Сергей Дмитрюк - Агнец в львиной шкуре. Цикл «Лицом к Солнцу»

– Уже утро? – слабым спросонок голосом спросила она.

– Почти. Солнце ещё не взошло.

– А где ты был? Я проснулась, а тебя нет. Мне и так всю ночь снились какие-то кошмары…

– Пойдём!

– Куда? – удивилась ещё больше Юли, видимо, до конца ещё не придя в себя после сна и зябко ёжась.

Я накинул ей на плечи свою куртку, взял её за руку и вывел из дома. Когда мы сходили вниз по лестнице, первые солнечные лучи уже пронзили предрассветные сумерки красными огненными стрелами, рассыпались в высоком синем небе сверкающими искрами.

Юли изумлённо осмотрела обгоревшую лестницу, словно всё происходившее ночью напрочь вылетело у неё из головы. Мы вышли на улицу, и я двинулся в направлении неведомой площади, откуда доносились голоса.

– Куда мы идём? – почему-то шёпотом спросила Юли.

Я остановился.

– Ты слышишь это?

Она тоже остановилась и прислушалась. Вопросительно посмотрела на меня.

– Что там такое, Максим? Люди?

– Сейчас узнаем.

Я уверенно двинулся дальше, но Юли остановила меня, схватив за рукав. Быстро заговорила, опасливо озираясь по сторонам.

– Но почему эти люди здесь? Ты же говорил, что этот город покинутый. Может быть, это какие-то плохие люди, раз они здесь?

В её глазах тревога боролась с любопытством.

– Но мы же с тобой тоже были здесь одни ночью! – резонно возразил я ей. – Это же не делает нас плохими.

Мои доводы показались ей убедительными, и она успокоилась. Во всяком случае, пока мы прошли с полквартала, Юли оставалась бодрой и уверенной. Но на подходе к самой площади присутствие духа неожиданно оставило её, и на лице снова появилось беспокойство. Юли остановилась, посмотрела на меня с надеждой, почти с мольбой.

– Может быть, не пойдём туда? А, Максим?

– Что с тобой, малыш? Ты же никогда не была такой трусихой!

Я взял её за плечи и осторожно встряхнул. Она попыталась улыбнуться.

– Не знаю… У меня какое-то нехорошее предчувствие…

– Глупости. Перестань, – отмахнулся я.

Она неуверенно посмотрела на меня, но всё же покорно пошла следом.

Через некоторое время дома расступились, и мы действительно вышли на небольшую площадь, одним своим концом выходившую прямо в степь. Совсем рассвело, поэтому я без труда мог рассмотреть всё, что здесь находилось. Утренний ветер гонял от дома к дому какой-то мусор: старую изодранную одежду, какие-то коробки и клочья пожелтевшей бумаги. В самом центре площади полыхал огромный костёр, собранный из всего этого мусора. Вокруг костра застывшими восковыми фигурами сидели с десяток человек в странных одеждах, напомнивших мне древние монашеские балахоны. Головы этих людей были скрыты накинутыми на них капюшонами, а жаркие языки пламени почти касались их лиц. Но люди, казалось, не замечали этого, даже не пытаясь отодвинуться от огня. Только изредка ветер доносил до нас глухое неразборчивое бормотание, как-будто это переговаривались между собой призраки.

«Что это за языческое сборище?» – мысленно изумился я.

Так как нашего появления никто не заметил, я сделал знак Юли: оставайся на месте! Дал ей для храбрости свой пистолет. Она нерешительно взяла его, но спорить не стала, и я решительно направился к костру, зорко следя за сидящими подле него людьми. Когда до костра оставалось несколько шагов, я громко окликнул ближнего ко мне «монаха», но тот не обратил на это никакого внимания. Тогда я приблизился к сидевшим у костра вплотную, чувствуя неприятный запах, исходивший от этих странных людей.

Я осторожно положил руку на плечо одного из них.

– Послушайте!

Медленно, едва не со скрипом, человек повернулся ко мне. Вначале я увидел лишь его ветхий грязный капюшон, низко надвинутый на самые глаза, но уже в следующую минуту этот странный человек поднял голову, и меня, словно громом ударило. Такого безобразного и ужасного лица я ещё не видел в своей жизни. На мгновение я даже потерял дар речи.

Казалось, это было и не человеческое лицо, а какая-то ужасная изъеденная жуками-короедами деревянная маска, почти лишённая носа и губ. Многочисленные струпья сочились гноем и кровью. На меня будто бы пахнуло могилой. От неожиданности я невольно отшатнулся, и мой невольный испуг вызвал на безгубом лице этого страшного монстра кривую усмешку – ещё более отвратительную, чем само лицо. Было видно, что этот человек остался доволен произведённым на меня впечатлением. Его мутные, заплывшие глаза сузились, превратившись в тёмные щёлочки.

Вдруг я почувствовал, как с обеих сторон меня крепко держат чьи-то руки. Повернув голову, я увидел, что двое из сидевших у костра людей незаметно подошли ко мне, воспользовавшись моим замешательством. Я посмотрел в их лица, и мне снова стало дурно: они были так же безобразны и страшны, как и у первого «монаха». Остальные тоже медленно поднялись со своих мест и стали обступать меня со всех сторон. Никто из них при этом не произнёс ни слова.

Я лихорадочно соображал, как мне поступить в подобной ситуации. В это время первый, поднявшийся на мой окрик «монах» открыл свой отвратительный рот, и я услышал то самое странное бормотание, которое привело меня сюда, на эту площадь. Судя по всему, он что-то говорил всем остальным, но это была ещё большая ерунда – на каком языке они разговаривают? Я не понимал ни слова! Я усиленно пытался расслышать знакомые слова, но тут ближний ко мне «монах» неожиданно выхватил из-под полы своего балахона длинный острый нож, хищно блеснувший в лучах утреннего солнца.

«Ого! Похоже, Юли была права и это, в самом деле, плохие люди! – мелькнула в голове мысль. – Ну, уж нет! Так просто им меня не взять!»

Изловчившись, я изо всех сил двинул ногой в грудь того, что был с ножом. «Монах» отлетел на несколько шагов и упал на пыльную мостовую. Быстро согнув в локтях руки, на которых повисли напавшие на меня, я сделал быстрый шаг назад, высвобождаясь из их захвата, а затем легко послал противников вслед за первым «монахом». Но радоваться было ещё рано. Со всех сторон меня обступали, похожие на мумии, люди в капюшонах. Судя по всему, отступаться от своих намерений они не собирались.

И в это время прозвучал спасительный для меня выстрел. Стреляла Юли: похоже, не целясь, напуганная происходящим со мной. Пуля ударила в костёр в полуметре от меня, подняв снопы крутящихся на ветру искр. Это отвлекло внимание нападавших и дало мне возможность перехватить инициативу в свои руки. Усиленно работая ногами и локтями, я расчистил себе дорогу к спасительному отступлению.

О! Сколько раз потом я мысленно благодарил Юли за то, что она спасла мне тогда жизнь этим своим неумелым выстрелом! Я бежал к ней со всех ног, на ходу крича и махая руками, показывая ей, чтобы она убегала прочь. Но она продолжала стоять на месте, сжимая в руках пистолет. За спиной у себя я слышал глухой топот тяжёлых ног. Похоже, за мной гнались. Юли выстрелила ещё раз, но опять не прицельно – пуля просвистела совсем рядом со мной. Отдача и волнение мешали Юли сосредоточиться. Что она делает? Я же учил её стрелять!