Алексей Клец - Кошмары Кейси

Мама умерла.

Тори захлебывалась в слезах, а Яна, стояла как восковая кукла и просто смотрела. Я сел возле дивана, на котором лежала мама, и почувствовал дикую боль в голове, словно мне засадили в череп пулю. Я просто хотел заплакать, но мои глаза просто высохли и помутнели. Я просто сидел и молчал. Тори сползла на пол ко мне, и обняла меня. Ее слез хватало нам обоим.

Спустя 2 часа.

Поесть смогла только Яна. Она превратилась в зомби, и вела себя, как будто находится в другой вселенной. Тори заперлась в ванной и уже не выходила целый час, а я судорожно клацал телефон в надежде на то, что хоть что-то смогу найти в интернете. Информации было слишком много, и было не понятно кто на кого напал, толи Китай на Россию, толи сначала Россия на Китай, а теперь они пришли мстить. Рубль пропал со всех бирж и больше перестал существовать как валюта, а пропаганда, только сейчас заявила о войне. Очень вовремя так сказать. Я хотел узнать информацию о возможных выживших в метро, но ни чего не смог найти, та и телефон, довольно быстро сел. На улице пошел небольшой дождь, солнце начало заходить за многоэтажки, и я решил, что пора бы уже и валить от суда. Я вышел из дома, и пошел искать машину, с которой можно слить бензина, чтобы увести девчонок… увести куда? В метро? А точно ли оно целое? Или может там военные. Ну, доберемся мы туда, а дальше та что? Надо похоронить Белого и маму. Слишком много мыслей в голове. Сначала нужно хоть что-то сделать, а потом уже думать.

А залил бензин и зашел в квартиру забрать девчонок. Яна сидела напротив открытой двери в туалет и смеялась как псих, я глянул вовнутрь, и увидел Тори. Они сидела в ванной с порезанными запястьями и еще не высохшими слезами. На ее груди лежала записка

– Прости меня Саша. Я больше не могу жить в этом мире. Для тебя я стану лишь обузой, но я не хочу, чтобы ты умер из-за меня. Единственное о чем я тебя прошу, только то чтобы ты жил, выживи любой ценой. А обо мне не грусти. Ты подарил мне веру в людей, и я умираю, зная о том, что хоть короткий миг перед смертью, была счастлива.

Нежно целую. Вечно твоя. Тори.

Я заорал от боли в сердце. Первое что захотелось сделать это схватить ружье и выстрелить себе в лицо, и… я так и сделал. Под громкий смех Яны, я вставил патрон и поднес ружье к нижней челюсти. А уже хотел нажать на курок, но тут Яна начала смеяться еще сильнее и подбивать меня.

– Ну, стреляй, ты что, зассал? Тебе твоя калека уже в раю ждет, чего ты ждешь?

Я убрал ружье от своего подбородка и направил его на Яну.

– Меня убить хочешь? Ну, так давай. Быстрее стреляй. Ты еще не понял? Нам пи*да!

Она порвала майку на своей груди и показала, чтобы я выстрелил ей прямо туда.

– Прости меня.

Я резко подбежал к ней, и со всей дури прикладом прописал по голове. Она потеряла сознание. И упала как мешок с картошкой.

– Нет уж, дура. Теперь мы просто обязаны выжить.

Ее бесчувственное тело я положил на заднее сиденье в машине. Я вернулся в квартиру и пару минут молча стоял, прощаясь с мамой и Тори. Затем сел в машину и поехал.

Первая станция была довольно близко, но с ней мне не повезло. Она была полностью завалина осколками, и забраться внутрь не получилось бы.

Вторая станция была через 5 километров, и тут все было намного лучше. Когда мы подъехали, там человек 50 разбирали завал, и они уже почти добрались до входа. Заметив меня вдалеке, несущим на плече девушку, один испуганный парень, громко крикнул мне.

– Ты Русский?

– Да, ответил я вдогонку.

Яна спала еще около часа, пока мы смогли расчистить дорогу в метро и уже забраться внутрь. Она лежала на лавочке и жутко испугалась, когда открыла глаза.

– Мы в метро?

– Ага. Надеюсь, мы еще поживем немного.

