Максим Долгов - Дверь в другой мир

– Я не думал, что оно еще там стоит, – сказал он.

Николай, выглянув из машины, спросил:

– Ты про кого?

– Про пугало. Его установил лет пятнадцать назад сам Карпов Виктор, хозяин дома. Черт, – он откинул окурок в сторону и, открыв машину, добавил, – мне кажется, что именно с той осени у него и начались все неприятности, заставившие его покинуть наши края.

– Опять ты про свои сказки взялся, – с раздражением ответил участковый, заводя двигатель.

Он нашел в телефоне номер Виталия, но услышал только длинные гудки. Телефон зазвонил в километре от машины, но даже если бы мужчины находились в самом центре поля, они бы с трудом смогли услышать мелодию. Приглушенная музыка шла из-под земли как раз над тем местом, где на ветру раскачивалось пугало, оглядывая своими искусственными глазами суету, царящую возле дома Карповых.

2016

– Бывает совсем не просто держать себя в руках, молодой человек. Особенно в вашем возрасте. И все-таки, ваша чрезмерная импульсивность не является причиной необоснованной агрессии. Вы понимаете меня?

Пятнадцатилетний подросток продолжал смотреть на мужчину, сидя на стуле в кабинете психолога. Его взгляд выражал лишь презрение, что полностью соответствовало внутреннему состоянию парня.

Сидеть, слушая, как ему промывают мозги, было настолько нестерпимо, что злость только возрастала. Но он знал этого «Профессора» уже не первый год, понимая, что нужно выждать еще немного времени до того момента пока от бывалой наигранной силы не останется следа. Мужчина совсем скоро превратится в того, кем является на самом деле. Проявит свою сущность, которую так умело, прячет под маской взрослого сорока пяти летнего мужчины.

За дверью в коридоре больницы сидел участковый, который привел парня на очередной прием. Это был суровый, коренастый мужчина. Всю свою жизнь он гоняется за хулиганами и трудными подростками. Являясь настоящим профессионалом в своем деле, он лишал парня всякой возможности решиться на побег.

Набравшись терпения и, все еще сверля взглядом психолога, он не отвечал на вопросы, продолжая слушать, время от времени, похрустывая костяшками пальцев.

Мужчина в белом халате выждал паузу, ожидая хоть какого-то ответа, и не дождавшись ни слова, продолжил:

– Почему вы напали на…, – он посмотрел на бумаги, лежавшие на столе, – Игоря Степанова? Молодой человек младше вас всего на год, а судя по свидетельским показаниям, вы называли его малолеткой?

– То, сколько у него свечей в торте на день рождения, еще не обозначает его истинный возраст, – процедил сквозь зубы парень, отворачиваясь к окну.

Ему совершенно не хотелось обсуждать эту тему, но из-за безвыходного положения пришлось сказать хоть что-то, иначе эта головомойка не закончится никогда.

– Вы считаете его менее развитым, чем вы?

– Я считаю его отсталым.

– И в связи с его отсталостью вы повели себя агрессивно. Но почему?

Подросток вновь посмотрел на мужчину. Ему очень сильно захотелось послать этого ученого в очках из золотой оправы куда подальше, но мысли об участковом, который ожидал сразу за дверью, охлаждали пыл.

– Я всего лишь хотел, чтобы он научился защищать себя.

Психолог вновь придвинул бумаги, пробежав взглядом по тексту, затем констатировал:

– Сломанный нос, подбитый глаз, несколько ребер, возможно, имеют трещины. И это называется обучением?

Парень отвел взгляд в сторону. Что-то объяснять врачу не было смысла. Все равно не поймет. Мог бы понять и скорее всего, в подростковом возрасте понимал. Но не сейчас, когда голова забита вопросами быта. Скорее всего, как только он снимает свой белый халат и закрывает кабинет, все мысли о работе улетучиваются в ту же секунду. Он едет домой к своей жене, где до самого утра не вспоминает, что когда-то сам был одним из тех, кто прошел свой переходный возраст. Именно тогда он решал, кем будет во взросло жизни, не осознавая того, что любой урок в этом возрасте может повлиять на будущее. И этот «Профессор» уж точно получал по зубам всякий раз, когда возвращался домой из библиотеки.

Парень улыбнулся своим мыслям.

– Я сказал что-то смешное?

Спросил мужчина, заметив изменение настроения пациента. Тот кивнул в ответ, продолжая хранить молчание.

– И что именно вас развеселило в моих словах?

Подросток несколько секунд смотрел мужчине прямо в глаза взглядом спокойным, умиротворенным.

– Я знаю, кто вы. Можно даже так сказать, что я вас вспомнил.

– Ты вспомнил меня? – удивленно уточнил мужчина, но в ответ получил настолько странную фразу, что моментально выпрямился в кресле, ошарашенный ответом.

Парень тем временем смотрел на него пронзительным взглядом с нескрываемой усмешкой. Ему не составило труда повторить свои слова еще раз:

– Второе сентября, восемьдесят шестой год, в тот день ты даже не думал, что можешь бегать так быстро. Да?

Мужчина приподнялся, затем опять опустился в кресло. Его взгляд в этот момент был настолько далек от реальности, что пришлось потратить время, возвращаясь из прошлого. Секунд пять он блуждал словно в другом мире.

– Как ты узнал?

Подросток, наклонился немного вперед, все еще улыбаясь, но уже акульей улыбкой.

– Беги, очкарик! Иначе, я заставлю тебя сожрать эту книгу! Ведь так все было, Профессор?

Мужчина поднялся со своего места. Пройдя несколько шагов по кабинету, он остановился возле окна. Взгляд был устремлен куда-то в пустоту, отсутствующе блуждая с высоты пятого этажа по парковой зоне.

– Это был худший день в моей жизни.

– Я знаю, – отозвался подросток уверенным голосом. Теперь его совершенно ничего не раздражало. Он наконец-то вновь обрел себя. Сейчас именно он стал здесь главный и полностью контролирует ситуацию. Пускай так будет продолжаться до тех пор, пока не появится участковый, времени все же у него достаточно, чтобы завершить начатое.

– Я часто вспоминал тот день, когда не смог убежать.

– Я знаю.

Но мужчина уже не обращал внимания на издевательский голос, идущий из-за спины. Сняв очки, он закрыл глаза, провалившись в воспоминания.

Ощутив кожей сентябрьский ветер, ударяющий ему в лицо во время сумасшедшей гонки, он не смог сдерживать легкую дрожь в руках, охватившую его словно тридцать лет назад.

– Беги, очкарик! Иначе, я заставлю тебя сожрать эту книгу!

***

Двенадцатилетний Никита бежал так быстро, как только позволяло его сердце. Он несся по аллее, в которой не было в будний день ни одного человека. В старой части города и без того немноголюдно даже в выходные дни, а в будни жизнь здесь словно останавливалась. Он бежал прямо, никуда не сворачивая, слыша за спиной, не смолкающий голос.