Нэт Прикли - Цитадель

— Тем не менее, — с некоторым облегчением сказал Найл, протягивая Дравигу коробку с малышом, — не считаю себя вправе держать его в своем дворце.

— Благодарю, — смертоносец сжал жестянку хелицерами, — возможно, позднее нам удастся наладить с ним контакт.

Паук присел в ритуальном поклоне и вышел, начисто забыв о цели визита.

— Он надеется разговорить этого малыша, — Найл успел заметить скрытую надежду в сознании Дравига, — и расспросить о подземелье.

— Напрасно, — ответил Симеон. — Малыш видел там то, что происходило на пару десятков шагов в обе стороны от места проживания. Ничего не знает.

— Ты не прав. Паучок сидел на месте, но зато очень многие ходили мимо него. Ходили хищники, ходили мы с Шабром и Нефтис… Кстати, как она?

— Я же уже говорил: лежит. Сильный удар по ноге получила. Перелома нет, но ходить пока не сможет.

Симеон к начальнице стражи не пошел, сославшись на занятость и взяв с Найла обещание после визита лечь в постель. Правитель только обрадовался: после всего пережитого вместе девушка казалась ему очень близким, нужным человеком. Хотелось побыть с ней наедине, поговорить, обнять.

Подходя к комнате Нефтис, правитель осторожно попытался коснуться ее разума. Просто для того, чтобы узнать, спит она или нет. Тут же в приоткрытое сознание ворвалась боль и впилась острыми жвалами в левое бедро, словно клоп-кровосос. Найл даже присел от неожиданности, со свистом втянув воздух сквозь крепко сжатые зубы. Понадобилось несколько минут, прежде чем он сообразил, что боль принадлежит не ему, что она чужая. Найл сконцентрировал волю и вытолкнул резь из тела прочь. Потом открыл дверь.

— Мой господин, — прошептала Нефтис, слабо улыбнулась и протянула к нему левую руку. Только капельки пота на лбу выдавали, чего стоили ей эта улыбка и шепот вместо стона.

— Ты одна? — Правитель с тихой злостью поразился тому, что у его соратницы, его девушки, начальницы его охраны, да просто больного человека нет ни одной сиделки. Он распахнул дверь, заорал во всю глотку:

— Эй, есть тут кто-нибудь?!

— Не уходите, мой господин, — испуганно вскрикнула девушка и тут же вскрикнула еще раз — от боли.

— Я здесь, не бойся. — Найл подошел, присел на край кровати, взял ее руку в свою. Рука оказалась холодной. Просто ледяной. Он наклонился, поцеловал девушку в губы. На глазах Нефтис показались слезы.

На этот раз она не сделала попытки впитать, всосать его энергию. Да и сама теперь не казалась переполненным озером. Возникало ощущение, что она высыхала.

В комнату влетели сразу три стражницы, вытянулись по струнке, тяжело дыша.

— Симеона сюда, мерзавца эдакого! — приказал правитель. — Немедленно!

Потом он провел рукой вдоль тела девушки, почти не различая ее усыхающей ауры, и когда ладонь коснулась левой ноги, ощутил уже знакомый укус.

Теперь, имея контакт не с сознанием, а с аурой, он понял, что там, в левой ноге, скрывался злой голодный зверь, больше похожий не на хищного безжалостного скорпиона, а на злого каменного божка, подкинутого Магом. Этот зверь пил энергию Нефтис, пил, захлебываясь от восторга, от сказочной удачи, не думая ни о девушке, ни о собственном будущем.

Некоторое время Найл так и просидел, держа руку на ноге Нефтис. Внезапно девушка застонала, скрипнув зубами, и тогда правитель решился. Он закрыл глаза, собирая собственную энергию в серебряную нить, а потом бросил эту нить в пасть зверя. Найл прекрасно понимал, что, поступая так, он откармливает зло, поселившееся в ноге Нефтис, но пока зло кормилось на нем, девушка не теряла своей драгоценной энергии.

— Мой господин, — прошептала Нефтис, — мой господин.

Лицо ее порозовело, со лба сошла испарина. Нефтис закрыла глаза, открыла, борясь со слабостью, еще раз прошептала: «Мой господин…» — и окончательно заснула. А правитель города продолжал разматывать нить своей энергии в пасть зверя. Время для него остановилось, он не замечал ничего вокруг. Только тоненькие волосинки, которые тянулись из каждой клеточки тела, собираясь около пупка в серебристый клубок, и нить, убегающая наружу. И так до тех пор, пока Найл, придя в сознание, не обнаружил, что лежит на полу рядом с постелью Нефтис.

Девушка громко стонала во сне и крутила головой из стороны в сторону. Она резко и прерывисто дышала открытым ртом, длинные прекрасные волосы сбились в безобразный колтун. Найл поднялся, сел рядом с нею, взял ее горячую руку в свою. Он сделал все, что мог, и теперь оставалось только сидеть и ждать.

Наконец в коридоре громко затопали, вошел Симеон в сопровождении стражниц с обнаженными ножами.

— Ну что, медик, — устало сказал правитель, — вместо того чтобы людей лечить, ты мне голову забиваешь, как женщин сподручнее под хищников подложить? Одной больше, одной меньше, да?

Симеон, не отвечая, откинул с постели одеяло.

— О, Богиня, нагноение. Так быстро… — Он поднял глаза на Найла. — Извини, я даже не предполагал… Мне нужна твоя коляска, пешком я не успею.

— Бери, — разрешил правитель.

Опять потянулось томительное ожидание. От обеда Найл отказался. Он держал девушку за руку, прислушивался к себе и гадал, когда снова сможет дать хоть немного энергии, избавляя Нефтис от потери ее слабых сил.

Вскоре она, вскрикнув громче обычного, открыла глаза и вымученно улыбнулась.

— Вы здесь, мой господин…

— Не разговаривай. Береги силы. Еще понадобятся. — Он увидел, как на лбу ее вновь появились капельки пота, и прижал ладонь девушки к губам.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Симеон вернулся в сопровождении рыжей, худенькой, невысокой помощницы.

«Пленница из Диры, — машинально отметил правитель, — служительницы пауков упитаннее».

— Нам понадобится чистая, только что прокипяченная ткань, — напомнил медик кому-то за дверью, потом обратился к Найлу: — Выйди отсюда, пожалуйста.

Найл не решился оставлять Нефтис одну и просто отошел к окну. Симеон бросил на него злой взгляд, однако спорить не стал.

— Начнем.

Рыжая помощница подняла край одеяла, держа таким образом, что ногу не было видно ни Найлу, ни самой Нефтис.

— Та-ак. — Медик взял скальпель, сделал резкое движение, Нефтис громко закричала.

— Что?! — вскинулся правитель.

— Да ничего, — в сердцах рявкнул Симеон. — Все хорошо. Раз нога не потеряла болевую чувствительность, значит, все в порядке. А ты, мой хороший, или помалкивай в тряпочку, или мотай отсюда. — Симеон повернул голову к Нефтис: — Не бойся, девочка, теперь больно не будет.

Медик достал из карманов несколько небольших коробочек и склонился за приподнятым одеялом. Его рыжая девица сморщилась и зажмурилась. Сам Симеон едва слышно замурлыкал.

Распахнулась дверь, вошла служанка с большим куском влажной белой ткани, от которой еще шел пар. Она протянула ткань Симеону, потом взгляд служанки упал за одеяло, и ее тут же вытошнило на пол. Служанка стремглав выскочила, громко хлопнув дверью, стало слышно, как ее выворачивает в коридоре.