Регина Райль - Плач синтетических сирен

Подбегаю и помогаю Миллрэту подняться. Шприц всё ещё в теле. Воткнут неаккуратно – на ткани отпечатались капли крови. Мелькает мысль: надавить на поршень и впрыснуть препарат. И всё закончится.

Но узнаю ли я тогда правду? Может, я и поступила бы так, если бы врачи не напали, и я не слышала, какие ужасные планы они строили насчёт нас.

Подсознание шепчет, что сторону я уже выбрала, поэтому не колеблюсь: выдергиваю шприц и зажимаю в руке как оружие. Чувствую – решение верное. Миллрэт оборачивается и кивает с благодарностью. На лбу выступила испарина, глаза мутноваты – не знаю, что врач хотел вколоть, но частично препарат попал внутрь. Это беспокоит меня.

– Как ты себя чувствуешь? Как нога?

– Нормально. Царапина, – в моей поддержке он не нуждается и, не морщась, выковыривает кусочек стекла из стопы.

Через секунду на пороге появляются трое санитаров. Они оглядывают бардак, хмурятся на врачей в отключке и окружают нас.

– Не сопротивляйтесь. Будет только хуже.

– Тогда объясните, что происходит, – хочу решить всё мирно. – На какую операцию нас собирались везти? Почему доктора́ напали?

– Вы ценные пациенты, мы должны вас защищать. Отойдите к стене.

– Ценные? – выплёвываю я с негодованием. Устала уже от бесстрастных ответов.

– Странный способ защиты, – усмехается Нио. – Они ничего не скажут. Сами узнаем, не волнуйся. Не достала скетчпад?

Он игнорирует враждебно настроенных санитаров и говорит со мной спокойно, будто в палате больше никого. Голова раскалывается от непонимания обострённой ситуации. Кожей чувствую, как накаляется обстановка.

– Не смогла, он застрял под шкафом.

– Тогда посмотрим в картотеке, в центральном компьютере регистратуры, – у Миллрэта такой грозный и решительный взгляд, что меня пронзает дрожь.

Он настроен серьёзно, и я подбираюсь, как перед прыжком. Мозг конструктора сознания работает быстро: в голове уже созрел план действия. И Нио приглашает меня присоединиться. Не задает вопрос устно, но так и читаю по глазам. Что мне остаётся? Во всей больнице могу доверять только ему. Я уже сделала выбор.

Киваю один раз медленно, но уверенно.

Регистратура налево в конце коридора. Без столкновения туда не добраться. Но снова начинаем не мы: два санитара кидаются на Нио. Одного он укладывает кулаком в горло, второму заряжает коленом в живот. Больше ничего не успеваю увидеть – на меня бежит третий, и так резко дёргает за руку, что суставы пружинят. От боли на глаза выступают слёзы. Парень прижимает меня спиной к себе и предплечьем давит на горло.

– Стой спокойно и не будет больно, – слышу над ухом.

Хорошо вы тут обращаетесь с ценными пациентами. Можно и не пытаться вырваться – задушит, но не отпустит. Воздуха уже не хватает. Нужно что-то быстро придумать!

Да ведь у меня в руке шприц!

Металлический стержень нагрелся от тепла ладони. Выдвигаю иглу и всаживаю в предплечье мужчине, без колебаний давлю на поршень. Через пару секунд санитар разжимает удушающее объятье и падает на пол без сознания. А я кашляю и отпрыгиваю от него. Так быстро отключился? А вдруг я его убила? Вколола ему, даже не зная, что в ампуле. Отбрасываю шприц в сторону, будто это смертельно опасное оружие.

Кто-то снова хватает меня за руку. Это Нио. Со своей парочкой разобрался и подоспел на помощь.

– Ты как? Нормально? Он что-нибудь сделал тебе?

– Не успел, – сглатываю я.

– Хорошо придумала, – он кивает на санитара, которого я вырубила.

– Наверное, на адреналине.

– Он жив, просто в отключке, – отвечает Миллрэт. – В шприце был транквилизатор.

Видимо, я так ошарашено смотрю, что легко догадаться, о чём думаю. Как вовремя он с объяснениями. Я одна бы тут с ума сошла, а он так хладнокровно всё воспринимает. Если я начну думать, точно не сдвинусь с места, а бесстрашный напарник придаёт решимости.

– Пора уходить. Идём, – он тянет меня в коридор, и мы ныряем в полутьму, где тумбы и тележки с бельем прижимаются к стенам.

Нио прихрамывает, но порез не мешает ему. Влетаем в сверкающую белизной просторную регистратуру. Ряды стеллажей уносятся под потолок. За изогнутой стойкой – парень и девушка. Больше здесь никого.

– Элия, компьютер! А вы – отошли! Быстро! – командный голос сына градоначальника прокатывается по помещению.

– Вы не имеете права входить в базу! Мы сообщим рестри́ктерам, – возмущается парень, но Нио делает к нему всего шаг, и тот теряется.

Администраторы пугаются даже не крепких мышц, высокого роста и королевской осанки, а жёсткого взгляда. Не хотелось бы стоять перед Нио – кажется, обратит в прах силой своего разума. И в это легко верится. Парочка больше не перечит – обоих сметает из регистратуры. А я бегу за стойку и склоняюсь над клавиатурой.

– Посмотрю, что в соседней комнате, – бросает напарник, а я уже стучу по кнопкам.

От волнения ошибаюсь в собственном имени. Со второй попытки база данных выдаёт мою карточку, но тут же выползает баннер: «Конфиденциальная информация. Доступ по паролю». Взламывать я не умею, у Нио в этом больше опыта, зачем отправил меня?

Ответ очевиден – если на нас нападут, пока я рыщу в картотеке, он сможет меня защитить, а я его – нет.

Набираю имя Миллрэта, но результат тот же. Мало того, экран пульсирует красным, а кристаллы в ушах начинают вещать: «Попытка доступа к секретной информации в поликлинике. Кристаллы нарушителей заблокированы. Сигнал тревоги передан в участок. Оставайтесь на месте до прибытия рестриктеров».

На пороге тут же появляется Нио. Сообщение беспрестанно звучит в голове – понятно уже, что моя попытка влезть в базу провалилась. Смежная комната оказалась гардеробной, и мужчина надел брюки и ботинки, а сверху, прямо на больничную футболку, – чёрный плащ, но не по размеру: ткань натянулась на плечах, полы на широкой груди не сходятся. Длиной как женская юбка – выше колена. Комично выглядит, но мне не до смеха.

– Чёрт! Твою мать! Что за хрень творится? – ругается Миллрэт, а потом выдёргивает из уха серьгу и давит ногой. – От своего кристалла тоже избавься, или нас по ним отследят. Как чувствовал, что придётся делать ноги, – говорит он и бросает мне пиджак и туфли. – Надевай и пошли. Здесь оставаться нельзя.

Нелегко расстаться с единственным средством общения в Синдерсити. Как позвонить родителям без кристалла? Но вмешались рестриктеры, а это уже не шутки. Если нас поймают, то отдадут врачам. А что те хотят сделать, мы без понятия. Да и транслируемое сообщение всё заблокировало. Надеюсь, мы найдём другой способ связаться с близкими.

Всё, что происходит вокруг, как плохое кино. И мы вовлечены в сюжет. Но я не актриса и на главную роль не подписывалась. Разбиваю кристалл в крошки. Без пререканий скидываю тапки. У туфель, которые принёс Нио, низкий каблук и маленький размер, а вот пиджак большой, из рукавов торчат только кончики пальцев.