Артём Воробьёв - Зов. Цикл «Невоскресший». Книга первая

Зал Советов являл собой помещение пирамидальной формы острием вниз. Его потолок представлял из себя сферу, а стены уходили под углом к основанию. Зал Советов был похож на своего рода каплю, полую каплю воды, только перевернутую. Стены зала окружали ступени, идущие сверху вниз. Через одну они были покрыты настилами из красного дерева. На них сидели офицеры всех чинов и званий, какие были в городе. Некогда академия была центром управления пуска ядерных боеголовок и бункером, так что некоторые места этого комплекса, хоть и были под землей, но были сделаны с роскошью тех времен.

Центр зала был небольшой. На нем с комфортом могли поместится стоя максимум четыре человека. Сейчас там стояло две трибуны. Одна повыше – для председателя Совета, вторая пониже – для докладчика.

Совещание шло уже пятнадцать минут. Все мероприятия подобного рода всегда шли строго по регламенту и укладывались в отведенные рамки. На повестке дня стояли несколько пунктов, на каждый из которых отводилось по четыре минуты. За это время докладчик успевал высказать свою позицию четко, кратко и по существу, а зал успевал проголосовать.

Подошел очередной пункт. Докладчик, майор Гейнер, полноватый мужчина среднего возраста с залысиной и маленькими, глубоко посаженными глазами, спустился вниз и встал на трибуну. Его доклад, как и всегда, был о снабжении дальних рубежей. Кирилл тайком взглянул на Кристину и увидел, как на её лице промелькнуло беспокойство. Он и сам был обеспокоен, только что он подслушивал то, что говорилось в этом самом зале. Он был обеспокоен тем, что услышал, так же, как и заинтересован. Война с немертвыми, которые за последние полгода очень сильно оживились, шла уже семь месяцев. Ему очень хотелось знать, что же происходит там, на поверхности. Само собой, тем, кто был внутри Инкубатора, мало что сообщали, лишь изредка некоторые факты, и те без деталей. Кирилл понимал, что беспокойство на лице Кристины было другого рода: услышав от майора про дальние рубежи, она надеялась, что как-то выплывет то, что они подслушали.

Майор закончил свой доклад, который, как всегда, был скучен и монотонен. Зал проголосовал, и он собрался уходить, но голос с другой стороны зала, из почётного сектора, остановил его.

Пирамида был разделен на сектора. Их было пять. Один всегда пустовал, он был для свободных слушателей, но, так как было военное время, все заседания были закрытыми. Даже их младший офицерский состав не всегда пускали.

Голос, остановивший майора, был из сектора, где сидели не по рангам или чинам. Там сидели самые уважаемые, старейшие и важные люди Колыбели. Если не считать пустующий в последнее время общественный сектор, то этот был всегда самым малым по численности. Заседающим из этого сектора разрешилось задать по одному вопросу от каждого представителя каждому докладчику. Обычно таких вопросов не было вовсе или они были уточняющие, но в этот раз было иначе.

Председатель жестом разрешил встать заседателю, пожелавшему задать вопрос. Как и положено, тот встал и представился.

– Майор разведки Максимилиан Коган.

– У вас вопрос или уточнение, майор? – спросил председатель. Сухощавый старик с осунувшимся, морщинистым лицом, носом как у коршуна и не естественным для его возраста живым, проницательным взглядом.

– Вопрос, – ответил майор.

Взгляды председателя и майора встретились. Некоторое время стояло молчание. Народ начал шептаться. Председатель должен был дать добро, чтобы майор мог спросить. Это была формальность, но без нее докладчик не мог стать ответчиком и, следовательно, мог просто проигнорировать вопрос.

Битва взглядов закончилось пренебрежительным, но одобряющим жестом председателя. Теперь уже ответчик в лице майора Гейнера вернулся на трибуну и с недовольным видом уставился на майора Когана.

– Вы сказали, – начал майор Коган, – что внешним рубежам не хватает кадров, солдат, топлива и оружия. Позвольте задать вопрос, – разрешение было формальным, даже скорее наигранным. – С какой целью?

На лице майора Гейнера отразилось недоумение:

– Я вроде четко изложил причины и требования.

– Да, да. Но не могли бы вы их повторить? – задал вопрос Коган.

Майор Гейнер сделал вдох и повторил недавно сказанное:

– Оружие, топливо, персонал, военные, командный состав и так далее, – последние слова майор произнес с нажимом, глядя на Когана. – Необходимы для защиты, обороны и восстановления внешних рубежей.

– Тогда я спрошу по-другому, – Коган вышел со своего места в лестничный проход и начал спускаться вниз, когда его на полуслове прервал председатель:

– Майор, вам известно: один вопрос от одного представителя. Будьте так любезны, займите свое место и не нарушайте протокол Зала Советов.

– При всем уважении, председатель, – Коган выделил последнее слово. – Я выражаю мнение всех заседателей моего сектора.

Председатель посмотрел на каждого из оставшихся членов сектора. На их лицах он увидел удивление и растерянность, но эмоции тут же сменились, и они закивали головами в знак того, что поддерживают майора Когана.

– Что ж, – усмехнулся председатель. – Да будет так, майор.

Кирилл задумался.

«Пожалуй, майор Коган самый опасный человек во всей колонии. Его уважают, боятся и ненавидят. Хотя все и пророчат мне большое будущее, как его сыну, у нас с отцом очень натянутые отношения. Особенно последние лет десять. Его мало интересует политика, но, когда надо, он может взять за одно яйцо правосудие, политику за другое и так сжать их, что итогом будет омлет из действий и результатов. Как он частенько говорил: «Сам удивляюсь тому, что бывает, когда их за чресла покрепче прихватить», – именно этим сейчас и занимается майор Коган. Потихоньку сжимает яйца».

– Тогда вот какой вопрос. Вследствие чего понадобилось все вами вышесказанное?

– Нехватка кадров, разрушения вследствие военных действий и тяжелое положение внешних рубежей всегда были проблемой. Я считаю, что какие-либо другие причины не нужны для того, чтобы удовлетворили мое прошение.

– Речь не о вашем прошении, майор, – продолжил Коган. – Поверьте мне.

С этими словами он посмотрел на председателя.

– Тогда я в недоумении. В чем дело? Почему я не могу получить, то, что жизненно необходимо? – сетовал майор Гейнер.

– Можете, и получите. Но в свое время, – ответил ему Коган.

В зале нарастало недовольство. Многие не понимали, зачем нужен этот фарс. Все знали о положении внешних рубежей. Им приходилось тяжелее всего. С другой стороны, все знали Когана. Он попусту не стал бы поднимать вопрос.

Председатель попросил всех успокоиться и высказался в сторону Когана:

– Майор, мне кажется, или вы делаете не совсем то, что хотелось бы? Отнимаете время у Совета и…