Сергей Дмитрюк - Зуб Кобры. Цикл «Лицом к солнцу»

– Вот именно! Если помнишь, там было подозрение на применение Сообществом нового оружия? Доказать тогда ничего не удалось, и инцидент как будто бы замяли. И вот опять недвусмысленное напоминание… – Громов взял у меня журнал и, близоруко щурясь, прочёл: – «… появились новые возможности проникновения в Глубокий космос, поддержанные нашими учёными …». Разве не понятно, о каких возможностях идет речь? – Громов испытующе посмотрел на меня.

Я не спешил с выводами, пытаясь продумать все возможные варианты.

– А если это только ловушка? – Я посмотрел прямо ему в глаза. – Сообщество только и ищет предлог, чтобы пересмотреть Договор и отодвинуть закрытую зону как можно дальше.

Громов удручённо опустил глаза. Видимо, он ждал от меня поддержки.

– О пересмотре Договора не может быть и речи! – твёрдо отрезал Менгеша.

– Во всяком случае, статья не может служить веским доказательством для какого бы то ни было заявления, особенно официального, – поспешно добавил я.

– Выступать с официальным заявлением пока ещё рано, – сказал председатель Совета ОСО, задумчиво глядя на полированную поверхность стола.

– Именно поэтому мы и вызвали тебя! – вставил Громов, и глаза его снова заблестели; взгляд стал твёрдым. – Тебе придётся вылететь в Сообщество незамедлительно и любой ценой добыть официальные документы, подтверждающие наши опасения!

Я даже привстал от неожиданности. Не давая мне опомниться, в разговор снова вступил Менгеша:

– Иван Вениаминович предложил вашу кандидатуру как самую подходящую, и я не стал возражать. Признаться, я много наслышан о вас хорошего. – Он дружелюбно улыбнулся мне.

Я моргал глазами. Вот это да! Невнятно проговорил:

– Иван Вениаминович!..

– Влад! – Громов положил руку мне на плечо. Взгляд его стал необычно жёстким. – Не мне тебе объяснять всю важность подобного задания. На карту поставлена судьба Трудового Братства – жизни многих миллионов и миллионов людей! Будут ли они живы и счастливы завтра, зависит теперь от нас с тобой… – Он помолчал. – Посуди сам, кроме тебя послать мне сейчас некого. Только ты один сможешь проделать всё с ювелирной точностью. Языком Сообщества ты владеешь в совершенстве, профессиональная подготовка у тебя – высший класс!

Громов покосился на Менгешу и уже более мягко добавил:

– Надо, Влад! Понимаю, что не вправе приказывать тебе, но надо! – Он улыбнулся, и лицо его сразу стало добрым и немного жалобным.

– Сколько времени вам понадобится на подготовку? – вмешался Менгеша.

– Неделя, – подумав, сказал я.

На лице Менгеши появилась детская обида. Он посмотрел на Громова.

– Три дня! – спокойно сказал тот, глядя мне в глаза. – День на изучение всех необходимых материалов, день – проститься с родственниками и день на инструктаж и подготовку внешности.

Громов подошёл к столу, достал из ящика несколько кремниевых мемонограмм, протянул их мне:

– Вот. Это материалы по «Хартумскому конфликту» – всё, что может понадобиться тебе. Остальное найдёшь в библиотеке Совета или запросишь в Информационном Центре Трудового Братства.

Я взял тонкие кремниевые колечки, повертел их в руках.

– Когда хочешь начать? – лицо Громова снова стало добрым и чуточку растерянным.

Я пожал плечами.

– Прямо сейчас.

– Добро! – Громов кивнул. – Последние инструкции получишь лично от меня перед самым отлётом… – Он оглянулся, словно искал что-то глазами. Снова посмотрел на меня. – Ну, ладно. Иди!

Я взглянул на него и впервые увидел, как сильно он постарел за последние два года: волосы совсем седые; в уголках глаз скрылось множество морщин; глубокие складки легли на щеках. Мне стало невыносимо жалко его. Отдавая всего себя работе, Громов не мог даже обновить свой организм, чтобы вернуть ему ушедшую молодость, – на это у него просто не оставалось времени. А ведь ему уже далеко за сто!

Не желая выдавать своих чувств, я встал и поспешил уйти.

Читальный зал библиотеки Совета ОСО был полон народа. Длинные стеллажи с визиозаписями и старыми книгами протянулись вдоль стен, а между ними были расставлены небольшие столики для посетителей с информационными дисплеями. Хрустально-прозрачный потолок зала не задерживал солнечного света, и могучий поток его обрушивался сверху на головы многочисленных читателей. Бесшумно работали кондиционеры, вызывая заметное движение воздуха.

Я огляделся и, выбрав столик у одного из стеллажей, уселся в глубокое кресло, положив пальцы на кнопки клавиатуры. Странно, но почему-то несколько минут я не решался заглянуть в содержимое мемонограмм, отданных мне Громовым, словно боялся скрытых в них документов. Сидел, подперев кулаками голову, и смотрел на серую поверхность экрана дисплея, хранившую таинственное молчание. Наконец, пересилив себя, вставил одну из мемонограмм в приёмное устройство и щёлкнул клавишей пуска. Внутри оказалось несколько стереоснимков, подшивка печатных газет, издававшихся в Сообществе, и страницы печатного текста. Пропустив фотографии и газеты, я принялся изучать документы.

Первым шёл протокол следственной комиссии от 26 августа 646 года Мирового Воссоединения. Комиссия изучала обстоятельства гибели пилота патрульного ракетоплана «Икс-43». В качестве свидетелей были вызваны пилоты патрульных «Икс-41» и «Икс-42»: Эд Руцкий и Иан Сайко. Как указывалось в пояснительной записке, Иан Сайко, на момент работы комиссии, страдал обсессивно-компульсивным расстройством психики и находился на излечении в специализированной клинике. Поэтому показания давал только Руцкий.

« Протокол допроса пилота первого класса Звездного Флота Трудового Братства Эда Руцкого от 26 августа 646 года Мирового Воссоединения.

Комиссия.Расскажите подробно о том, что произошло 23 августа в 13 часов 00 минут.

Руцкий.Вылетев на орбиту точно в срок, мы патрулировали около часа без особых происшествий. В 12.30 с Базы пришло сообщение о нарушении Договорной зоны со стороны квадрата четыре и распоряжение немедленно следовать в этот квадрат. А ещё спустя десять минут «головной» передал по радио, что наблюдает смещение пульсирующего поля радара…

Комиссия.Простите, «головной» – это патрульный «Икс-43»?

Руцкий. Да. Головным был Стефан Мич. Я вслушался в дополнительный фон: никаких признаков нарушения не было. Тут же сообщил «сорок третьему» о своих наблюдениях, но он упорно настаивал на том, что видит яркую точку у края пульсирующего поля. Примерно в 12.43 пришло сообщение от «сорок второго»: «Вижу нарушителя. Отзыв „свой-чужой“ молчит. Что предпринять?». Только тут я заметил яркую точку на экране. Через несколько секунд рядом с первой появилась вторая точка. Потом третья, четвертая, пятая. И почти сразу пришла команда с «Икс-43»: излучатели правого борта к бою!