Майк Ронин - Приют «Парадиз»

– А если преступник совсем и не страдал из-за того, что он совершал?

– Тогда перестают страдать другие, ну вы же понимаете, – философски ответил профессор.

– Я слышал, что иногда воспоминания возвращаются к человеку, прошедшему процедуру. Так может быть, воспоминания не стираются, а просто блокируются. Тогда возможно существует механизм снятия такой блокировки, – Тучек продолжал допытываться.

– По статистике элиминация воспоминаний достигает девяноста восьми процентов. Поверьте, это очень высокий процент, но иногда происходит какой-то сбой и тогда возможен феномен отката, – Босковиц оторвался от монитора. – Мы с коллегами до сих пор не пришли к единому мнению по поводу таких случаев, но… по крайней мере, существует теория, что воспоминания или их часть каким-то образом копируются и хранятся в другой части головного мозга, нормально не предназначенной для этого. А вот в какой? На этот вопрос, к сожалению, ответа пока нет. Но у нас-то с вами другая задача… – профессор вопросительно посмотрел на пациента, что он делал уже не раз.

Крис понял, что Босковиц как будто ждёт от него очередного подтверждения выбранного курса лечения.

– Профессор, мы много раз об этом говорили. Я не могу. Просто не могу… и не хочу забыть её, – ответил Тучек.

– Хорошо, хорошо! Я просто хотел убедиться, что мы всё делаем правильно. Итак, ещё раз напомню вам суть наших с вами экспериментов. В вашем случае мы имеем возрастную регрессию, то есть состояние, когда вы переживаете, некоторые события из прошлого, как будто это происходит сейчас. Мы стараемся изменить синаптические связи нейронов таким образом, чтобы ваш мозг перестал воспринимать некоторые воспоминания, как опасность, активируя тем самым нервную и гормональную системы. Таким образом, вы всё помните, но вы больше не подвергаетесь эмоциональному срыву. Более того, вы сами можете контролировать приоритет для воспоминаний. Приятные воспоминания остаются, так сказать, в ближней памяти, а неприятные помещаются глубоко в дальние ячейки памяти. Так… кстати, вы принимаете психотранквилизатор, который я вам прописал? И как ваше самочувствие сейчас? – Профессор опять посмотрел на монитор. – Мы с вами не виделись… ага, вот – полгода.

– Да принимаю. Самочувствие в целом нормальное. Тот сон мне больше не снится, но есть ощущение какой-то пустоты что ли, апатии.

– Ну, друг мой! Вспомните себя, когда вы в первый раз пришли ко мне пять лет назад. На вас невозможно было смотреть: совершенно измождённый физически и морально. И посмотрите сейчас? Одно дело стереть воспоминания, а другое поддерживать их в том состоянии, о котором я только что говорил, – Босковиц с укоризной посмотрел на Тучека.

– Я всё понимаю, профессор. Вы, безусловно, проделали колоссальную работу, и я благодарен вам за это.

– Ну что вы! Без вашего терпения и самообладания у нас бы ничего не получилось, – профессор, кажется, закончил приготовления. – Ну что же! Приступим?

– Я готов, – как обычно ответил Крис и закрыл глаза…

Год 2107, 16 декабря.

Пятница – день, кому-то сулящий отдых от опостылевшей работы, а кому-то дающий шанс, тот самый шанс, который никак упустить нельзя. Деловая встреча с потенциальным заказчиком прошла успешно. Переговорная комната отеля «Алкиной» служила для этой цели как нельзя лучше. Крис Тучек, стажёр одного из таблоидов, вышел из переговорной с чувством полного удовлетворения. Это было его первое серьёзное поручение, и справился он с ним блестяще (по крайней мере, так ему самому казалось). Ему вдруг захотелось глотнуть свежего воздуха, а заодно и похвалиться перед боссом. Он почему-то сразу подумал о крыше отеля и направился к скоростному лифту, по пути связавшись с редакцией. Голос Ронинсона, на удивление был не слишком довольным: «Тучек, какого дьявола ты там наплёл? – В смысле? – В прямом смысле! Зачем ты сказал, что мы тщательно во всём разберёмся? Нам нужен материал-сенсация, а не расследование. – Так разве детектив не должен заниматься расследованием подобных случаев? – К счастью ты не детектив, а стажёр и чем тебе заниматься, решаю я! Ты не понимаешь, киноиндустрия – это осиное гнездо. – Но заказчик готов прилично заплатить. – Вот только по этой причине ты до сих пор работаешь на меня. Ладно, ты это заварил, тебе и разгребать. Жду результатов».

Тучек, однако, воспринял слова редактора, как некий сигнал к действию. Теперь ему предстояло заняться ещё и первым в его жизни расследованием скандала в одной кинокомпании. Ходили слухи, что роль в их последнем фильме, вместо звезды экрана, скоропостижно скончавшейся, сыграл двойник-андроид. Но информация об этом просочилась только после съёмок фильма. Подозрения усилились, когда выяснилось, что всё время съёмок дива была не доступна, как и её агенты. Остальные актёры, связанные контрактами, упорно отнекивались, а кинокомпания наотрез всё отрицала. Это дело было окутано сплошной пеленой интриг и тайн, которые теперь предстояло распутывать Тучеку. Заказчиком выступила гильдия киноактёров, которые видели угрозу для себя в такой практике, поскольку сам фильм имел оглушительный успех. Зрительский ажиотаж, как раз и подогретый слухами, был скорее результатом некоего любопытства. Многие зрители, равно как и актёры на самом деле были не в восторге тем, что теперь им предстоит наслаждаться игрой андроидов, а не людей.

Народу в лифте было немало, но по мере приближения его к верхним этажам, в кабине никого не осталось, и на крышу Тучек вышел в гордом одиночестве. Снаружи шёл снег, редкий, но пушистый. Тучек втиснулся в куртку и сразу увидел её, в конце площадки у ограждения крыши. Она стояла в накинутом на плечи белом полупальто, подняв ладони кверху и запрокинув голову назад. Её длинные белокурые волосы струились по плечам и ниспадали на спину. Крис сделал несколько робких шагов и остановился несколько позади, боясь её потревожить. Он представил её закрытые глаза, счастливую улыбку, и она показалась ему ангелом. Молодой человек был так впечатлён девушкой, что даже сердце его забилось чаще, и тут он понял, что нестерпимо хочет увидеть её лицо. Осторожно, словно охотник, он обошёл её по дуге и встал сбоку. Её глаза действительно были закрыты, и с этой стороны она выглядела ещё прекрасней. Так продолжалось, наверное, пару минут, пока она, видимо почувствовав присутствие кого-то ещё, не открыла глаза. Она повернула голову в сторону Тучека и улыбнулась. Её улыбка была совершенно искренней, даже немного наивной, а на ресницах лежали снежинки. Серые глаза с любопытством уставились на молодого человека, как будто что-то хотели спросить. Крис ещё пять минут назад весь такой уверенный в себе, сейчас стоял в полной растерянности.