросили, дядя бросил, и только ты, незнакомый мне человек, спас меня…

Тори плакала, в ее глазах я был героем, мужчиной на которого можно положиться, но она не знает, что мне самому было так страшно, что я мог обмочиться в любой момент. Та и ее спас, совсем не думая, просто что-то щелкнуло в голове, и я подчинился инстинктам.

Я доел последний пельмень, но продолжил сидеть на месте. Я боялся встать или посмотреть на нее. Тогда Тори, сама подъехала ко мне на коляске, и поцеловала в щеку. Затем выехала из кухни, и поехала помогать маме и Яне. Не известно, сколько бы я так сидел на месте, если бы вдруг не погас свет. За окном воцарилась полная темнота, было видно лишь несколько фар от машин, и все. Даже ночь была безлунной, и я почувствовал себя крайне беспомощным.

Мы зажгли свечи, поставляли в фонарики батарейки и сели в зале. Белый, все еще спокойно спал, а мы стали решать, что делать дальше.

Я оказался меж трех огней. Женщины яростно стали обсуждать то, что нужно от суда валить. Пусть не из города, но в частный дом, где есть огород, и побольше вариантов найти воды, на случай если и ее отключат. Даже моя мама, зная, что ей нельзя много двигаться, решила пойти против меня. Мне бы сейчас очень помог Белый, так как я очень плох в спорах, но все же, я постарался их убедить.