Алия Амирханова - Месть психиатра

Постепенно разговор перешёл на Христофора.

Больше говорил Степан: как знаток немецкого, он разговаривал с фотографом, расспрашивал о многом.

– Рассказал, что первые снимки сделал просто из любопытства, но постепенно его затянуло. Без вулкана теперь уже жить не может. И ядовитыми газами травился, и получал ожоги, но, вылечившись, всё равно возвращается к ним.

– Что, интересно, им движет? …Всякий раз подвергать свою жизнь опасности – ради чего? – Эдик сказал эти слова с осуждением.

– Ты знаешь, – в разговор влез Николай, – мне он показался обыкновенным парнем. Просто очень целеустремлённым. Это бросилось в глаза, и ещё – высочайший профессионал своего дела. Это мы засняли вулкан, как пришлось. Он же, между прочим, не ушёл с нами, а остался дожидаться благоприятного момента для более удачных снимков. Палатку поставил и ждёт. …Упёртый парень, прямо на зависть!

– Это человек, который умеет побеждать страх, – Степан долил каждому вина в бокалы и, отпив из своего, добавил. – Лично у меня было столько моментов, когда хотелось всё бросить и бежать! Если бы был один, то точно сбежал бы.

– Не ты один такой, – Пётр опустошил свой бокал до конца, а затем вставил. – Я со страху даже пару раз мочился. Хорошо жара там, всё высохло.

Его откровениям улыбнулся лишь Эдик.

– Во, во! А этот Христофор ходит себе спокойно. Земля ноги обжигает, каждую секунду думаешь: сейчас под твоими ногами разверзнется, а он словно на Швейцарском лугу гуляет. Всё нипочём! – продолжил Степан.

– Человек ко всему привыкает.

– Нет. У него не привычка. У него что-то другое, что-то вроде стержня.

– Сила воли.

– Я спросил у него, как он это делает. Там ведь опасностей, причём смертельных, – море. И знаете, что он мне ответил? – Степан интригующе посмотрел на друзей. – Он сказал, что просто делает своё дело – и всё. Тогда я спросил по-другому: а какая главная черта нужна в подобных ситуациях фотографу для успеха?

– Смелость, – не дожидаясь, почти хором произнесли Пётр и Николай.

– Нет. Он мне ответил, цитирую дословно: быть готовым умереть, когда это станет неизбежным.

Удивление, смешанное с восхищением, застыло на лицах всех присутствующих.

Некоторое время молчали.

– Выходит, он не боится смерти, – первым прервал молчание Пётр.

– Не то, что не боится. Тут нечто другое, как бы точнее выразиться… – Степан пару секунд подбирал слова. – Он умом к ней готов, то есть не потеряет рассудок при первой же опасности. Будет бороться до конца, а если что – достойно примет смерть.

– Вот бы мне такой характер! – с завистью сказал Эдик.

– Характер необходимо воспитывать, а для этого надо уметь строить грандиозные планы и выполнять их. Вот чего ты с нами не пошёл? Чего так за жизнь свою вцепился? По мне так лучше жить на пределе возможностей! С риском, а не прозябать, не высовываясь.

– Здесь, Степан, я соглашусь с тобой. Жизнь – она как фейерверк, должна светить. Девочки…. Или ещё что. Каждый по-своему зажигает. Но нужно побольше огня! Иначе – зачем мы здесь, на земле? – Николай поддержал друга.

– У тебя одни девки на уме, – Степан с осуждением посмотрел на него. – Не боишься подцепить какую-нибудь заразу?

– Ты просто завидуешь, – Николай дипломатично вывернулся.

Произнеся эти слова, он, сам того не осознавая, попал в точку. Степан действительно завидовал умению Коли нравиться девушкам. Завидовал всерьёз и злился, поскольку был убеждён, что самое ценное в мужчине, как в продолжателе рода, – его ум. В их четвёрке ему, он был уверен, не было равных по уровню интеллекта. Но девушки упрямо предпочитали Николая, – что понять и, самое главное, принять он не мог.

В разговор влез Пётр.

– Я тоже за экстрим. Нынешняя встряска с риском для жизни мне столько адреналина всплеснула в кровь, что теперь все остальные проблемы смехотворными кажутся. Диссертацию теперь точно закончу, а то всё тянул!

– Ложимся. Как бы самолёт не проспать. Эдик, ты отвечаешь за подъём, – Степан, как всегда, давал указания. Ребята разбрелись по кроватям, и вскоре все крепко спали….

Прошло полгода с тех пор, как они побывали в Италии. Работа засосала, встречаться стали реже. Встречаясь, строили планы новых рискованных приключений. Впечатления от поездки в Италию до сих пор кружили голову, и спокойного отдыха уже не хотел никто.

А Степана так вообще тянуло каждый день жить в экстриме, на пределе своих возможностей. Он стал ломать голову, чтобы такое придумать, чтобы и ребят втянуть в это дело. Думал, думал – и придумал. В один из вечеров он пришёл к Петру с очень загадочным лицом.

– Петька, слабо моё предложение принять? – бросил Степан, входя к другу в комнату.

– А что такое?

– Я сейчас тебе одну программу загружу, ты посмотри, подумай. С ответом не тороплю, если откажешься – не обижусь.

– Что за программка–то? Чего темнишь?

– «Рулетка» – программа, которая бросает вызов жизни. Встань-ка! – и Степан, сев на место друга перед компьютером, достал из кармана и вставив в гнездо флешку, застучал по клавишам.

– Пока впечатляет. Потом видно будет, – Пётр встал со своего места и сел на диван, углубившись в чтение книги.

Когда Степан работал, беспокоить его расспросами было бесполезно, он просто игнорировал присутствующих.

Через полчаса, довольный собой, Стёпа встал со стула.

– Всё, Петька, – смотри, изучай! Пойду я. Надо ещё Эдику предложить, – и он, попрощавшись, ушёл.

Степан оставил Петра в долгих размышлениях. Программа, которую он выложил на обозрение оказалась формулой, где невидимая рука программиста крутила номера их квартир. Вероятность выпадения номера их квартиры была ничтожно мала, но если бы подобное случилось, то “счастливчику” на компьютер стало бы приходить сообщение о приближающейся Смерти. И человек, согласившийся на участие в игре, должен был бы покончить с собой. Это действие было обязательным по условиям игры.

– Стёпка, круто! – первым откликнулся Пётр. – Я два дня не спал. Просчитал все возможные случаи. Моя квартира выпадет не раньше, чем через пятьдесят лет. К тому времени жизнь до того достанет меня, что я и без «рулетки» захочу умереть. В общем, я – за! Включай мою квартиру.

На восемь часов вечера была назначена встреча у Степана, который собирался взять с друзей особую клятву, не оставляющую им пути к отступлению. Три друга: Петя, Эдик и Николай решили встретиться и пойти к Степану вместе, но Николай отказался, сославшись на дела.

– У Стёпки вообще крыша от своего программирования поехала, – Эдик понуро шёл рядом с Петей.

Он, как и Николай, считал эту Стёпкину затею дурацкой, но смелости отказаться у него не нашлось.

– Да не заморачивайся ты так! Я всё проверил, там эта формула такая сложная, что вероятности выпадения вообще нет.