Александр Ульянов - Четыре солнца

Виновниками бедствия были, само собой, шамси. Ученые поддались на популярность растительного энергетика и слегка видоизменили генетический код, что позволило гуру стать непривередливыми к любым условиям обитания и чрезвычайно плодовитыми. Так шамси сами спровоцировали нарушение природного баланса, а вот его восстановление поручили искусственному интеллекту. Машины успешно решили проблему и в десятки раз сократили площадь плантаций гуру, но перестарались с механическим и химическим воздействием. Это привело к глубокой эрозии почвы, которая местами превратилась в безжизненную пустыню.

Выдернуть искусственный разум из состояния войны с энергетиком оказалось крайне непросто. Но еще больше усилий шамси пришлось приложить для восстановления первоначального генетического кода, создания резерваций растений с нормальным геномом, их защиты, а уже после – уничтожения оставшихся плантаций модифицированных растений.

Эта история с гуру лишь один из многих примеров неверных решений, принятых машинами, не способными полностью осознать живую природу хозяев. Но она показательна масштабами последствий поспешного нажатия кнопки «пуск» и передачи полного контроля искусственному интеллекту. Именно во время борьбы с гуру шамси отказались от перевода мест заключения, частично лечебниц и многих других учреждений на автоматическое управление. И именно с тех пор общество всерьез занялось восстановлением научного потенциала населения.

Лам был генетиком. Генетиком «нового поколения». Так называемое «новое поколение» ученых характеризовалось космополитизмом взглядов и обладало исчерпывающими знаниями сразу в нескольких науках. Вот Лам, например. Многие до сих пор называют его метафизиком из «великих»; а великие в свою очередь когда-то представляли собой группу ученых из двадцати шамси, достигших апогея метафизического знания. Великие есть среди ученых всех областей науки. Помимо непревзойденного ума, служащего источником важнейших открытий, они обладают настолько развитым интеллектом, что в рамках одной конкретной науки им становится тесно. И, став великими в своей области, они бросаются грызть гранит других наук, не обязательно даже смежных.

Метафизика – дисциплина на грани фантастики. Но ничто не сравнится с генетикой, изучающей квинтэссенцию вселенной – жизнь. Лам это понимал. Так же как понимал и то, что чем ближе он подбирается к разгадке источника жизни, тем меньше вероятность того, что эта разгадка подвластна смертным. И летел он не для участия в сложнейшем эксперименте со времен возникновения вселенной, а на поиски Бога, о котором люди знают куда больше, чем шамси.

Лам открыл шлюз дистанционно и кивком головы указал на пульт, всем своим видом показывая, что ему недосуг даже пошевелиться. Сэф ввел необходимые команды и вопросительно взглянул на спутника. Но Лам его не замечал, настолько глубоко он был погружен в мыслительный процесс. Его глаза были окутаны белесой поволокой, и только легкие всполохи фиолета выдавали отсутствие полной отрешенности. Великие обладали способностью не отвлекаться на внешние раздражители, не представляющие для них интереса или опасности.

Но тут извещатель сработал повторно. А это могло означать наличие реальной угрозы или поломки, не связанной с неисправностью датчика. Секундой позднее монитор вспыхнул сообщением о том, что в течение получаса к стыковочному шлюзу корабля прибудет спасательный катер. И здесь уж Лам был вынужден отвлечься. Вряд ли с кораблем что-то серьезное, а вот гости не преминут заглянуть на борт, чтобы убедиться в хорошем самочувствии путешественников. Ученый одарил Сэфа любезной улыбкой и попросил извинить его для скорого туалета.

На магистралях такие ситуации не редкость. В большинстве случаев виновником становится космический мусор в виде сгустков энергии, который в пространстве визуально себя никак не проявляет, но притягивается магнитным полем корабля. Навигация справляется с большинством таких дрейфующих снарядов, нейтрализуя их встречными импульсами, но случаются и столкновения, чреватые выгоранием обшивки или краткосрочной потерей управления. Причем балансировка корабля настолько совершенна, что о силе удара можно судить лишь по его последствиям.

Через пятнадцать минут путешественники встретились в рубке управления, в абсолютном молчании запустили все системы в тестовом режиме, активировали стыковочный шлюз и присели в кресла за чашкой ароматного чая. Тибетский. Горный. Истинное удовольствие. Этот сорт выращивают на небольшом клочке Земли одного из горных плато. Только здесь сочетание климата и почвы способны производить столь утонченный вкус. Пробовали повторить в других регионах Земли, пробовали и на Вегасе, воссоздав идентичные условия, но все тщетно. Очередная загадка, неподвластная техническому прогрессу шамси.

Когда-то люди, получив первый космический корабль, доставили на Вегас партию этого чая в качестве благодарности и как символ начала мирного сосуществования цивилизаций. Да и доставили они его не совсем на Вегас, а только на Марс, так как прилуниться на более отдаленной от Земли планете новоиспеченные друзья не были способны. Да и Марс ли был это. Впоследствии сошлись на том, чтобы планеты Солнечной системы носили земные имена. Так или иначе, тибетский чай послужил началом товарных отношений между цивилизациями.

– Хорошо бы нас перевели на холостые обороты и дали еще недельку поразмыслить, – вздохнул Лам.

– Зачем? – удивился Сэф, – эксперимент можно прервать в любую минуту, ну а причину можно выдумать любую.

– Опасаюсь я людей, без них все было просто и понятно. Украл фунт гуру – пошел в тюрьму на месяц. Украл два фунта – отдыхаешь вдвое больше. Все, повторюсь, просто и понятно. А тут мораль, нравственность. Что вообще такое, эта нравственность?

– Они говорят, что нравственность от Бога. Надо много читать, одну и ту же книгу, много раз подряд, и тогда ты поймешь, где она, эта мораль.

– Мораль… Нравственность… А разница? А если не поймешь? Да, принимать чужие порядки никто не заставляет. Я лечу добровольно. Ради научной перспективы. А, значит, я уже согласился съесть кусочек их нравственности. Третий день лечу и пытаюсь определить, где же у меня находится совесть. В сердце. Может все-таки в ногах?

– Ты книгу читал? Первоисточник? Не пояснения к нему, а сам первоисточник? Лично я его не понимаю, но во мне поселилась иллюзия. Не знаю, откуда я взял это слово. Ощущение, что я, – это не совсем я.

Корабль качнуло. Это произошла стыковка. Уже минут десять как снаружи по правому борту кто-то копошился и что-то делал. Работы все продолжались, но двое шамси, пройдя идентификацию, уже приветствовали их от дверей шлюза. Мужчина и женщина. С Клэр Сэф когда-то встречался на курсах по вождению. Тогда с ним происходило нечто необычное. Хотелось быть с нею рядом, но не хотелось секса. Обычно у шамси все наоборот. Безумно хочется секса, и получить его в большинстве случаев не составляет труда. Когда Клэр улетала по окончании курсов, Сэфу безумно хотелось последовать за ней, куда угодно, пусть даже без секса. Мужчина почему-то не представился, всем видом показывая, что его имя неизвестно быть не может. Клэр же одарила Сэфа милой улыбкой. А вдогонку еще пронзила взглядом, обещающим пучину наслаждений по его первому зову.