Юрий Люм Ларин - Приключения Маришки и её друзей

– Эй там, плывущие на дельфине, вам помощь требуется?

Маришка вновь потеряла сознание и очнулась на кушетке под белоснежной простынёй.

Над ней склонилось бородатое лицо матроса. Матрос ласково щебетал:

– Как же тебя так угораздило? Не иначе, с акулой познакомилась. Рану твою заштопали, жить будешь, но есть проблема. Обезьяна на корабле – что мина замедленного действия. Так капитан сказал. Он знает что говорит, и я с ним согласен.

Маришка приподнялась и тихим голосом спросила:

– Где я?

– Говорящая мартышка! – воскликнул матрос и вмиг выскочил из каюты.

– Ну вот, – сказал Гаврик, – теперь нас утопят.

Он сидел на спинке кровати и чистил клювом когти.

– Ты опять за своё? – возмутилась обезьянка.

– Надо бежать, – ответил попугай.

– Пожалуй, – согласилась Маришка.

Она вскочила и тут же легла.

– Нас утопят, – повторил попугай.

– Ты не понимаешь. Над бесхвостой обезьянкой все будут смеяться.

– Нас утопят.

– Пусть будет так!

Маришка была в отчаянии. Она почувствовала себя в ловушке. Впервые ей было совершенно непонятно, как она могла бы защитить свою жизнь.

– Возьми это. Если это тебя как-то успокоит, – сказал Гаврик.

Маришка выглянула из-под простыни и увидела, как попугай достаёт из-под крыла клочок бумаги. Клочок был изрядно помят и влажен. Она узнала его. Это была записка представителя разумных черепах. Маришка взяла записку, и когда её перечитала, ей стало стыдно за то, что она так сильно переживает по поводу своего потерянного хвоста. «Что такое обезьяний хвост, – подумала Маришка, – когда во вселенной гибнет целая планета с разумными черепахами?» И она не в силах им помочь. Но что могло случиться с планетой? В записке не сказано ни слова.

Дверь в каюту открылась, и вошли капитан с матросом. У капитана были густые бакенбарды и не менее густая борода. Во рту он держал изогнутую курительную трубку.

– Мисс, – обратился капитан к Маришке, – как ваше самочувствие?

Маришка откинула простыню и сказала:

– Хочу домой!

– Крабовая рать! – воскликнул капитан. – Говорящая обезьяна!

– А я что говорил, – заметил матрос.

– Раз так, давайте знакомиться. Я капитан этой посудины Дмитрий Носов, а он – старший матрос Борис Овечкин, – сказал капитан и указал на матроса.

– Маришка, – представилась обезьянка.

– И что мы будем с вами делать? – спросил Дмитрий Носов.

– Всё что угодно! Только не топите! – воскликнул Гаврик.

– Вот тебе и раз! – вновь воскликнул капитан. – Говорящая обезьяна на военном корабле – мина замедленного действия. А говорящий попугай и говорящая обезьяна…

– Две мины, – подсказал Борис Овечкин.

– Вот именно! – подтвердил капитан.

Тут Дмитрий Носов и матрос Овечкин закурили трубки, и каюту наполнил едкий табачный дым. Маришка стала кашлять, а Гаврик завопил:

– Горим, горим!

– Не надо паники! – воскликнул Борис Овечкин. – Наша подводная лодка называется «Вулкан», а как известно, вулкану полагается дымить. Мы так маскируемся. Но это военная тайна.

– Вот именно! – сказал капитан и добавил: – Вы тут побеседуйте, а мне надо подумать.

Капитан ушёл, а матрос стукнул себя ладонью по лбу и сказал:

– Что я наделал? Я выдал вам самый большой секрет нашего военного судна. Теперь вас точно никуда не отпустят.

– А! Понимаю, – сказала Маришка. – Ваш большой секрет – это большая чёрная труба, что видела я над волнами.

– Именно так! – сказал Овечкин. – Кто видит этот дым издалека, думает, что в океане вулкан проснулся, а это корабль произвёл всплытие.

– Но разве из вулканов торчат трубы? – удивилась Маришка.

– Да, как-то подозрительно, – согласился матрос. – Сказать по правде, наша субмарина маскируется под пароход, но нам нравится сравнивать себя с вулканом.

– Теперь нас точно утопят, – сказал попугай.

– Ну это уж слишком, – возразил матрос Овечкин. – Никто топить вас не собирается, а раз вы попали на военный корабль, то вам придётся дать клятву о неразглашении государственной тайны.

– Нет у меня никакой клятвы. У меня и карманов нет, – скромно проговорил Гаврик, поднимая крылья, а потом добавил: – Есть хочу!

– Ну это мы мигом, – сказал Овечкин и выбежал из каюты.

Так Маришка и попугай Гаврик стали жить в русской подводной лодке. Находясь в тесном пространстве каюты, она часто вспоминала те вечера, когда всматривалась в горизонт, мечтая уехать с острова. Теперь ей очень хотелось вернуться домой, и старый Ма-Кака не казался уже таким старым и толстым. Но лодка русских моряков шла своим курсом, и дом Маришки остался где-то далеко позади. Обезьянке ничего не оставалось делать, как сутками смотреть фильмы из видеотеки матроса Овечкина, большая часть которых была посвящена темам кругосветных путешествий и русского корабельного флота.

Щадя тонкое обоняние гостей, Овечкин курил очень редко, за пределами каюты, да и делал он это исключительно для форсу, подражая капитану.

Маришка любила наблюдать за Овечкиным, когда тот огромными кулаками бил по груше. Свои занятия он называл боксом и говорил, что мечтает стать чемпионом по боксу на «Вулкане».

Матрос Овечкин попробовал научить играть попугая в шахматы и не подозревал, что эта затея обернётся для него настоящим бедствием. Гаврик никак не мог усвоить правила игры, зато ему очень нравилось выкрикивать специфические игровые термины, и он кричал:

– Мат в два хода!

– Какой мат? – сердился Овечкин. – Лопух! Мы только что расставили фигуры.

– Объявляю эндшпиль! – торжественно провозглашал попугай.

– Эндшпиль – это заключительная часть шахматной партии, – терпеливо объяснял матрос Гаврику.

Когда Овечкин отсутствовал, попугай играл сам с собою и кричал во всё горло голосом Бориса в рифму: «Конь рубит слона! Офицер рубит пешку! Здесь все сошли с ума, сказала королева с усмешкой!»

Вспоминая слова капитана, Маришка размышляла: почему он назвал её и Гаврика минами замедленного действия? Из книг, что давал ей читать Борис Овечкин, она узнала, что мины – это некие подводные устройства, способные взрываться, уничтожая корабли врагов, но в чём состояла связь обезьянки и этих устройств, Маришке было непонятно. Маришка помнила, что при первой встрече капитан обещал подумать. Значит, судьба Маришки и Гаврика была в его руках.

Между тем о присутствии обезьянки и попугая на корабле узнали матросы. Тому способствовал судовой повар, который по составу меню, что заказывал Овечкин якобы для себя, догадался о тайных членах команды. И гости зачастили с визитами. Они по одному, а то и толпой появлялись в каюте Овечкина и от души веселились, болтая с Маришкой и Гавриком на разные темы. Матросы прозвали Маришку Субмариной, что обезьянке было совершенно безразлично, зато Гаврику словечко понравилось, и он провозглашал: