Эли Эшер - Геном Варвары-Красы: Пробуждение Силы – 1. Сборник рассказов по книге Эли Эшера «Геном Варвары-Красы или Пикмалион»

– Вить, – дед Карен выглядел смущённым, – ты сонеты пытался сочинить, ты понимаешь психологию писателя изнутри. Стругацкие… они сначала ссорились, а теперь, судя по звукам, дерутся. Не сходятся во мнениях на концовку рассказа.

Дед Карен страдальчески поморщился:

– Вот опять! Писатели!

Шум теперь походил на близкий обвал, землетрясение и водопад вместе взятые.

Поднявшись по узкой янтарно-золотой лесенке на второй этаж, Витька ошарашенно смотрел на сошедшихся врукопашную писателей. Разбившись на три пары, братья сопели, пыхтели, пытаясь уложить противника на лопатки. Они не брезговали запрещёнными приёмами. Слышался такой хруст и грохот, что потери были неизбежны. Седьмой брат Стругацкий бегал вокруг сражающихся и тыкал наудачу кулаком в бока братьев, выражая своё глубокое неудовольствие и несогласие.

«Как же обратиться к ним? – задумался Витька. – Господа-писатели? Не пройдёт. Когда это писатели были господами? Разве что во времена графа Льва Николаевича Толстого. Тогда как? А если?..» Витька набрал в лёгкие побольше воздуха и проорал:

– Товарищи писатели!!!

Братья Стругацкие приостановили побоище и повернулись в сторону Витьки, помешавшего им выяснять отношения, можно сказать, прервавшему сложный творческий процесс.

Но Витьку не смутило зловещее выражение на их лицах.

– Предлагаю! Интересный приём! Многовариантную концовку. Каждый пишет свою, а потом присоединяет её к рассказу.

Братья заулыбались и схватились за листы бумаги и карандаши. Электронные устройства они пока не признавали. Но поскольку Тимур оценил возможности виртуального боя, Стругацкие тоже со временем придут к открывавшему новые горизонты раизу. В этом Витька был уверен.

Дед Карен вздохнул:

– В общем и целом, легко отделались.

Витька внимательно вгляделся в работающих андроидов: у двоих было подбито по глазу, синяки начинали чернеть, у одного распух нос, у двоих сочились кровью губы, у шестого кровоточила скула, седьмой время от времени трогал шатающийся передний зуб. Но все семеро ушли в творчество с головой, покусывали как один нижнюю губу и вертели время от времени карандаши в тонких пальцах.

– Вить, я еду с ними на фестиваль через две недели, давай со мной. Я их не могу просчитать. У них какая-то странная логика, – дед Карен тяжело вздохнул, – а ты по какой-то непонятной причине понимаешь их.

– Конечно, поеду, – улыбнулся наступившей в доме тишине Витька.

И внук с дедом спустились вниз – есть дивную кашу и смотреть, как беседуют вполголоса Гриня и Тамерлан.

Ромашка волновалась: она теребила ремешок сумочки так, что лаковая кожа уже начала запотевать. Щёки Ромашки порозовели, глаза заблестели. Девушка смотрела на дачу, к которой они вышли из соснового бора.

Витька остановил воздушное такси, не доезжая километра до дома. Ромашке надо было успокоиться. Но девушка нервничала и после прогулки среди розовых стволов вечно юных сосен.

Витька сжал дрогнувшие пальцы девушки, шепнул:

– Они полюбят тебя, моя Ромашка, как я тебя люблю.

Девушка улыбнулась задрожавшими губами.

Резные двери дачи распахнулись, на крыльцо вышли мама и папа, бабушка и дедушка. Они замахали руками Витьке и Ромашке. Магия дачи действовала, как всегда, они не были светилами науки, а были самой обыкновенной семьёй, принимающей невесту сына и внука.

Из открытого окна второго этажа махал рукой Гриня, он буквально поселился на даче Мамедовых после того, как Тамерлан начал диктовать свои мемуары одному из братьев Стругацких. Великому полководцу предложил работу агента Джей-Си, но Тамерлан утроил время адаптации. Витька подозревал, что суровый полководец очарован соседкой по даче, Гликерией Андреевной. Тридцатилетняя соседка запросто переложила на плечи хмурого гостя профессора Мамедова коромысло. А потом напоила диковатого парня чаем из чистейшей колодезной воды. О чём говорили полководец и соседка, осталось тайной, но Гриня жаловался Витьке, что Тамерлан вдруг принялся читать сонеты Шекспира, которые прятал под подушкой, и замолкать на полуслове во время диктовки мемуаров.

– Неужели и он? – Гриня тогда горько вздохнул в экран раиза. – Влюбился?

– Наука, работа, дело жизни – всё это очень важно, – мягко сказал Витька другу тогда, – но оно становится счастьем, если после работы хочется бежать домой, где тебя любят и ждут.

Гриня недоверчиво покачал головой и пообещал написать статью о том, что все влюблённые немного сумасшедшие.

Мама и папа, бабушка и дедушка спустились с крыльца и обняли и Витьку, и Ромашку, сразу двоих.

В мире, открывшемся Витьке, было столько счастья, что он задохнулся от этого.

Бабушка тянула всех пить чай с пирогом, дед подмигнул Витьке, кивнув на Ромашку, явно одобряя выбор внука. Мама спрашивала, что ел её мальчик на завтрак, папа интересовался успехами в учёбе.

Тихо шелестел ветер в соснах, тепло сияли брёвна янтарём, Гриня закрыл окно и повернулся к Тамерлану, рассказывающему о хитростях дипломатии его времени.

А где-то далеко, в одном из залов музея, посвящённого Шекспиру, Джей-Си, поразительно удачный андроид Джей-Би, выращенный в лаборатории профессора Мамедова, забирал настоящий геном Шекспира, потому что был уверен, что не переведутся романтики-авантюристы, готовые воссоздать великого поэта, воспевшего любовь, как никто до него и никто после.

Пете снился сон, где он крутой супергерой, победил всех врагов, скрылся от коварного главаря и наконец должен получить заслуженный поцелуй шикарной блондинки. Но вкрадчивый голос искина прервал сладостный момент:

– Петечка, Петя, солнышко, вставай!

Голос идеально повторял воркующие модуляции мамы и не вызывал раздражения, но просыпаться все равно не хотелось.

– Петя, тебе звонят, проснись…

Искин не отставал, настойчиво будя хозяина. Петя лениво открыл один глаз и потянулся. Рука наткнулась на ком под одеялом, который недовольно завозился. Петя открыл второй глаз и вспомнил, что женат. Он так и не привык к новому статусу и к доступности любимой Наташи, которая всегда рядом. Петя зевнул и аккуратно откинул край одеяла, откопал теплое плечико.

– Женушка моя, – ласково шепнул он и поцеловал шелковистую кожу.

Натка заворчала, пытаясь закутаться обратно, и, как любящий муж, Петя накрыл жену, давая ей досмотреть сон.

– Ну что случилось? – окончательно проснувшись, спросил он у искина.

– Петя на связи, Карен Ахмедович.

– Соединяй скорее, чего тянешь!

Искин уже обычным, не маминым голосом буркнул:

– Сначала глаза никак не продерут, а потом начинают… Соединяю.