Вокруг ходили люди с оружием, и на станции явно не хватало места для всех, тем не менее, я позволил себе, хоть на минутку расслабиться и слегка обнять Яну. На тот момент, я еще не знал, что ядерные ракеты уже запущены, и летят в нашу сторону. Я не знал, что в этот момент уже был уничтожен почти весь мир, и я не знал, что нам суждено остаться, немногочисленными выжившими людьми.

Наверху раздался грохот, и словно произошло землетрясение, потолок метро в нескольких местах обвалился и упал на нескольких людей. Мы с Яной сидели тихо и не подвижно. Мы больше не боялись смерти или будущего. Мы не чувствовали ни голода, ни боли. Мы просто сидели и молчали. И тут я выдал.

– Жалко, что интернета нет. Такая бы классная история получилась…

Конец

События данной истории, происходят в 1982 году, в детском лагере для трудных подростков под номером 1412. Лагерь предназначен для исправления лиц мужского пола в возрасте от 14 до 18 лет. За 50 дней, они должны исправить свои ошибки, и научиться быть достойными членами, социалистического общества, по средствам, тяжёлой физической работы и спорта. Повествование идет от охранника по имени Денис, которого назначили на это место, сразу после учебки в армии. – И да начнутся, голодные игры.

Нас привезли в это Богом забытое место, вблизи на 100 километров только степь, даже почти нет деревьев. Пацанов, должны привести через пару дней, а нам нужно было проверить все замки, подключить электричество к забору и пройти инструктаж. Мы стояли с открытыми ртами, когда пузатый майор, начал выдавать нам оружие и патроны. Я не выдержал и спросил, – извините, но тут же будут дети. Майор посмотрел на меня и ответил.

– Дети они только на вид. Внутри это монстры, которые страшнее любого взрослого. Стоит тебе только зазеваться или проникнуться сочувствием, они зарежут тебя самодельным ножом, сделанным из консервной банки. У них нет, ни любви, ни тоски не жалости. И если за 50 дней, мы сможем перевоспитать хотя бы одного, наша задача будет выполнена.

Мне выдали АК-47. Стрелял я только раз в жизни, и было это совсем недавно. Черт возьми, мне самому еще и 19 нет, как я могу калечить судьбы таких же, как и я. Но выбора не было. Родина отдала приказ. И если я откажусь, то сам окажусь в подобном лагере.

В ту ночь, я так и не сомкнул глаз. Мужики что охраняли этот лагерь раньше, рассказывали всякие байки о лютой жестокости детей, о сексуальном насилии и даже каннибализме. Верить мне в это не хотелось, но, тем не менее, было страшно. Я даже не заметил, как наступило утро.

Начали прибывать дети.

Кого-то привозили с вооружённой охраной на больших грузовиках, а других на неприметных серых машинах. Всего их было 300. Большая часть, это заключенные, которых забрали из колонии для несовершеннолетних, это были убийцы, насильники, маньяки, одеты они были в серую робу, а пальца у всех были забиты татуировками. В их лицах отчетливо читалось зло и спокойствие, хоть сами они и стояли ровно, их глаза падали на наше оружие, что заставило меня сжать приклад сильнее. Но мне повезло. Всех их отвели в один большой барак, под круглосуточной охраной, мои же дети приехали чуть позднее. Их было всего пятеро. Все они только начали свой преступный путь, но ни чего сильно криминального не было. Это были попрошайки и мелкие воры. Сироты, которых выкинуло общество и которые обязаны сами выживать, у них та и выбора особо не было. От тех, что из колонии, они отличались, как домашняя собачка отличается от питбуля. Худые, зашуганные. Стоять ровно не могут, а смотреть на оружие боятся, кажется, что в любой момент они заплачут и начнут звать маму. Для них это первое нарушение и как себя вести в подобных местах они не знают и не особо понимают, что от них хотят. Хотя, если честно, я тоже этого не понимал. Для моих ребят и для таких же, как они, выдали обычные маленькие домики, как бывают в других детских лагерях, за исключением того, что там нет электричества, а на решетках огромные стальные прутья. На ночь их нужно просто замыкать на ключ, и ни какой охраны.