Алексей Мефокиров - Джавараяна. Вторая сказка постапокалиптической эротики

Он нёсся почти бесшумно по серой полосе бетонной дороги. Разогнанный в глубоком вакууме до чудовищных семиста тысяч оборотов в минуту маховик не издавал ни звука, и лишь высокопрочные торсионные валы тихо гудели, сообщая обтекаемому корпусу более чем двухсоткилометровую скорость. Автоматическое управление придерживалось центральной полосы, и велорикши на обочинах мелькали, словно кадры ускоренного в сотни раз мультфильма.

Джавар не был глупым человеком и прекрасно понимал, зачем созданы условия, чтоб лишь единицы могли позволить себе подобные поездки. Объяснялось это потребностями комфорта этих самых привилегированных единиц.

Если бы каждый мог ездить на гиромобиле, дороги априори не были бы столь свободны для быстрого и беспрепятственного путешествия.

Несмотря на то, что его дом находился более чем в двадцати восьми километрах от центра, уже через семь с половиной минуты после старта он заезжал в прилегающий к мэрии «мажонарок». Ему оставалось пройти не более пяти минут до самого здания.

В отличие от гиромобилей, велорикшы подвозили своих пассажиров к самому входу. Среди этого столпотворения он увидел несколько «каамук- рикш». Они приводились в движение девицами, одеяние которых состояло лишь из бус и приклеенного к копчику хвоста, похожего на лошадиный. Девушки притворно изображали непосильность нагрузки, привставали с сидений и при этом извивались всем телом, чтобы хвост то открывал, то закрывал их прелести. Солидные мужчины сидели под тентами и стегали своих извозчиц тоненькими розгами.

– О, господин, сжальтесь… – стонали девицы, играя роль в этой тошнотворной игре.

– Резвее, кобылка, резвее, – раздавался похотливый голосок из тента.

К удивлению Джавара в одном из таких экипажей прибыл и господин Айчара. Он деловито вышел, неспешно и спокойно вложил розгу в специальный футляр, закрепленный справа от сидения, и расплатился с девицей.

– О, господин, вы столь щедры! – девица воскликнула с притворным восторгом. – Не хотите ли вечером развлечься со мной? Клянусь, я самая нежная ездовая кобылка из всех, которых вы встречали.

Господин Айчара отрицательно покачал головой, и мерзко улыбаясь, шлёпнул её со всей силы ладонью по обнаженным ягодицам. Та вскрикнула и вымученно рассмеялась.

В этот момент господин Айчара обернулся и встретился взглядом с Джаваром. Тот смотрел на него с нескрываемым презрением, и рот его помимо его собственной воли искривился. Глазки чиновника тут же забегали, он как-то весь съёжился, как всякий человек, пойманный на низости.

Но по мере того, как они молча приближались к дверям мэрии, спина чиновника становилась прямее, а взгляд всё враждебнее. Наибольшую антипатию мы всегда питаем к людям, которые вольно или невольно вскрывают нечто для нас постыдное.

Подойдя к двери личного кабинета, господин Айчара, в конец оправившийся от первоначальной трусливой растерянности, высокомерным жестом указал Джавару на место для ожидания и захлопнул дверь.

Прошло более сорока минут, прежде чем он вызвал Джавара. Его масляные глазки смотрели насмешливо и гневно одновременно.

– Вы что же, возомнили себя лучше меня?

Джавар молчал.

Господин Айчара достал из ящика стола заламинированный сертификат и демонстративно помахал им перед носом Джавара.

– Вы хорошо оплатили «благосклонность». И эта маленькая, но важная бумажка может быть Вашей… Но, кажется у нас здесь возникла одна маленькая проблемка. Кажется, Вы посмели на меня весьма осуждающе посмотреть….

Джавар молчал, отвернувшись к окну… А чиновник чуть привстал и продолжил с издевательской улыбкой.

– Если Вы… да Вы, попросите прощение у меня, я отдам Вам лицензию тут же… Ну?

– Я?

– Да, станете на колени и скажете: «Господин Айчара, я посмел осудить Вас. Простите меня, пожалуйста…»

– Да? – Джавар смотрел в бегающие глазки и искривленное гримасой самолюбования лицо. Он собрал в рот побольше слюны и довольно метко плюнул прямо в правый глаз ошалевшего чиновника. Тот взвизгнул от неожиданности и упал навзничь. Потом вскочил и зашипел, словно змея.

– Ах, ты вот как! Ну, ты поплатишься! – господин Айчара в бешенстве, дрожащими руками изломал сертификат и топал ногами, словно избалованный ребенок в супермаркете. Джавар встал и молча хлопнул дверью. В нём все кипело, хотя он и прекрасно понимал, что только что подписал смертный приговор всему своему бизнесу.

Он пошел в «мажонарок» и накинув несколько тысяч рупий оператору ускорителя, сказал:

– Парень, раскрути-ка мне до миллиона двести…

– Но господин, маховик может порвать. Вы вспыхнете, как спичка…. – молодой смуглый юноша испуганно расширил черные глаза.

– Не говори чушь, парень. У меня хороший, прочный маховик, и миллион двести для него предельная норма… На еще тысячу и сделай, как я говорю. Я чертовски зол. – Джавара всего трясло.

– Хотя бы выйдите из машины, пока я буду раскручивать….

– Ну, хорошо, хорошо… – он вышел и вдохнул воздух полной грудью. Как ни странно, чем больше времени проходило после этого дурацкого визита, тем больше в нём разгорался гнев. Он был зол на мерзкого Айчару, и еще больше зол на себя… Как он мог вот так за один миг погубить все дело своей жизни? Зачем всё? Что теперь?

Ускоритель разгонял маховик, взвывая, словно бешеная ведьма. На огромном электронном табло высвечивались накопленные киловатт-часы и обороты маховика… Вот 700000… 760000…860000… 934000. Наконец показания замерли на 1206000 оборотах.

Он сел за руль, выехал на автопилоте по бетонной трассе. Проехав городские кварталы, он перевёл машину на ручное управление. Он помчался по загородной трассе в никуда… На дороге вместо гиромобилей все чаще стали попадаться замызганные тягачи, – нещадно чадящие газогенераторные чудовища почти по сто тонн каждый.

Спидометр, стрелка которого прижалась к красной зоне, показывал триста семьдесят три километра в час. Он никогда не разгонялся быстрее… Двести девяносто на ручном управлении – это был его предел. Он катался тогда со своей первой любовницей, Абхилашей. Они встречались почти две недели, прежде чем расстались. И вот теперь встречный поток заставлял вновь весь углепластиковый корпус машины вибрировать.

Такая скорость быстро исчерпала накопленный заряд энергии и «Игель» на глазах выдыхался. Джавар перевел его на автопилот и проехал, в случайном направлении (куда глаза глядят) еще почти полсотни километров. Наконец, он свернул на обочину и, откинувшись на сиденье, отрешенно смотрел вдаль. Маховик, полностью разряженный, заставлял всю машину содрогаться. Казалось, машина рыдает и содрогается в собственных рыданиях.

На дорогу спускались сумерки, с обычной для тропиков невероятной стремительностью. Он собрался с силами и вышел на дорогу: нужно остановить один из тягачей и попросить добросить обратно до города.